Страница 19 из 49
Лицо хозяина чуть посветлело.
— Как вы собираетесь назвать этот остров?
— Об этом мы еще не думали.
Хозяин выпрямился и заговорил с видом короля, милостиво беседующего с послом чужеземной державы:
— Я должен обратить ваше внимание, что этот остров открыт мною, я живу здесь вот уже двадцать лет, и, следовательно, он принадлежит мне. Я его единоличный властитель. Это признано всеми, кто посещал мой остров до вас.
— Вы являетесь подданным какой-либо страны? — перебил его Солнцев.
— Нет, — величественно заявил красный нос. — Я принадлежу лишь самому себе и богу, слово которого я проповедую бедным эскимосам, лишенным света истины. Мир греха забыл обо мне, а я не хочу помнить о нем… Страна, о которой вы упомянули и которой якобы принадлежат эти пустынные пространства, не подозревает о существовании этого острова. Тем не менее, вы не имеете права поднимать здесь флаг ни упомянутой страны, ни вашего уважаемого государства.
— Мы и не собираемся этого делать, — заверил его Иринин.
Поза красного носа стала совсем горделивой.
— В таком случае… Если уж суждено моему острову появиться на картах, этой дьявольской выдумке закоренелых грешников, а я, видит бог, всей душой против сего, — то только под таким именем: остров Полярного Робинзона. Надеюсь, для вас ясно, что Полярный Робинзон — это я. Этим именем можете называть меня и вы.
Еле скрывая улыбку, Солнцев сказал:
— Отлично, господин Полярный Робинзон. Я уверен, мы не причиним вам никаких забот. А для того, чтобы вы убедились, что мы преследуем лишь научную цель, я прошу вас быть с нами, когда мы начнем производить съемку острова. Мы займемся этим завтра и предлагаем вам осмотреть остров с высоты птичьего полета.
Красный нос насторожился.
— Вы прибыли сюда на самолете. Где же он?
— Он стоит у вашего дома.
Полярный Робинзон торопливо выглянул в окно. Лицо его нахмурилось.
— Вы изволите недостойно шутить, молодой человек. Если я не хочу знать мира, это еще не значит, что я ничего не знаю о нем. Под моими окнами стоят аэросани усовершенствованной конструкции. Не на них же вы прибыли сюда из Советского Союза! И не на них собираетесь летать над моей территорией!?
— Именно с этой машины мы будем изучать ваш остров, — заверил его Солнцев. — Итак, если вы ничего не имеете против, мы заедем за вами завтра. А до тех пор мы займемся делами, которые не имеют ничего общего с вашими владениями.
— Не смею вас задерживать, — холодно ответил Полярный Робинзон. — Буду ждать вас завтра.
Через минуту путешественники были в своей машине и под одобрительные возгласы любопытных покатили прямо к морю.
Эскимосы вдруг закричали и, взволнованно размахивая руками, побежали за «Светолетом».
— Обрыв! Остановитесь!
Машина с безумной скоростью мчалась навстречу гибели. Вот она достигла гребня, за которым был двухсотметровый обрыв. Каково же было изумление бесхитростных зрителей, когда машина на их глазах легко взмыла в небо и через несколько секунд исчезла за облаками!
Они долго еще судачили под окнами того, кто считал себя властителем острова, и не расходились до тех пор, пока на пороге бревенчатого дома не появилась пышная подруга красноносого Полярного Робинзона.
— Ваш хозяин работает, — закричала она, — а вы здесь гогочете, как гуси весной. Марш отсюда! За работу!
Действительно, проповедник слова божия в Арктике трудился в поте лица своего. Он сидел возле радиопередатчика в дальней комнате своего дома и взволнованно кричал в микрофон:
— Эти сани оказались летательной машиной с колоссальной скоростью. Наверное, это еще не все, — у нее есть еще какие-нибудь функции. От этих большевиков всего можно ожидать… Правда, на поверхности они ничего не заметят, но… Кто может ручаться? Учтите, генерал: они считают меня чудаком, бежавшим от цивилизованного мира в пустынную Арктику. Я проповедую христианскую религию язычникам-эскимосам. Ха-ха-ха!.. Завтра они будут у меня снова. Но я один, а их пятеро. Я ничего не могу сделать. А вы больше меня заинтересованы, чтобы об этом острове никто не знал. И истребители у вас, не у меня! Понимаете? И следов не останется. А разнюхают что-нибудь большевики, то — ошибка: неизвестный самолет в нашем секторе Арктики… Но завтра пусть ваши истребители сидят на своей базе. Завтра я буду с ними, буду блюсти интересы Полярного Робинзона. И вообще ваши летчики сначала должны убедиться, что меня нет с ними, и только тогда действовать решительно…
Под водой
— Хотел бы я точно знать, — раздумывал вслух Иринин, — что это за субъект? В самом ли деле миссионер? Или резидент какой-нибудь империалистической державы? У Монии, например, немало военных баз в Арктике. Разве она не могла приспособить для своих агрессивных целей и этот остров? Поверхность его — неплохой естественный аэродром. Гладкий лед… Для чего бы еще сидеть на острове резиденту с двумя десятками эскимосского населения?.. И не поэтому ли он скрывает свою национальность? Говорит по-английски…
— А акцент немецкий, — заметила Надя.
— Безусловно, немецкий, — согласился Иринин. — Что ж, это неудивительно. Много бывших гитлеровцев говорит теперь на английском языке. Ведь подкармливают их теперь многие и больше всех — Мония.
— А по-моему, — сказал Солнцев, — для нас сейчас важно другое… Господин… гм… Полярный Робинзон встретил нас весьма неприветливо и настороженно. Но он сразу согласился сопровождать нас завтра. Вас это не удивляет, товарищи?
— А почему бы ему не согласиться? — буркнул Рыбников. — Ведь с воздуха ничего не видно…
— Совершенно верно, — кивнул Солнцев. — Об этом и я подумал. Если бы на поверхности острова были какие-либо признаки того, что в недрах его что-то делается, он постарался бы немедленно выпроводить нас отсюда. Но вход в Подземный город находится под водой…
— Да, да, под водой, — подтвердил Гарри.
«Светолет» плавно опустился на лед. Солнцев и Иринин, выйдя из машины, определили его толщину… Она достигала трех с четвертью метров.
— Прошу вас, дорогой Никита Галактионович, — сказал Солнцев, — запротоколировать начало испытаний «Светолета» во льдах и подо льдами.
— Что вы намерены предпринять? — спросил Иринин.
— Показать вам еще одну особенность «Светолета» — форсировать это ледяное поле и побывать в глубинах океана.
Они вернулись в кабину. Солнцев ушел в рубку управления.
Из носовой части «Светолета» выдвинулась штанга с хоботками по краям. Две тонкие струи белого пламени со свистом врезались в лед. Образовалась щель шириною в ладонь.
Выпилив таким образом квадратную льдину, «Светолет», поднявшись в воздух, спикировал на нее, вдавил в воду и нырнул в образовавшуюся прорубь.
И вот уже машина осторожно движется под водою к каменному барьеру острова. Яркий луч ощупывает каждое углубление, каждую трещину в мрачных подводных горах.
Ничего похожего на вход в Подземный город не было обнаружено. Не найдено и сооружений, о которых рассказывал Гарри.
Привлеченные ярким светом, к «Светолету» со всех сторон устремились обитатели морских глубин. Длинный плоский палтус уставился своими замороженными глазами в зеркало рефлектора и, ослепленный, не уходил с дороги. Стайки окуней с распущенными веерами плавников метались в конусе луча.
«Светолет» пошел вдоль берега, сначала на восток, затем, обогнув мыс, на запад, северо-запад. Вскоре он очутился в небольшом фиорде, врезавшемся километра на два в остров. Справа и слева в нескольких десятках метров от «Светолета» поднимались почти отвесные стены. Но никаких следов Подземного города, никаких признаков присутствия человека… А ведь фиорд, казалось, был прекрасным местом для устройства подземного входа…
Лишь через несколько часов в одном из неглубоких заливов северного побережья «Светолет» наткнулся на остатки затонувшей подводной лодки.
Вдруг Гарри закричал:
— Смотрите! Вон там… Это вход!