Священный роман

Этот замечательный отрывок знаком многим из вас, поэтому менее всего мы хотели бы, чтобы его известность как-то уменьшила силу его воздействия. В связи с этим приводим понимание этого отрывка Юджином Петерсоном из его «Послания»:

Взирайте на Иисуса, который начал и закончил путь на предлежавшем поприще, который надо пройти и нам. Обратите внимание, как Он прошел его. Так как Он никогда не терял из виду то, к чему шел — к радостному завершению и воссоединению с Отцом, — Он смог справиться со всем, что было на пути: вынести крест, позор и все остальное. И теперь Он там — в месте славы, прямо рядом с Отцом. Когда вы обнаружите, что вера ваша ослабла, перечитайте эту историю, пункт за пунктом, этот длинный перечень страданий, которые Ему пришлось претерпеть. Это впрыснет адреналин в ваши души!

Иисус помнил, к чему шел, и всем сердцем хотел добраться туда. Эти две темы — память и желание — совершенно изменят предстоящее путешествие. Без них мы не справимся как следует, если вообще справимся. В предыдущих главах книги мы постарались отдать должное бесценным сокровищам: памяти и желанию. Позвольте мне (Джону) исследовать теперь их более глубоко, как человеку, который решил последний раз разобраться в своих стремлениях, прежде чем тронуться в путь.

Иисус справился, потому что Он хотел этого, а не просто потому, что Он был вынужден это сделать, или потому, что Отец велел Ему. Он шел ради «предлежавшей Ему радости», что означает, что Он делал это с желанием. Используя распространенное выражение, можно сказать, что Он желал этого всем сердцем. Мы называем последнюю неделю земной жизни нашего Спасителя Страстной неделей. Посмотрите на глубину Его желания, на огонь Его души. Охваченный страстью, Он выгнал из храма всех шарлатанов, которые превратили дом Его Отца в вертеп (Мф. 21:12). Позже Он стоял и смотрел на город, который раньше был Его Невестой, а теперь находился под гнетом прелюбодеев и под давлением надсмотрщиков. «Иерусалим, Иерусалим, — кричал Он, — …сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23:37. — Курсив авторов). Когда приближался решающий час Его величайшей битвы, страсть Его становилась все нетерпеливей. Он собрал Своих самых близких друзей, как приговоренный преступник, сидя за Своей последней трапезой. Он один знал, через что Ему предстоит пройти. «Очень желал Я есть с вами сию пасху, — сказал Он, — прежде Моего страдания» (Лк. 22:15. — Курсив авторов). Затем Он выдержал напряжение Гефсиманского сада и муки креста. Разве можно пройти через такое бесстрастно?

Когда путь становится тяжелым, мы идем в никуда, утратив всякое желание. И путь становится еще труднее. Мир, приспешники тьмы, ваша собственная двойственность — все будет против вас. Просто постарайтесь остаться живыми, постарайтесь жить своим сердцем, стремясь к Священному роману, и посмотрите, как мир отреагирует. Вас возненавидят за это и сделают все, что возможно, чтобы отбросить назад, заставить вас обратиться снова за их утешением, как это было раньше. Ваша страсть взорвет их, потому что она обращается к их собственному сердцу, которое они так принуждали молчать. Если им не удастся убедить вас жить в более безопасном месте, которое они избрали, они постараются запугать вас. Если и это не получится, они постараются убить вас — если не физически, то духовно.

Иеремия пережил борьбу с желанием. Он знал о глубокой двойственности жизни в Священном романе. Его решение поверить любви Божьей и присоединиться к борьбе за сердца Его людей сделало его отверженным, изгоем общества. Как и Учителя, Которому он служил, его презирали и отвергали. После нескольких лет противостояния, после того как его посадили в колоду, строили заговоры против его жизни, после того как он перенес позор ложного обвинения и одиночество, Иеремия пал духом. Он позволил страсти своей души излиться прямо на Бога:

Ты влек меня, Господи, — и я увлечен; Ты сильнее меня — и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною. Ибо лишь только начну говорить я, — кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне обратилось в поношение мне и повседневное посмеяние. И подумал я: не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и — не мог.

Иер. 20:7–9

Этот страдающий пророк нашел слова, чтобы выразить проблему желания. То, что он сказал, можно передать и так: «Ты вложил Роман в мое сердце, ты увлек меня в это опасное путешествие — как перестать мне следовать по этому пути? А теперь, когда я перестал, то почувствовал лишь ярость. И что еще хуже, я не смог уйти. Я пойман моим стремлением к Тебе». Иеремия мог стать пророком номинально, из чувства долга, но теперь он захвачен Священным романом, потому что не может без него жить. Павел выразил ту же проблему так: «Горе мне, если не благовествую!» (1 Кор. 9:16). Когда путь становится тяжелым, чувства долга недостаточно, чтобы вы смогли продолжать свой путь.

Возможно, вы помните фильм «Огненные колесницы», в котором рассказывается история двух олимпийских бегунов: Эрика Лидделла и Чарлза Абрамса. Оба были страстными бегунами, но относились к бегу по-разному. Абрамс бежал, потому что он хотел что-то доказать. Жизнь этого мрачного человека была подчинена долгу, обязанности и закону. Лидделл бежал, потому что он не мог жить без этого. «Когда я бегу, — говорил он, — я ощущаю, что Богу это нравится». Ему была знакома свобода сердца, которую Абрамс мог наблюдать лишь на расстоянии. Абрамс использовал дисциплину, чтобы подчинить и убить свое сердце. Лидделл был так раскрепощен, когда бежал, что Абрамс сказал: «Он бежит как дикое животное — он меня нервирует». «Откуда исходит сила, чтобы довести гонку до конца? — спросил Лидделл. — Она исходит изнутри». Она исходит от желания.

«Вся жизнь праведного христианина, — сказал святой Августин, — это святое стремление». К сожалению, многие из нас пришли каким-то образом к ощущению, что нам следует просить меньше, а не больше. У нас есть некое чувство, что нам необходимо искупить наше стремление, извиниться за то, что мы чувствуем такое сильное желание. Разве не следует нам довольствоваться малым? Возможно, но удовлетворенность никогда не достигается меньшим; это самый легкий выход. Никто не может быть святым, если убьет свое сердце; настоящее испытание в том, чтобы позволить своему сердцу гореть и иметь терпение наслаждаться тем, чем можно, ожидая приближения брачного пира. Говоря словами Павла, «и мы в себе стенаем, ожидая усыновления» (Рим. 8:23). Удовлетворение может прийти, только если наше желание возрастет, если мы позволим ему двигаться вперед навстречу своему исполнению и нам двигаться вместе с ним. И как молился Джордж Герберт,

Возможно, настанет время, когда нам всем придется идти из чувства долга. Но в конечном счете, если это все, что у нас есть, мы никогда не пройдем этот путь. Примером в этом нам послужит наш Герой. Он шел впереди нас, и у Него получилось, Он достиг цели. Его жизнь служит примером того, что путь можно пройти до конца, но только благодаря страстному желанию достичь радости, которая предлежит нам. Или, как сказал Петерсон, «радостного воссоединения с Отцом». Предстоящий путь приведет нас к тому, что желание станет интенсивнее и сосредоточеннее. Джеймс Хьюстон выразил это так: