78

7 Дисков

Неудача

Эта карта говорит, что будет (или уже) допущен очень серьезный промах, и теперь все (или многое) пропало. Эта карта способна испортить самое хорошее окружение. Та самая ложка дегтя, которая портит бочку мёда.

Ю. Каюк

Путь познания

Лето бесшумно скользит за ним на цыпочках, и улучив момент, бьет макушкой об стену. Едва дав отдышаться, подсовывает рабочий мобильный телефон, двадцать долларов на счету и невыносимое желание провести вечер в беседе с живым теплым другом.

Он набирает номер:

— Алло, — кричит в трубку. — Где ты, милый друг?

— В Англии, на пути познания! — отвечает друг, и из слухового отверстия пахнет счастьем мудрости.

Он ударяет пальцем кнопку сброса и переходит к следующему номеру.

— Здравствуй, моё солнце! — начинает он ласково и чувствует брызги на лице.

— Я не солнце, я рыба! — кричит ему в ответ избранница. — Меня сегодня учат плавать со связанными руками и ногами!

И трубка вылетает из рук и тонет в полу. Выловив её, он видит, что третий номер набрался сам и тянет к нему гудки.

— Эй, чувак! — хохочет он, вспомнив последние пьянки с этим товарищем. — Как насчет того, чтобы потусоваться сегодня на моей территории?

— Я прошу прощения, — отвечает голосом товарища совсем чужой серьезный человек. — В данный момент я нахожусь на задании и считаю, что наша встреча может повредить делу и привлечь к нам внимание спецслужб.

Из телефона раздается довольный выстрел.

Следующие несколько часов он говорит с кормящими волков, пьющими чай на вершине горы, прячущимися на третьей полке плацкарта, рвущими одежду на бессознательном юном теле, танцующими летку-енку, копающими червей, вытачивающими деревянную ложку, сдающими экзамен в театральную академию и играющими в покер на надзирателя.

Аккумулятор садится, и на последнем жалобном писке он успевает набрать наудачу последний номер.

— Привет, ты сейчас где?

— Во Владивостоке, на пути познания!

— Но мне ещё утром сказали, что путь познания — в Англии.

— О, это совсем другое познание, — говорит друг. — Совсем другое.

8 Дисков

Осмотрительность

Восьмерка Дисков напоминает нам, что береженого бог бережет и советует какое-то время действовать соответствующим образом.

В неблагоприятном раскладе эта карта недвусмысленно указывает на косность, а то и тупость человеческую.

Светлана Букина

Счастливого пути

В 60-е годы маленькие деревянные одно- и двухэтажки снесут, построят на их месте хрущобы, установят во дворе качели, посадят несколько кустов, и этот дворик на Преображенке станет точно таким же, как сотни других по всей Москве. А пока на улице конец 40-х, дворик населён семьями, вернувшимися из эвакуации,

дома отапливаются печками, детям играть негде, и в Ларкиной жизни всего две радости: тряпичная кукла и радио. Лара болезненно худенькая и бледная: уже третий год носит одно и то же платье и никак не вырастает из него. Она равнодушно смотрит, как другие дети жадно бросаются на хлеб — ей не хочется. Что-то надломилось в организме во время эвакуации, когда Ларисе было семь. Она долго болела тогда зимой, с трудом выжила, да так и не восстановилась полностью, потеряв с тех пор аппетит. Как ни старается бабушка накормить девочку, как ни убивается мама, Лара не ест. Так, поклюёт что-то и отложит. А репертуар-то невелик: картошка, каша, чёрный хлеб, иногда молоко — не вкусно.

В 48-м в соседний дом вселились Найманы, и Лёвочка вышел во двор с белым хлебом с маслом. Лариса не помнила первую встречу с Лёвой, запомнился только бутерброд.

— Бабуля, мне сегодня Лёвочка дал белого хлеба с маслом! Бабуля, это так вкусно, — кричит Лариска с порога.

Бабушка идёт к Найманам, о чём-то долго там говорит с Цилей Соломоновной, а на следующий день приносит домой какую-то ткань и садится за швейную машинку. Бабушка очень хорошо шьёт, а у Цили Соломоновны муж — снабженец, и в жизни Лары появляется белый хлеб с маслом и даже сахар. Она начинает понемногу набирать вес и обращает, наконец, внимание не только на бутерброды, но и на их владельца. Лёва старше на три года и чертовски красив — высокий, кудрявый, стройный, к тому же круглый отличник и даже призёр математических олимпиад. На следующий год он поступает в институт — Лёве прочат большое будущее. Под ногами у Лёвы вечно болтается Мотька — смешной, ушастый младший брат, которого и в компанию бы не приняли, не стой за него Лёвка горой. Мотька — Ларин ровесник, маленький, некрасивый и далеко не такой умный как «звёздный» братец, хотя не будь рядом Лёвиного примера, считался бы неплохим учеником. Он всегда в тени брата, но не особо по этому поводу переживает — у Моти ровный, добрый характер, по уверению родителей он с рождения мало плакал и много улыбался. У Лёвки же характер тот ещё, но ему прощают — принц. Мотя старшего брата боготворит, и оба они боготворят маму. Властная, некрасивая, усатая Циля Соломоновна вызывает у своих мальчиков обожание и поклонение: она «жизнь на них положила», и не устаёт им об этом напоминать. «Аидишэ момэ», — вздыхает Ларина бабушка.

— Ви плохо её кормите! — бросает Циля Соломоновна бабушке. — Кости торчат! Уже приготовьте ребёнку бульён!

Бабушка не любит Цилю Соломоновну, с поджатыми губами носит ей на примерки очередной костюм и советует Ларе поменьше ошиваться «у этих Найманов». Она видит, какими глазами Лара смотрит на Лёвочку и только вздыхает.

В начале 50-х годов в домах проводят газ, еда становится разнообразнее, и Ларочка, давно выросшая из своего эвакуционного пальто, превращается в очаровательную хрупкую девушку, на которую заглядываются ребята. Но её по-прежнему интересует только один мужчина — Лёва. Лара с Мотькой учатся в одном классе — заканчивают школу. Они всегда вместе идут домой, вместе делают уроки, вместе ходят в библиотеку, и Циля Соломоновна пребывает в уверенности, что у Моти с Ларочкой роман. Она не слишком любит эту тощую глазастую пигалицу и её «голоштанную» семью, но Мотя сам звёзд с неба не хватает, да и нравится она ему — пусть бы. Лара, конечно, знает, для чего она просиживает часами в доме Найманов, под совиным взглядом Цили Соломоновны, знает это и Мотя. Как только на пороге появляется Лёвка, Мотя спешно ретируется на второй план и под любым предлогом исчезает из поля зрения. Рано или поздно эта тактика срабатывает, Лёва вдруг замечает, что соседская Ларка превратилась из гадкого утёнка в лебедя и смотрит на него совершенно влюблёнными глазами.

Они начинают тайком встречаться — Мотька работает «крышей». Работает исправно, полтора года. Лара и Лёва ходят по городу, держась за руки, не могут оторвать глаз друг от друга, не в силах насытиться друг другом. Счастливая, молодая, беспечная, всепоглощающая любовь, которая заканчивается, как водится, Ларкиной беременностью. И Лёвка идёт признаваться маме. Циля Соломоновна закатывает истерику. Её обманывали всё это время! Она пигалица! Она окрутила тебя вокруг пальца! У них гроша за душой нет! Где её отец? Где её отец, я тебя спрашиваю? Нет, не на фронте, мы бы об этом знали. Ты красавец, ты комсомолец, ты талантливый учёный, у тебя светлое будущее, она потянет тебя на дно, ты ничего не добьёшься, ты будешь никем, это крушение всего, Лёвочка, одумайся!

Циля Соломоновна бьётся в истерике три дня, валяется у сына в ногах, грозится, плачет, умоляет, опять угрожает, заламывает руки, и на четвёртый день Лёвочка с поджатым хвостом приходит к Ларке и говорит, что не может пойти против маминой воли, что мама — самый дорогой человек, что он не хочет её потерять, что у неё уже плохо с сердцем, что он сам найдёт врача….