Страница 13 из 38
По иронии судьбы, Рейнсдорп учился в Академической гимназии у деда Шванвича и был хорошо им аттестован. Рейнсдорп, не вдаваясь в подробности о службе Шванвича у Пугачева, снова привел его к присяге и отправил служить в отряд князя П. М. Голицына. Однако князь, разобравшись со Шванвичем, велел посадить его в тюрьму.
17 мая на допросе в Оренбурге Шванвич заявил, что служил Пугачеву «из страха, боясь смерти, а уйти не посмел, ибо, если бы поймали, то повесили».
Здесь мы прервем наш рассказ, возобновив его, когда пойдет речь о конце крестьянской войны и о конце самого Пугачева и его сподвижников.
Далее речь пойдет о царском полководце, который поставил точку в этой кровавой эпопее.
Этим полководцем был Александр Васильевич Суворов, с которым расстались мы на страницах третьей книги цикла «Занимательная история России», когда наш герой был на полях Семилетней войны.
К этому времени со дня ее окончания прошло уже более десяти лет, и были эти годы для Суворова весьма значительными.
Александр Васильевич Суворов (1762-1775)
26 августа 1762 года, через полтора месяца после вступления Екатерины на престол, Суворову присвоили чин полковника, а через пять дней он получил под свою команду Астраханский пехотный полк.
Семь с половиной месяцев командовал Александр Васильевич этим полком. За это время, пожалуй, лишь один эпизод требует непременного упоминания: в первый же месяц командования полком прибыл к Суворову пятнадцатилетний капитан Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, получив под свое начало роту. Сохранился и формулярный список, составленный в феврале 1763 года, в котором Суворов характеризовал Кутузова так: «В должности звания своего прилежен и от службы не отбывает, подкомандных своих содержит, воинской екзерциции (строевой подготовке. – В. Б.) обучает порядочно и к сему тщание имеет, лености ради больным не рапортовался и во всем себя ведет так, как честному оберофицеру подлежит и как по чину своему опрятен, так и никаких от него непорядков не происходит… чего ради по усердной его службе к повышению чина быть достоин».
6 апреля 1763 года Суворов был назначен командиром Суздальского пехотного полка, расквартированного в Новой Ладоге, что в ста сорока верстах к северу от Петербурга, а Кутузов остался в Астраханском полку. На какое-то время пути двух будущих великих полководцев разошлись, чтобы затем сойтись на полях сражений в Польше, на Дунае, в Таврии…
В Суздальском полку Суворов начал важный эксперимент – обучение по новому собственному уставу, который основывался на практике армейской жизни. Решающее значение в обучении солдат Суворов придавал нравственному элементу. Он понимал, что для этого следует узнать солдатскую душу и сродниться со своими подчиненными, понять их и найти слова, близкие их уму и сердцу. Поэтому Суворов, как говорил он сам, был все время среди солдат, «и майором, адъютантом, вплоть до ефрейтора». Он обходился солдатской кашей и черным хлебом, спал на сене, ходил по лагерю в старой гренадерской куртке, а летом – в холщовой нижней рубахе.
Учения в полку чаще всего были короткими, проходили в поле или в лесу, иногда это были длинные, трудные походы, днем и ночью, в непогоду, в морозы и слякоть, с форсированием рек и даже со штурмом «фортеций».
Солдаты-суздальцы отличались тем, что «каждый из них знал свой маневр» и, что еще важнее, мог возражать старшему, если был способен предложить лучшее решение. Единственное условие: чтобы такое возражение «делалось пристойно, наедине с начальником, а не в многолюдстве, иначе будет буйством».
Суворов всячески сохранял здоровье солдат, полагая главными средствами чистоту, умеренность и постоянный труд, который считал «здоровее покоя», и непременно доброкачественную свежую пищу.
Он и сам был для солдат примером: не имел ни собственного экипажа, ни выездных лошадей, обходясь казацкими конями. Спать ложился рано, вставал в два часа ночи. При наводке мостов, устройстве фортификационных сооружений и установке батарей работал наравне с солдатами. В Суздальском полку построены были удобные и теплые казармы, церковь и школа, в которой Суворов преподавал разные предметы. Возле лагеря был посажен фруктовый сад, урожай шел в полковой котел.
22 сентября 1768 года Суворов был произведен в бригадиры – последний офицерский чин, после которого шли уже чины генеральские.
В ноябре суздальцам было приказано выступить к польской границе, чтобы действовать против польских повстанцев-конфедератов. За месяц суздальцы прошли восемьсот пятьдесят верст в дождь и распутицу и прибыли в Смоленск, почти не имея больных и отставших. Здесь Суворов был назначен командиром бригады, а суздальцы стали одним из трех ее полков. Зиму 1768-1769 годов бригада провела в Смоленске и весной 1769 года вышла к польской границе в местечке Ляды. После нескольких стычек с повстанцами бригада Суворова двинулась к Варшаве и 19 августа вошла в варшавское предместье Прагу. 21 августа Суворов разбил отряд Котлубовского, а еще через два дня победил конфедератов у местечка Закрочим, после чего пошел к Орехову, где после ожесточеннейшего сражения разбил отряд братьев Пулавских, отец которых был маршалом мятежной конфедерации.
После этого командующий русскими войсками в Польше генерал-поручик И. И. Веймарн назначил Суворова начальником Люблинского участка, занимавшего ключевую позицию, откуда можно было посылать отряды в Польшу, Литву и к австрийской границе.
За весь 1770 год Суворов лишь дважды – под Опатовым и Наводницей – имел «дело» и в обоих случаях одержал победу. В начале февраля 1771 года Суворова постигла первая неудача: он без боя занял местечко Ланцкрону, но далее при штурме замка потерял двести пятьдесят человек, сам был ранен, под ним пала лошадь, и ему впервые в жизни пришлось отступить.
Однако Суворов быстро пришел в себя, разбил встретившиеся на пути отряды Саввы и Пулавского и, присоединив к себе еще более тысячи русских солдат и офицеров, 10 мая внезапно появился под Краковым возле Ланцкроны, подошел к замку и взял цитадель всего за полчаса. Противник потерял до пятисот человек. Екатерина за этот выдающийся по быстроте и натиску штурм наградила Суворова орденом Святого Георгия 3-й степени.
Награда воодушевила полководца: Суворов самочинно собрал под свою команду всех кого только мог и начал преследовать самый сильный повстанческий отряд, которым командовал великий гетман литовский граф Огинский. Веймарн, узнав о своеволии Суворова, послал ему несколько приказов, запрещавших его действия, но Суворов проигнорировал ордера Веймарна и 13 сентября разбил войска Огинского под Столовичами, а вслед за тем в Плиске захватил штаб и свиту гетмана.
Генерал-поручик Веймарн пожаловался на ослушника императрице, но это возымело обратное действие: в декабре 1771 года Суворов был награжден орденом Александра Невского.
Разгромив отряды Огинского, Суворов решил, что кампания окончена, но жестоко ошибся. Внезапно для него возле Кракова появились конфедераты, которыми командовал французский полковник Шуази. В ночь на 22 января 1772 года Шуази захватил хорошо укрепленный краковский замок и за два дня довел его гарнизон до тысячи человек. Суворов не замедлил подойти к замку, но у него не было осадных орудий, а без этого цитадель взять было невозможно. Три недели простоял Суворов под стенами крепости, пока наконец не решился на штурм. Солдаты бросились на стены в два часа ночи 18 февраля. К шести часам русские отступили, понеся большие потери. Суворов вынужден был перейти к строгой осаде. В начале апреля прибыла осадная артиллерия, с первых же залпов обрушила часть стены у ворот и пробила несколько брешей.
12 апреля поляки выбросили белый флаг…
25 июля 1772 года большая часть Польши была разделена между Россией, Пруссией и Австрией.
В октябре Суворов выступил в обратный поход и был прикомандирован к Петербургской дивизии. Недолго довелось наслаждаться мирной жизнью. Уже в феврале 1773 года он отправляется на финляндскую границу, чтобы провести скрытую рекогносцировку в связи с угрозой войны со Швецией.