Разорившийся виконт

Чарльз попытался представить себе эту красочную картину, которую описывала Мелисса, но она тотчас же заговорила снова, не дав ему возможности ответить.

– Мой брат унаследовал всю слабость своего отца, но при этом не перенял от него ничего хорошего, – решительно продолжала Мелисса. – Он не чувствует за собой никакой ответственности и не хочет учиться. Самый большой порок моего брата это страсть к азартным играм, которыми он и развлекается в компании так называемых друзей. У него абсолютно нет силы воли, таким образом, любой человек может всецело подчинить его себе.

– Как же вы выросли непохожей на него? – спросил он, когда она на минуту замолчала.

– Вам следовало бы знать, что женщины, в чьих жилах течет кровь леди Тендере, сильны духом и способны даже на самопожертвование ради того, чтобы этот мир изменился к лучшему. Насколько я знаю, ваша бабушка была одной из таких женщин. Как и мои бабушка и мама. Я ни за что не выйду замуж за человека, чьи цели так отличаются от моих собственных. Я имею в виду даже не отсутствие силы воли. Я узнала вас получше, и у меня сложилось личное мнение на этот счет. Мне кажется, вы не унаследовали от Расбонов ничего, кроме лени. Ваши единственные подвиги это те ошибки, благодаря которым вы приобрели соответствующую репутацию. Ваше поместье пропадает и разоряется, а вы тратите драгоценное время, бездельничая в городе. Назовите мне хоть один стоящий поступок, который вы совершили в своей жизни, чтобы помочь кому-нибудь из ваших друзей. А что вы сделали, чтобы получить свое собственное состояние?

– Вы несправедливы ко мне, – возразил Чарльз. – Последние месяцы я провел в поместье, разбираясь во всех проблемах и пытаясь найти им решение.

– Вот как? Не потому ли, что получили, наконец, свое долгожданное наследство? Можно было провести множество изменений, не потратив ни шиллинга. Почему вы не занимались этим прежде? Ответ очевиден: вы заботитесь только о себе и о своих сиюминутных капризах.

– Мое финансовое положение не изменилось, – сердито пробормотал он и дотронулся до руки Мелиссы, надеясь смягчить ее гнев.

Она тотчас отдернула руку, изумившись тому, что его прикосновение вызвало у нее легкое, но приятное ощущение. Даже плотные перчатки не смогли помешать ей ощутить трепет его пальцев. Страх оказаться во власти этого мужчины подогрел и без того бурный гнев, вызванный явными ошибками Чарльза и его отказом их признавать. Мелисса пришла в бешенство, и через секунду целый град упреков обрушился на перепуганного Чарльза.

– Это ваша самая большая ошибка, – зло прошептала она. Ее голос, который обычно был мягким, как бархат, стал вдруг резким и грубым: – Вы – лживый интриган! Ваши слова ничего не стоят! Я никогда не свяжу свою жизнь с обманщиком!

– Да что вы такое говорите? – испугавшись продолжения ее гневной тирады, Чарльз услышал в ее голосе какие-то знакомые нотки.

– Правду, сэр. «Мое финансовое положение не изменилось», – едко передразнила она. – Да вы всю жизнь были на мели, милорд, хотя довольно удачно это скрывали. В этом вы, конечно, преуспели. А это не что иное как ложь, сэр. Но обман – еще не самый гнусный поступок, который вы совершили. Помните, в какую мерзкую интригу вы втянули свою предполагаемую невесту? Как вы посмели оскорбить порядочную девушку, предложив ей сыграть роль вашей будущей жены? Кстати, до вчерашнего дня вы вполне удачно всех обманывали. И знаете, лорд Расбон, в моих глазах вы опустились так низко, как только может опуститься человек. У меня просто не хватает слов, чтобы высказать вам все, что я к вам испытываю.

– Но, Мелисса, я могу все объяснить, – возразил Чарльз.

– Неужели вы думаете, что я вам поверю? – спросила она, подняв на него глаза, полные слез и презрения. – Я никогда не выйду замуж за человека, к которому не испытываю элементарного уважения. Вами, сэр, руководит похоть, а это не очень-то ценится женщинами. Знаете, я сильно сомневаюсь, что вы будете уважать наш брак, потому что большую часть своей жизни вы провели, совращая чужих жен. Вы даже пытались соблазнить тетю бедной Генриетты, пока она гостила в доме вашей бабушки. Но самый большой ваш недостаток – это алчность. Вы воспользовались неопытностью бедной девушки и вовлекли ее в позорную авантюру для достижения своих меркантильных целей. Человек, который способен на такую низость ради денег, не заслуживает моего уважения. Я терпеть не могу притворства.

– Мелисса! – снова запротестовал Чарльз.

– Разговор окончен. А теперь отвезите меня домой. Выкиньте из головы все, что я вам наговорила, и оставьте меня в покое.

Она положила руки на колени и всю дорогу молчала, пока он не помог ей выйти из экипажа перед домом леди Каслтон. Чарльз подчинился ее приказу, но сделал это против воли, сдерживая рвущиеся наружу протесты и объяснения.

«Неужели она все-таки права?» – сотни раз спрашивал себя Чарльз. Почему он влюбился в женщину, которая не согласна с тем, как высшее общество оценивает его достоинства? Чарльз недовольно поморщился. Ответ на все эти вопросы напрашивался сам: его никогда не привлекали светские девушки.

Она считает его бездельником. Конечно, ярлык лентяя прочно прикрепился к нему. Она и понятия не имеет, насколько разносторонни его интересы. В его обществе принято поднимать на смех тех, кто занимается интеллектуальным трудом, поэтому он держал свои занятия в тайне. Стараясь не афишировать свои пристрастия, Чарльз много читал и чрезвычайно интересовался научными изобретениями, которые в последнее время появлялись довольно часто. Когда разрабатывался проект строительства новой железной дороги для запуска первого паровоза по Юстонской дороге, Чарльз увидел первый в мире поезд, и с тех пор его очень интересовали перспективы этого изобретения. Разумеется, паровоз не смог бы ходить по существующим в данный момент дорогам, потому что ему требовались стальные рельсы. Но стране было необходимо разработать более современную транспортную систему, при которой перевозка товаров не занимала бы так много времени, как при лодочном методе. Тем не менее, ой старался не заострять внимание своих друзей на этих увлечениях. Общество презирает тех, от кого разит «грязной работой».

Изменить точку зрения Мелиссы будет нелегко. Обвинения, которые она высказала в его адрес, оказались намного серьезнее, чем ожидал Чарльз. Мужчины в ее семье вели себя неподобающим образом, и их поведение привело к тому, что у Мелиссы сложилось ошибочное мнение о всех мужчинах в целом. Тем более что его собственная репутация не могла стать подтверждением обратного. Было бы намного проще, если бы он в свое время занял место в парламенте, но он даже не подумал что-то сделать. Чарльз тяжело вздохнул. Бесспорно, в некоторых обвинениях Мелиссы есть доля правды. Много дел он не довел до конца, хотя сначала имел такие намерения. Но он вовсе не собирался растратить свою жизнь по пустякам, совершая всякие легкомысленные поступки, как многие его приятели. Неужели, прежде чем остепениться и состариться, нельзя провести несколько лет, развлекаясь? Общество вполне допускает такую возможность. Он обязательно убедит ее в том, что прошлое было всего лишь частью его бурной молодости. Но только как это сделать?

Он начнет со своей ужасной репутации и заверит Мелиссу в том, что те дни остались в прошлом. Правда, это не очень-то приятная тема для разговора, но попробовать можно. Видимо, она придает огромное значение верности. Переубедить Мелиссу будет вдвойне сложно, так как она ни за что не поверит, что женщины, с которыми у Чарльза были какие-то связи, интересовали его только как любовницы. Более того, даже в постели они довольно быстро ему надоедали. А откуда он может знать, что она не наскучит ему точно так же? Каким будет ее первое возражение? Ответа он не знал, но был почему-то уверен, что такое просто невозможно. Кроме того, Чарльз не мог представить себя развлекающимся с другой, потому что с момента их встречи он навсегда забыл обо всех женщинах на свете. Эта мысль напугала его. Будущее без Мелиссы казалось довольно-таки мрачным. С первого же дня их встречи он почувствовал, что она самая страстная женщина из всех, с которыми ему доводилось встречаться. Никогда еще Чарльз не испытывал столь сильного влечения. «Никогда, кроме последнего дня, когда ты видел Генриетту», – шепнул ему внутренний голос.