Путь Пилигрима

– Ждите меня здесь,- сказал Шейн, выходя из машины.- И это значит, что надо ждать!

И он вошел внутрь.

В отличие от последнего раза, когда он ходил по этим коридорам, людей было меньше и почти не было алаагов, но все двигались с определенной целью, и никто из людей на этот раз не делал попыток заговорить с Шейном.

Он пошел в сторону кабинета Лит Ахна, а подойдя, увидел дверь открытой. Алаагов не было ни за столом Лит Ахна, ни за столом адъютанта. С внезапно забившимся сердцем Шейн повернулся и направился в сторону посадочной площадки.

Он воспользовался одним из лифтов, обычно запрещенных для людей, и ему повезло, поскольку, выйдя из лифта, он оказался в окружении вооруженных алаагов в доспехах, охраняющих стартовую площадку. Шейн сразу узнал по спине высокую фигуру Первого Капитана в полном боевом облачении, широкими шагами направляющегося к личному воздушному судну.

– Стоять! - произнес ближайший к нему алааг, взмахнув «длинной рукой». Шейн проигнорировал его.

– Первый Капитан! -выкрикнул он вслед удаляющейся фигуре.- Вы все еще Первый Капитан и должны выслушать то, что я скажу,- во имя вашего долга по отношению к алаагам!

Высокая фигура сделала еще два шага, как будто не услышав его, потом остановилась и медленно повернулась. Лицо было скрыто серебряным защитным экраном, опущенным на шлем.

– Пусть он подойдет ко мне,- послышался голос Лит Ахна из безликого шлема.

Алааг, державший смертоносное оружие наизготовку, отвел его от Шейна. Шейн двинулся вперед к Лит Ахну. Немало времени прошло с тех пор, как он видел Первого Капитана в полном боевом облачении, и он позабыл, какое это внушительное зрелище. И только когда он остановился на расстоянии алаагского шага от Первого Капитана, с лица последнего спал защитный экран, открыв черты Лит Ахна.

– О каком долге по отношению к алаагам ты говоришь, зверь? - спросил он.

– Вы так быстро позабыли, кто я? - сказал Шейн.- Я - Шейн-зверь. Я был Пилигримом, а также верным слугой вам на службе у алаагов. Я говорю правду.

– Какое отношение имеет лепет зверя к моему долгу?

– Я Шейн-зверь. Называйте меня этим именем.

– Все звери для меня только звери. Отвечай быстро, или ты будешь уничтожен.

– Я много раз смотрел в лицо смерти. И сейчас не испугаюсь,- промолвил Шейн, с удивлением понимая, что говорит то, что думает.- То, что происходит в данный момент, важнее моей жизни - или вашей, Первый Капитан алаагской Экспедиции на эту планету.

– Мы оба умрем - и довольно скоро,- без выражения произнес Лит Ахн.- Даю тебе еще один шанс сказать что-нибудь в оправдание того, что я тебя слушаю.

– Вы не должны отправляться в разведывательную экспедицию с целью узнать, что стало с вашим сыном.

Наступило краткая, но напряженная алаагская пауза.

– Не должен? Ты говоришь это мне, зверь?

– Вы не сделаете этого во имя вашего долга.

– Мой долг запрещает сделать это? Ты и в самом деле не в себе, зверь.- Лит Ахн собрался было пойти к ожидающему его кораблю.

– Ваш долг в отношении выживания алаагов,- сказал Шейн.- Ваше собственное признание того, что Лаа Эхон в какой-то степени был прав, хотя и был ненормальным.

– Прав? Что это за звериная чепуха - если даже допустить, что зверь может судить о том, прав алааг или нет?

– Послушайте, Первый Капитан,- произнес Шейн.- Однажды в вашем кабинете я сказал, что в некотором роде алааги и мы слишком похожи. Алааги не потерпели бы завоевания. Мы, люди, поняли, что не можем терпеть завоевания. Но мы по-прежнему живем и развиваемся. Алааги перестали развиваться и начинают вымирать. Вы это знаете.

Шейн остановился, дожидаясь реакции высокого чужака.

– Продолжай - пока есть что говорить, зверь,- вымолвил Лит Ахн.

– Лаа Эхон сделал первый шаг к отказу от давней мечты об обретении заново ваших родных планет и к возобновлению жизни в качестве новой расы на новых планетах. Еще год назад я бы не понял этого, но моя подруга помогла мне увидеть это. На новых планетах, на правах партнерства - а не как завоеватели и завоеванные - с хозяевами тех миров, где алааги обоснуются, они смогут начать то развитие, без которого народ обречен на вымирание. Слишком поздно устанавливать такое партнерство здесь, с моим народом. Но алааги могут быть спасены, если будут искать сотрудничества с народом, не покоренным, а существующим с ними на равных.

Он остановился. Лит Ахн ничего не отвечал.

– Это тот долг, о котором я говорил,- быстро произнес Шейн.- Не отправляться в разведку, а остаться с вашим народом, чтобы, не таясь, рассказать ту правду, которая, как вы знали, была частью задуманного Лаа Эхоном,- ту правду, которая заключается в том, что в конечном счете мы, кого вы называете зверями, предпочли смерть продолжению вашего рабства.

Он снова остановился.

Опять наступила пауза. Наконец Лит Ахн прервал ее.

– Ты - зверь,- сказал он.- Ничего с этим не поделаешь - ты зверь. Были времена, когда мы много общались, но я почти забыл об этом. Слушай меня, зверь.

– Слушаю,- сказал Шейн.

– Ты говорил мне, что отдаешь себе отчет в полезных вещах, которые правление алаагов принесло вашей расе на этой планете. Ты даже назвал мне некоторые из них, такие как чистота и порядок. Таковы алааги. Мы улучшаем большую часть тех зверей, которые обитают на завоеванных нами планетах.

– В некоторых отношениях,- согласился Шейн.

– Во всех отношениях,- сказал Лит Ахн,- хотя вначале, в течение первых лет, звери не способны оценить все, что для них делается. Но когда они терпеливы, услужливы и благодарны, мы ведем себя также; и приходит время, когда звери начинают полностью нас понимать и ценить то, что у них появилось с нашим приходом.

Он ненадолго замолчал.

– Через определенное время они оказываются привязанными к нам более прочными узами, чем могли бы себе вообразить. Жизнь для них становится немыслимой без наших приказаний и руководства. Начиная с этого времени мы постепенно обучаем их в течение сотен лет алаагскому образу жизни, и они учатся следовать ему с радостью. В конечном итоге они становятся такими, что мы можем на них положиться и ожидать от них, что они сделают и дадут нам то, что должно, даже если бы ими не командовал ни один алааг.

Он снова помолчал.

– И в конце концов они становятся маленькими копиями алаагов,- продолжал Лит Ахн.- Они никогда не станут такими, как мы, потому что они - не мы, но приближаются к нам так близко, как это позволяет их природа. И они, заметь, зверь, попадают в число тех, кому оказывается особая благосклонность.

– И что это за благосклонность? - Шейн пристально посмотрел на него.

– Когда придет время вернуть себе наши планеты, мы бы позволили им - если они вызовутся добровольно - последовать за нами и применить свою силу и жизни, чтобы помочь нам в этом великом деле.

– Вы позволите им?

– Мы позволим им,- сказал Лит Ахн.- Если и когда. Это был великий шанс, который ты и твоя порода потеряли из-за своего поведения. Слушай меня, зверь.

– Я слушаю,- сказал Шейн.

– Некоторые из наших молодых офицеров были чрезмерно поражены тем, как некоторая часть простого скота, вооруженная лишь палками, атаковала и разбила бойцов моего корпуса Внутренней охраны, находящихся снаружи этого здания, когда-то бывшего моим Домом. Через много лет эти молодые офицеры состарятся и станут мудрее. Они перестанут заблуждаться по поводу своего ложного восхищения.

– Оно не ложное,- возразил Шейн.

– Неудивительно, что ты веришь в эту иллюзию,- сказал Лит Ахн.- Ты был прав, говоря, что импульс пришел из вашего примитивного прошлого. Но то, что воодушевляло атакующих, было не смелостью, как, кажется, считаешь ты и эти молодые офицеры, а только рефлексом - рефлексом ненормальных. Твоя порода действительно ненормальна, все они.

– Нет,- произнес Шейн.

– Твое нежелание верить этому не имеет значения,- сказал Лит Ахн.- А имеет значение то, что мы - алааги - признаем эту ненормальность, и поэтому по моему приказу мы лишаем вас возможности развития, которая могла бы улучшить зверей. Ты догнал меня, чтобы поведать мне нечто, что могло бы помочь мне и алаагам, как ты считал. Я только что поведал тебе нечто полезное для тебя и твоей породы - но ты никогда в это не поверишь.