Страница 5 из 59
Жанна уже собиралась войти в двери своего дома, но остановилась и удивленно спросила:
– Почему?
– Вы не знаете историю его похорон? – постно поинтересовался протонотар.
– Нет.
– Видите ли, знаменитый своей добротой папа Мартин Пятый, чувствуя, что скоро Господь призовет его, распорядился относительно своих похорон так: «Поставьте гроб с моим телом, – сказал он приближенным, – на простую повозку, запряженную четырьмя волами. Пусть они влекут ее. туда, куда хотят. Где волы остановятся, там и похороните меня». И когда пришел день его смерти, все выполнили по его воле. По этим улочкам покатилась повозка без возницы, запряженная волами, а люди шли в отдалении. Долго возили тело папы волы по Риму, но, в конце концов, достигли Сан Джованни ин Латерано. И только приблизились они к церкви, как двери сами собой распахнулись и зазвонили колокола на звоннице. Волы вовлекли повозку под своды храма, приблизились к алтарю и опустились на колени. И все поняли, что воля Божья вела их и направляла, указывая место успокоения бренных останков его вернейшего и преданнейшего слуги.
– Это так трогательно! – промокнула платочком сухие глаза Жанна.
Сначала Жанна воспринимала свои каждодневные хождения по ватиканским коридорам с юмором, потом в ней начало нарастать глухое раздражение. Никаких видимых препятствий не было, но долгожданная аудиенция продолжала оставаться где-то в туманной дали. Дело тянулось, тянулось и тянулось. И конца края этому не было видно.
Сопоставив все факты и хорошенько поразмыслив, Жанна пришла к выводу, что главным препятствием на пути встречи ее с папой является не кто иной, как милейший протонотар. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить что к чему: плешивое духовное лицо сделало все, что в его силах, чтобы затормозить Жаннино дело, и теперь спокойно ждет, чтобы она, Жанна, обратилась за помощью к своему благодетелю. Он охотно поможет в обмен на…
Вот стервятник! Плешивый, а туда же! Был бы он хоть чуточку менее плешивым… А положение-то очень серьезное. Аудиенция нужна как воздух!
Жанна вспомнила мрачное, строгое здание инквизиции на площади Навона, и холодок пополз по спине. Но ярость начинает клокотать в душе, как подумаешь, что эта плешивая мартышка со своими любезными улыбочками загнала ее, Жанну, в западню. Позади тянет смолистым дымом высокого инквизиционного костра, а впереди сияют ворота спасения. Но ключ от них в руках у протонотара, который невозмутимо ждет…
Наверное, в этой уютной квартирке, сдаваемой почтенной четой булочников, побывал не один десяток дам-паломниц, желающих увидеть папу римского. Но сначала им приходилось сводить знакомство с телесными достоинствами плешивого святоши, да упадет кирпич на его плешь!
Жанна металась по комнате, пытаясь что-нибудь придумать. Ничего не получалось. Как ни крути, а при любом раскладе протонотар неприступным бастионом закрывал доступ к папе. Стеной, которую не обойдешь, не объедешь! Ну, должен же быть какой-нибудь выход! Нельзя сдаваться без борьбы! Нужно думать!
От раздумий, как обычно, разболелась голова.
– Жаккетта, собирайся! Мы идем в город! – приказала Жанна, отодвинув на время все думы в сторону.
Жанна не знала, куда пойдет, но ноги безошибочно привели ее на древнюю улочку Коронари, знаменитую множеством лавок. Летнее солнце дышало жаром, и было так приятно то нырять в прохладный полумрак лавочек, то опять подставлять себя его горячему оку.
С горя Жанна накупила множества мелочей, поднимающих настроение. Гребни, шпильки, платочек, обшитый знаменитым венецианским кружевом, венецианские же шелковые чулки, новые? ароматические шарики и прочее, прочее, прочее;.. Постепенно на душе стало легче, опять захотелось слегка улыбаться, проходя мимо римских кавалеров.
Жанна вышла, из очередной лавочки и, поджидая отставшую с покупками Жаккетту, оглядела улочку в поисках следующей. И вдруг увидела, как по римской улице Коронари невозмутимо шествует баронесса де Шатонуар. Великолепная, непотопляемая ни при каких обстоятельствах мадам Беатриса, тоже находящаяся в инквизиционном розыске по обвинению в колдовстве и отправке своих мужей на тот свет ускоренным способом! Мадам Беатриса шла с таким видом, словно Вечный Город был захудалой дальней деревушкой, которой она оказала великую милость и честь своим присутствием.
И первыми словами, которыми встретила мадам Беатриса Жанну на улочке Рима после долгой разлуки и стольких событий в жизни обеих, были:
– Здравствуй, моя дорогая! Ты прелестно выглядишь! Представляешь, всюду только и говорят, что нижние юбки теперь будут на жестком каркасе! Каково?!
Остановившись у входа в лавочку и нимало не смущаясь тем, что загораживает в нее вход, мадам Беатриса продолжила:
– А ведь все тянется еще с шестидесятых годов, когда распутница Хуана Португальская придумала себе подобное платье, чтобы скрыть очень интересное положение. Только она не додумалась спрятать обручи под платьем, а приказала нашить их поверх. Тогда эта идея не вызвала одобрения. Но сейчас испанки как с ума сошли – опять вытащили подобные юбки на свет божий, но обручи пришивают на нижнюю юбку – она и встает колоколом. Говорят, так они подчеркивают тонкость своих талии. Вот уж не одобряю! Талия – либо она есть, либо ее нет, и незачем пыль в глаза пускать, если фигура не та. Ты, моя девочка, надеюсь, еще такой юбкой не обзавелась?
Мадам Беатриса пронзила взглядом, словно копьем, Жаннины юбки.
– Так ты, я вижу, нахваталась идей у венецианских модниц? Нижняя юбка с утолщенными складками по талии? Верно? Ах, молодежь, все-то они на лету хватают!
– Здравствуйте, госпожа Беатриса! – улыбнулась Жанна. – Очень рада вас видеть! Какими судьбами вы в Риме?
Баронесса на секунду задумалась.
– Скажи мне, моя девочка, когда мы с тобой виделись в последний раз, а то я как-то запамятовала и не могу сообразить, с какого момента тебе начать рассказывать?
Вообще-то, в последний раз Жанна: видела мадам Беатрису у себя в Аквитанском отеле, как раз в тот период, когда умер герцог Бретонский и армии принцев, домогающихся руки наследницы герцогства Анны Бретонской, держали оборону против французских королевских войск, больше интригуя между собой, чем сражаясь с общим противником.
Вынужденная на что-то решаться, Анна Бретонская, почти не имеющая собственных сил, в большой тайне дала свое согласие на брак с Максимилианом Австрийским.
Находясь (как обычно, проездам) в Ренне, госпожа Беатриса очень ловко выведала у Жанны, на ком же остановила свой выбор юная герцогиня. После чего отправилась в Нант, второй город Бретани после Ренна, осажденный королевскими войсками, который оборонял один из женихов, Ален д'Альбре, и поделилась с ним интересной новостью. Обиженный экс – жених тут же сдал город королю.
У Жанны были основания думать, что все это мадам Беатриса делала по указанию регентши Французского королевства, старшей сестры короля мадам де Боже. Баронесса очень легко меняла свои политические ориентиры и привязанности…
Но Жанна не стала вспоминать ту встречу, а просто сказала:
– Последние известия о вас я получила от своего земляка, который теперь работает помощником инквизитора в Ренне. Он сказал, что родственники ваших мужей обвинили вас в колдовстве и вы в розыске. Я страшно за вис волновалась и переживала. Мне вскоре пришлось покинуть Европу, и я больше полугода ничего не знаю, никаких новостей.
– А-а, дорогая, все это пустяки! – небрежно отмахнулась баронесса. – Я всегда говорила: это дурачье, которое зубами держится за земли, по закону принадлежащие мне, способно на любую пакость. Только пользы им от своих подлостей никакой. Ты думаешь, я стала дожидаться, пока какой-нибудь воняющий козлом не хуже тамплиера доминиканец станет бесноваться в моем присутствии и обвинять меня бог знает в чем? Слава Господу, я не первый дань живу на этом свете! Я тут же поехала сюда, в Рим, бросилась в ноги его святейшеству и объяснила все как есть! И трех дней после моего пожертвования на нужды борьбы с неверными не прошло, как все уладилось. Ты знаешь, папа римский о-очень интересный мужчина…