Борьба и победы Иосифа Сталина

Для правозащитной интеллигенции эти фигуры стали почти символами. В связи с этим обратим внимание ее представителей еще на один характерный факт. На то, что готовил процесс по делу партии правых эсеров и списки представителей интеллигенции, подлежащих арестам и высылке из РСФСР, начальник спецотделе­ния ВЧК Агранов Яков Саулович (настоящие имя и фамилия — Янкель Шмаевич Соренсон).

К этой фигуре мы еще вернемся. А пока отметим, что уже при­бирающий к рукам немалые средства Троцкий чувствовал себя не­зависимым. Он не скрывал своего презрения к другим коллегам по руководству, стоявшим, по его мнению, «ниже» его по положению, и постоянно поддерживал конфронтацию с большинством членов ЦК. Его имя было одним из самых громких в стране. И это льстило его обостренному самолюбию больше, чем роль «послушного по­мощника» Ленина.

В этот период Сталин не мог резко остановить хвастливого, ам­бициозного и самоуверенного политического авантюриста. И глав­ная причина была даже не в том, что между Лениным и Троцким был заключен негласный «союз», предусматривающий взаимный компромисс. Важнее было иное.

В партии насчитывалось слишком много сторонников Троцко­го и главным образом из числа евреев. Заняв ведущие посты в сис­теме политических, военных, правительственных, карательных и других государственных структур, они играли инициирующую роль и в антицерковной кампании. На стороне Троцкого было об­щественное настроение, и пока Сталин был бессилен изменить его. Как трезвый реалист, он прекрасно понимал, что в таких условиях любая открытая борьба была обречена на провал, и ему оставалось только выжидать.

И все-таки Генеральный секретарь нашел способ если не пре­кратить полностью антирелигиозную истерию, развязанную троц­кистами, то во всяком случае локализовать ее. Для этой цели он воспользовался поддержкой делегатов прошедшего 17—25 апреля 1923 года XII съезда партии, выразивших негативное отношение к грубым и репрессивным приемам антирелигиозной борьбы. Види­мо, Сталин использовал и то обстоятельство, что в этот период Троцкий не мог апеллировать к Ленину, который был уже серьез­но болен.

16 августа 1923 года Сталин разослал «Циркуляционное письмо ЦК РКП(б) № 30 «Об отношении к религиозным органи­зациям». Строго секретно... Всем губкомам, обкомам, краевым к(омите)там, нац(иональным) ЦК и Бюро ЦК».

В нем он указывал: «ЦК предлагает всем организациям партии обратить самое серьезное внимание на ряд серьезных нарушений, допущенных... в области антирелигиозной пропаганды и вообще в области отношений к верующим и их культам».

Партийная программа говорит, подчеркивает Сталин, «необ­ходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма». Резолю­ция XII партсъезда по вопросам антирелигиозной агитации, указы­вал он, подтверждает, что «нарочито грубые приемы, часто практи­кующиеся в центре и на местах, издевательства над предметами веры и культа взамен серьезного анализа и объяснения не ускоря­ют, а затрудняют освобождение трудящихся от религиозных пред­рассудков».

В постановлении Сталин привел многочисленные примеры надругательства над религиозными храмами и репрессий по отно­шению к служителям культа. Циркуляр Генерального секретаря потребовал: «Воспретить закрытие церквей и молитвенных поме­щений... а где таковое закрытие имело место — отменить немедля»; «воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч. путем голосования на собраниях с участием неверующих»; «воспретить ликвидацию молитвенных помещений... за невзнос налога»; «воспретить аресты религиозного характера».

Его позиция была определенной: «Разъяснять членам партии, что... искоренение религиозных предрассудков зависит не от гоне­ния на верующих... — а от тактичного отношения к верующим при терпеливой и вдумчивой критике религиозных предрассудков, при серьезном историческом освещении идеи бога, культа и религии и пр... Секретарь ЦК И. Сталин».

Ответственность за выполнение этой директивы Сталин возло­жил «на секретарей губкомов, обкомов, облбюро, национальных ЦК и крайкомов лично».

Конечно, это было прямое противостояние как троцкистам, так и Ленину. Характерно, что вся последующая деятельность по прекращению наступления на религию, изначально инициирован­ного Свердловым и Троцким и санкционированного Лениным, совпадает с этапами упрочения Сталиным власти. Причем, явно не одобряя действия Ленина в вопросах религии, он не афиширует свою политику по «реабилитации» Церкви.

Все документы идут под грифом «Строго секретно». Более того, 12 апреля 1940 года он дал указание: «Все документы, имеющиеся в ЦК, связанные с ук(азанием) тов. Ленина В.И. № 13666/2 от 1 мая 1919 г. хранить в спецфонде и без личного распоряжения то­варища СТАЛИНА никому не выдавать». Это распоря­жение вождя подписано заведующим архивной частью ЦК.

Что это — перестраховка от возможного обвинения в отступле­нии от Ленина? Или нежелание подрывать авторитет основателя партии, допустившего ошибку в религиозном вопросе?

Видимо, и то, и другое. Но не похоже, чтобы реабилитация ре­лигии шла по какому-то разработанному им плану, скорее она осу­ществлялась спонтанно, по мере демократизации государства. Примечательно, что эти документы появлялись в процессе укреп­ления позиций Советской власти. Так, в 1933 году Сталин принял решение о запрещении сноса 500 строений храмов и церквей в Москве и прилегающих районах.

Казалось бы, в его шагах можно было бы усмотреть некие при­страстия бывшего семинариста. Но это не так. За его действиями явственно просматривается государственная целесообразность. Он не форсировал события, и следующий шаг по восстановлению прав Русской церкви совершает уже в завершение борьбы с поли­тическими противниками и врагами Советской власти.

Словно итог этой борьбы со всеми формами оппозиции и ликвида­ции в стране «пятой колонны», создававших угрозу государству, уже с началом Второй мировой войны в Европе, Политбюро ЦК вынесло «Решение № 1697/13 от 11 ноября 1939 года. «Вопросы религии».

Товарищу Берия Л.П.:

По отношению к религии, служителям Русской православной церкви и православноверующим ЦК постановляет:

1) . Признать нецелесообразным впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей Русской православной церкви, преследования верующих.

2) . Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за №13666 — 2 «О борьбе с попами и религией», адресованное пред. ВЧК товарищу Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУ-НКВД, касающиеся преследования служителей Рус­ской православной церкви и православноверующих, — отменить.

3) . НКВД СССР произвести ревизию осужденных и арестован­ных граждан по делам, связанным с богослужительской деятельно­стью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не свя­занное с лишением свободы осужденным по указаниям и моти­вам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда Советской власти.

4) . Вопрос о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет реше­ние дополнительно. Секретарь ЦК И. Сталин».

22 декабря 1939 года, докладывая о выполнении этого реше­ния, Л. Берия представил Сталину справку № 1227«Б». В ней на­родный комиссар внутренних дел сообщал: «Во исполнение реше­ния от 11 ноября 1939 года, из лагерей ГУЛАГ НКВД СССР освобо­ждено 12 860 человек, осужденных по приговорам судов в разное время. Из-под стражи освобождено 11 223 человека. Уголовные дела в отношении их прекращены».

В отношении лиц, «деятельность которых принесла существен­ный вред Советской власти» и поэтому продолжающих отбывать наказание, в справке указывается: «Личные дела этих граждан бу­дут пересматриваться. Предполагается освободить еще около 15 000 человек».

Вся эта своеобразная реабилитация Церкви осуществлена Ста­линым не в одночасье, как не сразу разворачивалось организаторами ее гонение. Но подчеркнем, что это не было популистской реаби­литацией мертвых, которые «сраму не имут», а стало действитель­ным освобождением от преследования живых людей. Решением, в корне пересматривающим отношение к Церкви. И если он не ее спаситель, то кто же он?