Разорившийся виконт

Заметив, как надежда озарила его лицо, Мелисса улыбнулась.

– Тогда я согласна, Чарльз.

– Слава Богу! – воскликнул Чарльз, заключая Мелиссу в объятия. Едва он коснулся губами ее лица, она почувствовала его радость и ответный прилив счастья в собственном сердце. Быть рядом с любимым человеком так хорошо и приятно! Только теперь Мелисса поняла, как тяжело пришлось Беатрисе, когда она потеряла мужа. Кто же променяет это счастье на одиночество, прожив всю жизнь в любви и согласии? Его поцелуй становился все более пылким, пробуждая в самых потаенных уголках ее сознания страсть и вожделение. Она полулежала на кушетке, Чарльз склонился над ней. Ее любопытные пальцы постепенно спустились ниже, к тому месту, где узкие брюки выдавали пульсирование напряженного бугорка.

– Прекрати, Мелисса, – взмолился он, отпрянув назад и прижав ее руки к губам, – иначе я потеряю самообладание прямо здесь, в гостиной. Поверь, я не хочу оскорбить тебя таким образом. Кроме того, твоя бабушка придет в ярость. Она будет здесь с минуты на минуту.

– Ты прав, – согласилась Мелисса, придя в себя и пытаясь унять дрожь в голосе. Она нежно поцеловала его в щеку, и Чарльз почувствовал приятный трепет, пробежавший по всему его телу от головы до кончиков пальцев на ногах.

– Свадьба должна состояться как можно скорее, – проговорил Чарльз, – а не то я умру от нетерпения.

– Я тоже, – призналась она. – Ты сводишь меня с ума.

Он засмеялся.

– Тогда немедленно прекращаем. Думаю, три недели я смогу как-нибудь продержаться.

«Но смогу ли я?» – гадала Мелисса.

Чарльз окинул взглядом читальный зал Уайта и обрадовался, заметив Мэтта Кроуфорда. Записка, которую он получил от Мэтта, велела ему срочно явиться сюда для серьезного разговора.

Мэтт налил себе вина. Он выбрал тихое местечко в углу, поставив труда пару удобных кресел. Этим вечером в клубе было мало народу, и друзья могли поговорить без свидетелей.

– Что за спешка? – тихо спросил Чарльз. – Дрэйтон в порядке?

– С ним все нормально. Думаю, Хефлин у нас в руках. – Лицо Мэтта выражало равнодушное спокойствие, но глаза блестели победным огнем. – Два дня назад он играл в пикет с младшим Доукинсом, придерживаясь своего обычного принципа требовать у хозяина новую колоду. Когда они закончили – кстати, Доукинс проиграл ему четыре тысячи фунтов, – я обнаружил еще одну колоду, вставленную в сиденье его стула. Виной всему его проклятая неосторожность, но после завершения игры его внимание привлекло недоразумение из-за жены Виллингфорда, возникшее между Деверю и Виллингфордом.

– Я что-то об этом слышал. Странно, что у Деверю до сих пор не возникали трудности такого рода. – Деверю был опытнейший потаскун, который посетил спальни почти всех дам Мэйфэйра. Видно, на этот раз он допустил какую-то оплошность и случайно наткнулся на не вовремя вернувшегося Виллингфорда. Чарльзу вспомнилась его собственная стычка с этим джентльменом, и он вздрогнул. – Но то, что ты нашел в стуле колоду, еще ничего не доказывает.

– Знаю, но это дало мне пищу для размышлений. Поэтому мне самому потребовалось проверить, как он играет. Он всегда начинает играть новой колодой, так что, рассмотрев карты, я не нашел никаких зарубок, никаких царапин или меток. Прошлой ночью я сам решил с ним сыграть, но на этот раз пришел во всеоружии. Когда после третьего захода он немного отвлекся, я заменил колоду, которой мы играли, новой колодой, которую я принес с собой. Затем я извинился и прекратил игру, заметив, что мне не под силу состязаться с таким опытным игроком, как он. Было уже довольно поздно, и мы оба разъехались по домам, так что не думаю, что он обнаружил подмену. Его колода была определенно помечена, но так искусно, что надо было иметь очень острый глаз, чтобы заметить это в полумраке клуба. У него же глаза, как у совы. Сегодня утром я отнес эти карты хозяину заведения. В любую минуту мы можем стать свидетелями обвинения.

Чарльз присвистнул.

– Отличная работа, Мэтт. И что он теперь будет делать?

– Не знаю, но думаю, в Лондоне полно народу, чьи карманы стали легкими после игры с Хефлином. Пустой кошелек снова приведет его сюда. Кроме больной ноги, у него нет другой причины не ходить по клубам.

Чарльз согласно кивнул. Если бы этот человек заранее узнал о том, что Мелисса приедет в Лондон, он был бы тут уже к началу сезона.

Наконец приехал озабоченный чем-то Хефлин. К нему подошел управляющий и, выведя ничего не понимающего Хефлина на середину комнаты, попросил тишины. Все почему-то сразу почувствовали, что назревает скандал, и, покинув ресторан и казино, поспешили в читальный зал.

– Вы обвиняетесь в шулерстве, сэр, – нараспев произнес управляющий, достав из кармана меченую колоду карт. – Я осмотрел карты, которыми вы прошлой ночью играли с мистером Кроуфордом. Такую колоду мы не могли раздать вам для игры. Ваши карты меченые.

Комната огласилась возмущенными возгласами. Лицо Хефлина стало белым, как мел.

– Чушь! – взорвался он. – Если с картами что-то не в порядке, виноват только Кроуфорд! – начал было Хефлин, но взгляды, которыми его наградили собравшиеся вокруг джентльмены, остановили его на полуслове.

– Ну что ж, тогда нам будет очень интересно послушать, как вы объясните то, что мистер Кроуфорд остался в проигрыше, – заявил управляющий. – Но не в этом дело. С этой минуты вы более не являетесь членом Клуба. Больше вам не удастся порочить безупречную репутацию нашего заведения.

Два здоровенных лакея появились в дверях и предложили Хефлину покинуть клуб. Он стоял на том же месте и дико вращал глазами, но когда понял, что слуги готовы применить силу, повернулся и бросился вон из комнаты.

К вечеру эта новость облетела весь город, и остальные клубы поспешили вычеркнуть имя Хефлина из своих списков. Рано утром он сбежал во Францию, так как люди, которых он в свое время ободрал, как липку, уже требовали возмещения своих потерь.

Глава 16

Как только Хефлин покинул город, Тоби поспешил вернуться в дом леди Каслтон. Завидев израненного брата, Мелисса пришла в ужас.

– Это пустяки, – махнул он рукой. И действительно, ходить он уже мог. Но лицо все еще было покрыто синяками, а отекшие веки не позволяли без боли открывать глаза. Перевязь поддерживала сломанную руку, одна нога была повреждена настолько сильно, что при ходьбе Тоби хромал.

– За что он тебя так? – с участием спросила Мелисса.

– Знаешь, Мелисса, ты была права насчет него, – произнес он после короткого молчания. – Хефлин – настоящий злодей. Он избил меня в отместку за то, что я не отдал ему долг.

– Но он обыграл тебя нечестным путем!

– Думаешь, ему есть до этого дело? – горестно спросил Тоби. – Ну, раз так, то перечень его злодеяний пополнится еще одним преступлением. Он целый месяц мутил воду, преследуя меня, да и тебя тоже. Теперь он, слава Богу, убрался восвояси, и я не обязан ему платить. – Тоби облегченно вздохнул и попытался улыбнуться. – А ты неплохо устроилась. Кажется, Расбон довольно богат.

Она пристально посмотрела ему в глаза и покачала головой.

– Ничего подобного, Тоби. Он беден так же, как и мы с тобой. После свадьбы мы будем жить в его загородном имении.

– Да ты что, совсем уже спятила? – пронзительно закричал Тоби. – Стоит тебе только захотеть, и любой состоятельный джентльмен сделает тебе предложение. С каких это пор тебя стала привлекать нищета?

– Какая тебе разница? Ты ведь ни с кем больше не заключал договоров, – возразила она. – Тем более ты уже не являешься моим опекуном. Помни это. При выборе спутника жизни я руководствуюсь куда более высокими критериями, нежели богатство. Кроме того, Дрэйтонское поместье остается за тобой. Приложив немного усилий, ты вернешь ему былую роскошь. Пойми же, Тоби, ты сидишь на золотой жиле. Постарайся не пить и работать не покладая рук, и тогда твой доход будет расти не по дням, а по часам. Держись подальше от игральных столов, и вновь пришедшее богатство останется с тобой. Я верю, ты станешь первым преуспевающим графом в нашем роду.