Разорившийся виконт

– Опиши мне ее жизнь, – попросила она вместо этого.

– Пока она живет в Лэньярдском поместье и занимает отдельное от моего дяди крыло дома. У него четверо детей, двое из которых редко приезжают в поместье. Но Эдита, наверное, сейчас там. Ей пятнадцать лет. Познакомься с ней, но помни, что ты уже не ребенок, и не веди себя так, будто вы с ней ровесницы. Знаешь, она такая болтушка!

Откуда взялся этот дядюшка? Генриетта вопросительно посмотрела на Чарльза. Белое, как плотно, лицо молодого человека давало понять, что мысли его витают далеко отсюда. Не хватало еще, чтобы он запутался в своей родне. Сначала говорил, что у него есть только один брат, претендующий на наследство, а теперь выясняется существование какого-то дяди и его четверых детей. Интересно, сколько родственников будет у него еще через час? К лживости Чарльза Генриетта прибавила еще целый ряд пороков: пьянство, жадность, надменность, сомнительную интеллигентность и обжорство. А все остальные подробности он наверняка выдумал, чтобы ее разжалобить.

Но сейчас он страдал главным образом из-за несвежести завтрака. Еще четыре раза Харпер помогал бедному Чарльзу сойти и снова сесть в экипаж. В перерывах между этими остановками Генриетта пыталась узнать о нем как можно больше, так как опасалась, как бы он не провел в постели весь следующий день.

Из его ответов выяснилось, что бабушкино поместье находится в восточной части Брайд-порта, и Генриетта, таким образом, почти не отклонялась от своего собственного пути. Когда все закончится, им с Беатрисой придется только сменить экипаж и доехать до дома леди Каслтон.

Они продолжали обсуждать подробности февральского происшествия, повторяя имена и фамилии, когда экипаж, миновав массивные каменные ворота, легко покатил по ровным аллеям Лэньярдского поместья. Генриетта чувствовала себя так, будто ей действительно предстояло знакомство с семьей своего будущего мужа.

Великолепный ухоженный парк поразил воображение девушки огромными размерами и строгостью линий. Прошло еще несколько минут, прежде чем их взору предстал сам особняк. Увидев его, Генриетта прямо-таки раскрыла рот от изумления. Дом леди Лэньярд был, по крайней мере, в два раза больше ее родного Дрэйтонского поместья. К центральному зданию, выполненному в духе времен королевы Елизаветы, с двух сторон примыкали крылья в готическом стиле.

Несмотря на различие в стилях, уютно расположившийся в долине особняк смотрелся вполне гармонично.

Богатство его обитателей сразу бросилось в глаза Генриетте. Оно было и в изящном совершенстве парка, и в пышности садов, окружающих дом, и в самом поместье, сверкающем от лоска и роскоши. Видимо, простодушный лорд Расбон кое-что от нее скрыл.

Экипаж позади них тоже остановился, и грум выскочил, чтобы распрячь лошадей. Чарльз тоже соскочил на землю и помог Генриетте спуститься.

– Не грусти, любовь моя, – шепнул Чарльз, поднимаясь по лестнице навстречу внушительного вида лакею.

– Постараюсь, – ответила девушка с натянутой улыбкой.

– Это Мастере, – сказал Чарльз, кивком головы указав на лакея. – Дядя у себя?

– Он у леди Лэньярд, сэр.

– Я зайду к нему, как только переоденусь. Это – моя невеста, мисс Генриетта Шарп, а это – ее тетя, миссис Шарп. Надеюсь, моя комната в порядке?

– Да, милорд, – ответил лакей, ни одним мускулом лица не выдав своего удивления по случаю приезда нежданных гостей.

Чарльз повернулся к Генриетте.

– Отдохни с дороги, а потом попроси кого-нибудь проводить тебя в Красную комнату. Я встречу тебя там и познакомлю со своей бабушкой.

– Спасибо, Чарльз, – улыбнулась Генриетта и поспешила наверх.

Когда же Расбону станет лучше? На лбу его выступили капельки пота, а в глазах снова появилось беспокойное выражение.

Генриетте предоставили голубую, отделанную золотом комнату, где стояла самая удобная кровать из всех, которые ей приходилось раньше видеть. Беатриса занимала соседнюю комнату, выполненную в зелено-золотой гамме, а общая дверь позволяла им легко и быстро общаться друг с другом. Скоро в дверях появилась горничная с кувшином теплой воды в руках, за ней вошли Бетси и два лакея, несущие багаж. Ее старые, потрепанные чемоданы резко контрастировали с окружающей девушку роскошью.

– Беатриса, как ты себя чувствуешь? – спросила Генриетта после того, как приняла ванну и переоделась в свое лучшее платье. – Завтрак-то был несвежим.

– Да, я это уже поняла, – произнесла Беатриса и, тяжело вздохнув, опустилась на кушетку. – Но не беспокойся, мне уже лучше.

– Я ничего не ела, а вот вы с Расбоном страдаете.

– Поэтому-то мы и приехали одновременно.

– Я все-таки не должна была соглашаться на этот маскарад, – простонала Генриетта. – Я просто не смогу целых две недели обманывать эту наивную старушку леди Лэньярд.

– Но мы уже приняли решение, Мисси, – возразила Беатриса. – Смирись с этим. И в конце концов у нас своя выгода от этой сделки. Ты только представь, что бы с нами стало, если бы мы остались в этой ужасной гостинице? Мы никому не причиним вреда, так почему же мы должны идти на попятную?

Главным для Беатрисы было то, что теперь у них есть крыша над головой. Спор из-за наследства мало волновал ее.

– Ты знаешь, он никогда и ничего не упоминал ни о каком дяде, – заметила Генриетта. – А теперь выяснилось, что у этого дяди еще четверо детей.

Беатриса нахмурилась.

– Бетси выяснит, что творится в этом доме, – наконец произнесла она.

– Он говорит, что его дядя унаследовал состояние после смерти отца, а леди Лэньярд решила оставить все свои деньги дочери, то есть матери Чарльза.

– Разберемся.

– Да, кстати, ты помнишь тот скандал из-за леди Виллингфорд, который разразился в феврале? – спросила Генриетта, нервно шагая из угла в угол.

– Смутно. Я не обратила внимания, так как совсем не знаю, кто эти Виллингфорды. А что с ней случилось?

– Лорд Расбон ее соблазнил.

– Я понимаю, на что ты намекаешь. Но нам негде жить. Когда ты познакомишься с его бабушкой, постарайся понять, что у нее на уме. Несмотря на то, что Расбон говорит, будто видит ее насквозь, я не уверена, что она так наивна, как ему кажется.

– Ну и семейка! Все только и думают, как бы друг друга обмануть, – вздохнула Генриетта. – Надо надеяться только на себя, потому что, если я ошибусь и они узнают, кто я такая на самом деле, то я уже никогда больше не отделаюсь от дурной репутации.

«Достаточно того, что я удрала из дому и живу неизвестно где»– подумала она про себя.

Генриетта позвонила в колокольчик, и вскоре слуга открыл перед ней дверь в изящную Красную комнату. На стенах огнем пылал алый шелк. Итальянский потолок был украшен лепниной, рисунок которой повторялся на персидском ковре на полу. Алый и голубой цвета сочетались в обшивке кресел и кушеток. Генриетта увидела Расбона, который стоял у камина и задумчиво смотрел на огонь. Молодой человек выглядел ужасно, несмотря даже на великолепный голубой камзол, расшитый золотом. В лице его не было ни кровинки. Девушка надеялась, что они успеют познакомиться с бабушкой до того, как его скрутит очередной приступ тошноты.

– Отлично выглядишь, – выдавил из себя Чарльз, заметив, что девушка сменила платье и выпустила несколько локонов, чтобы придать своему лицу более нежное выражение.

И хотя платье не отличалось какой-то особой изысканностью, оно, по крайней мере, сидело на ней лучше, чем черный балахон. Будет нелегко объяснить бабушке, чем его пленила эта девушка. Она вполне сошла бы за гувернантку, если бы сама еще не была ребенком.

– Возьми это, – сказал Чарльз и сунул ей в руку маленькое колечко, украшенное изумрудами. – Раз уж мы с тобой помолвлены, ты должна его носить. Это, конечно, не самое подходящее кольцо для моей невесты, но я просто не в состоянии себе позволить более дорогое.

– Откуда у тебя женское кольцо? – спросила Генриетта и надела его на палец. Оно оказалось ей как раз.

– Это кольцо принадлежало моей матери, и я его взял в ее старой комнате. Надеюсь, бабушка его не узнает.