Последняя обойма

— Ну, как все гениальное.

— Ты что, подкалываешь, что ли? — подозрительно глянул на меня Сидоров.

— Просто интересно: ты будешь вышибать дверь, а все тамошние сотрудники заткнут уши ватой?

— Я же сказал — они будут в столовой. А потом — я сделаю все быстро. Бац! Они еще прожевать кусок не успели, а мы уже в машине!

— Ты и твой парень, да? Откуда он, кстати, взялся? Давно ты его знаешь?

— Какая разница? — недоуменно пожал плечами Сидоров. — Главное, что парень башковитый.

— Как я?

— Ты, блин, болваном будешь, если от такого шанса откажешься, — в сердцах заметил Сидоров. — Усекай: опасности никакой, риск минимальный, никого убивать и глушить не надо! Работа — чище не бывает! А навар — просто супер!

— Кто предложил взять меня в это дело? Ты или твой парень?

— Я, — простодушно сознался Сидоров. — Я же хочу тебе дать подзаработать...

— А парень согласился, когда ты ему сказал про меня?

— Согласился. Он сказал, что надо как можно быстрее перетаскивать мешки с деньгами из конторы в машину. Три человека управятся быстрее, чем два.

— Так много мешков?

— Порядочно. Мы пойдем в тот день, когда завезут очередную партию бабок. Там не крупные купюры, поэтому много мешков...

— А откуда твой парень знает, какие там купюры? Он что, в мешки заглядывал?

— Я тебе сказал — он ушлый парень. Он много чего знает. Ну, как ты? Решился?

Я отрицательно покачал головой, и Сидоров немедленно грохнул кулаком по столу.

— Да ты что, блин? Своей выгоды не понимаешь?!

— Моя выгода в том, чтобы не влезать в такие дела, — пояснил я. — Тебе тоже, кстати, советую не соваться. Знаешь поговорку — от добра добра не ищут.

— Я все равно не понимаю, — переживал Сидоров. — Что ты упираешься? Что в этом плане не так? Что тебе не понравилось?

— Мне все не понравилось. Мне не понравилось, что ты думаешь, будто я могу стать вором. Два мешка денег, десять мешков — какая разница...

— Только не надо вот этого! — презрительно скривился Сидоров. — Не строй из себя праведника! Мол, у тебя есть принципы... А у меня семь классов образования, и поэтому я полный отморозок. Так ты думаешь, да? Ни хрена подобного! Или ты боишься, или ты считаешь, что там не так много бабок, чтобы рисковать. Но ты хочешь взять бабки! Никто не откажется взять миллиард рублей, когда он вот так лежит за тоненькой дверцей!

— Миллиард? — переспросил я, подумав, что Сидоров наверняка запыхается, перетаскивая из офиса «Европа-Инвест» мешки с миллиардом рублей в мелких купюрах.

— А может, и больше, — ответил Сидоров. Перспектива запыхаться, судя по всему, его не слишком беспокоила.

— Когда тебя схватят за задницу вместе с этим миллиардом, я тебя вытаскивать не буду, — сказал я и поставил чайник на плиту. Хватит пьянствовать.

— Ты просто скажи, что боишься, — настаивал Сидоров. — Не прикидывайся святошей, юным пионером...

— Если тебе от этого полегчает — пожалуйста. Я боюсь. Доволен?

— Ты отказываешься из-за того, что сейчас бабки у тебя есть. — Сидоров кивнул на купюры, рассыпанные по кухонному столу. — Но это же ненадолго. Потом ты пожалеешь, что не пошел со мной...

— Не пожалею. Знаешь, в чем разница между тобой и мной?

— Я старше тебя на четыре года. И размер ноги у меня на три цифры больше.

— И это тоже, — согласился я. — А кроме того, ты не можешь спокойно спать, если знаешь, что где-то у кого-то плохо лежит мешок с деньгами. Это, наверное, хроническая клептомания. После отсидки ты как-то сдерживался, а вот сейчас, похоже, новый приступ. Мне кажется, самое время вызвать «Скорую помощь», чтобы тебе вкатили что-нибудь успокаивающее. Нельзя так возбуждаться из-за чужих денег, Сидоров.

— А ты?

— А мне наплевать на все на это.

— Ты врешь! — выкрикнул Сидоров.

— Тише, соседей перепугаешь.

— Ты ничем от меня не отличаешься! Ты тоже ради бабок что угодно сотворишь!

— Я?

— Ты! Именно!

— Хорошо. — Я утомленно покачал головой. — Сегодня утром...

И я рассказал ему про поездку к железнодорожному вокзалу с необычным грузом в багажнике «Вольво». Про чемоданчик из натуральной кожи. И про хозяина этого чемоданчика, который в данный момент уже был далеко от Города.

— Это что, правда? — тихо произнес Сидоров.

— В натуре. — Я скорчил рожу.

— Ведь необязательно было его мочить, можно было просто глушануть... — Сидоров замолчал. Некоторое время он безмолвно смотрел на меня, потом покачал головой и разочарованно произнес: — Такого я от тебя не ожидал... Я думал, что ты... Но не до такой же степени... А я тебя приглашать приехал, думал, что ты...

— Хватит страдать, — прервал я этот словесный поток. — Будешь чай?

Мы пили чай, разговаривали и смотрели автомобильные гонки по телевизору...

Сидоров ушел домой около часу ночи. Он больше не называл меня «башковитым парнем».

Глава 5

В среду утром в небесной канцелярии закончился сезон отпусков. Они посмотрели на календарь и решили немедленно навести порядок — обеспечить погоду; и с неба полился мелкий противный дождик.

Его первые капли упали на асфальт как раз в тот момент, когда я подходил к дверям охранного агентства «Статус», где до сих пор лежала моя трудовая книжка. Это было довольно странно, учитывая, сколько раз Макс, мой шеф, трагическим шепотом произносил: «Как бы нам всем было спокойно без тебя...»

Но он был моим другом. А это плохо сказывалось на наших профессиональных отношениях: Макс не решался попросить меня уйти. Он продолжал меня терпеть. А также терпеть все неприятности, которые цеплялись ко мне, как репейник к штанам.

В офисе было пусто. Дверь в кабинет оказалась распахнутой настежь, и мне сразу бросились в глаза ступни Макса в серых носках.

Я осторожно кашлянул.

— Доброе утро, Макс, — сказал я, устраиваясь в кресле напротив письменного стола. Теперь я мог разглядывать возложенные на крышку стола ступни Макса в упор.

— Если оно, конечно, доброе, — пессимистически отозвался Макс. Он оценил взгляд, который я бросил на его носки, и со вздохом убрал ноги со стола. Потом долго пытался втиснуть ступни в ботинки.

— На улице дождь, — продолжил я беседу. Мне хотелось быть любезным.

— И ты наконец появился на работе, — подхватил Макс. — Я все пытался угадать, что случится раньше: дождь или твой приход.

— Мы скоординировали наши действия.

— От дождя меньше неприятностей, чем от тебя.

— Труженики села с тобой не согласятся, Макс.

— Они не имеют счастья работать вместе с тобой.

— А что это ты так на меня наезжаешь? — поинтересовался я. — У меня, знаешь ли, все в порядке...

— Да ну? — недоверчиво уставился на меня Макс.

— Честное слово. Я закончил то дело...

— Это которое?

— Которое ты мне поручил. Я вывез этого типа на вокзал и посадил в поезд. Все, как полагается.

— Подожди. — Макс не слишком уверенно улыбнулся. Он не привык к таким приятным сюрпризам. — Это надо отметить в календаре...

— И он со мной расплатился, кстати.

После этого сообщения Макс окончательно расслабился и расплылся в одобрительной улыбке, словно отец вечного двоечника в тот день, когда сын принес первую в жизни пятерку.

— Черт побери, — довольно проговорил он. — Это здорово!

— Стараюсь, — скромно ответил я.

— Деньги принес?

Я молча похлопал себя по карману.

— Значит, так, — заявил Макс. — Этот тип хотел полной секретности, поэтому никаких договоров мы с ним не заключали. И его деньги...

— Мы поделим с тобой? — предположил я.

— Очень даже здравая идея, — одобрил Макс, и я вручил ему полторы тысячи долларов — половину первоначально оговоренной суммы. О премии и о «Вольво» я не упомянул.

Однако я проболтался. Через час после того, как мы с Максом пропустили по паре пива. У Макса за последние месяцы было немного успешных дел. И теперь он радовался больше, чем следовало.