Страница 40 из 56
Волкодав нашел все-таки старую пожарную лестницу, приваленную к груде пожарных ведер и ржавых инструментов, лежавших у боковой стены саркофага и выковырял ее из мусора, затем приставил к балке, вправил руками согнутые перекладины, развернув ее и смотря наверх. Наверху было пусто — все как он и предполагал. Он залез по лестнице до прутьев, торчащих из стены и полез уже по ним. Он взбирался как заправских скалолаз, цепляясь за торчащую арматуру, оступаясь, повисая, но все же поднимаясь наверх. У него была цель — добраться из точки «А» в точку «Б» и сейчас все его мысли, все его силы были подчинены этой цели. Он вспомнил слова деда Сашко — Если тебе трудно, значит другим не легче. Сделай вид, что тебе легко — и всем действительно станет легче… .
Волкодав выкатился словно отяжелевший жирный тюлень на бетонные перекрытия и распластался на крыше бывшего 4-го энергоблока ЧАЭС, посреди забросанных карбидом бора фонящих кусков ТВЭЛов, тех, что не успели сбросить вниз, до постройки саркофага,…словно он бы загорал на пляже. Но это было не так — тут было не до загара. Об этом уставшему Волкодаву напомнил индикатор радиоактивной опасности, подстегивая его быстрее подняться — Хм…здесь не легче чем внизу. Настоящая фонящая помойка . С грохотом плита бетона упала в том месте, где он стоял внизу пару минут назад, вздыбив слой графитной и бетонной пыли…, словно мстя ему за его слова. Волкодав молча поднялся, схватил первый попавшийся под руку стержень, выковыряв его из битумного «плена» крыши, и забросил словно гранату вниз, в раскрытые объятия контейнера робота. Раздался звон и шум…
Он уже не помнил — как и что он делал, все было на автомате. Он расчищал термитными гранатами и кислотометом крышу. Он не слышал звуков падающих чек от термитных гранат. Он вообще ничего уже не слышал кроме ударов искусственного сердца киберскафандра. Искусственное сердце — наноосмотический насос качал кровь непрерывно в отличие от систолических циклов настоящего сердца и это давало прирост в скорости фильтрации крови. Но сейчас и эти кровяные мембранные фильтры не успевали обновиться — так велика стала скорость прокачки нанокрови, зависящая от уровня внешней дозы радиации. Сталкера просто сейчас медленно поджаривало радиацией несмотря на все инновационные нанофильтры и нанокровь. Если его зрение еще как-то защищалось белым артефактом, названным им за глаза «Уранос», а тело — черным артефактом Фантомов, ослаблявшим радиацию и аномальные поля,… то артефакт «Глаз» уже перегрелся и разрядился, возможно и навсегда — настолько огромным был местный фон. Индикатор обновления кровяных фильтров исчез с сетчатки глаз — ну вроде бы все стабилизировалось…пока…Сквозь оранжевые горящие прогары родной крыши энергоблока появился вид внутренностей реакторной. Солнце ярко светило в провалы внешней крыши саркофага сверху в стекло шлема, покрытое изнутри капельками воды…Пот уже не впитывали гелевые уплотнители шлема — он стекал градом, превращая горячее лицо человека в мокрое месиво. Глаза слипались, словно налившись свинцом. Пот жил своей собственной жизнью, стекая в шейное защитное кольцо под шлем…Волкодав облизал пересохшие губы и оглянулся на стену за собой — темная фигура постояла минуту, смотря на него, но не подходя, и потом вдруг исчезла, махнув рукой — словно бы говоря — Эх, ты…
Маршалл — Я временно отрегулировал системы скелетона. Сделал вам дистанционно пару инъекций. Но жить вам осталось недолго. Я все-же надеюсь что вы выполните наше дело и мне не придется взрывать ваш труп в этой куче радиоактивного хлама. Я сказал вам правду. Теперь делайте то, что полагается по нашему плану…
Все, Волк поднял на плечо огромную металлическую балку от строительного блок-подъемника и бросил ее вниз, но она непонятно чем и как зацепилась за какой-то провод, вылезший «вовремя» из скафандра, и весь мир потух у него перед глазами. Подсветка стекол шлема не работала, он словно оказался в гробу, в темноте. Волкодав отодрал крышку антирадиационной накладки стекла и увидел, что он висит ногами вниз, провалившись по пояс в гнилую крышу, прямо задницей над реакторной. У него мелькнула злорадная мысль — как бы не поджарить себе все достоинство , от нее вдруг стало легче и он выдернулся рывком из шаткого провала на твердую часть крыши, опять отлеживаясь — Держитесь, парни, супермен летит к вам… — то ли в шутку, то ли как по-другому прошептал он, пытаясь снова встать на ноги. Кислорода явно не хватало, скорее всего, что регенераторный цикл был прерван на окончании адсорбции и теперь углекислый газ травит его без фильтров как подопытного кролика в газовой камере, в его же скафандре. Но он держался — он был из породы людей, кто всегда идет до конца, он же был когда-то военным, черт возьми! И он не собирался просто так сдаваться. К крыше подлетел черный вертолет со свисающими нанокевларовыми канатами, имеющими зацепы на конце. Крючки прошли в пролом на внешней крыше и стали бороздить пол в реакторной, мотая тросами по стенам «колодца». На одной из строп висел контейнер с автолебедкой для бомбы и запасным баллоном для скафандра…
Маршалл — Вы-молодец! Вы все-таки сделали это! Сначала распакуйте автолебедку-манипулятор и используйте болтоверт-пистолет для ее закрепления. Потом спустите бомбу на углеродном нанотросе в сам реакторный колодец и так через его дно в поддон реактора, туда, где лежат все эти массы окислившегося топлива. Затем вы спуститесь вниз и пристегнете канаты к контейнеру. И не забудьте отвалить манипулятор робота со скобы, а то вертолету придется тащить и робота за собой, что крайне нежелательно. Французкий робот весит три тонны — вертолет его не выдержит. За вами тоже прилетят, я уже договорился, но об этом чуть позже…
— Почему же позже? Давайте определимся — то я скоро умру, то вы мне говорите что за мной скоро прилетят. Если я умру, то какой вам смысл тащить мое радиоактивные телеса обратно? В чем их ценность? Костюм уже намертво пропитан радиацией и его хрен получится дезактивировать даже кучей артефактов. Чем только я уже ее только не чувствую…эту радиацию…, женщину однако…
— Еще не время. Завершите работы. Это — основное условие. У нас нет времени на треп. Вы меня понимаете или нет? У вас потом будет столько женщин, что вы забудете про свою Зону. Работайте дальше!..
— Нет уж. Давайте сейчас поговорим об эвакуации. Я лично не хочу чтобы мой кейс и моя жизнь оставались в чужих руках. Я все-равно вернусь, хотите вы этого или нет. И прищучу кое-кого…Так что о женщинах, профессор, я думаю вам не стоит думать. Жизнь таких как вы быстро кончается- кто-нибудь да позаботится…
Маршалл ударил руками по столу — Заткнитесь! Куда вас еще несет? У нас нет времени на дискуссии! Я и так терпел ваш мат и ваши хреновые бородатые сталкерские шуточки. Хватит мне очки втирать! Такой ответ вас устраивает, сталкер? Доделайте свою работу и точка!
— Вот это по нашему, я понимаю. Слушаюсь, кэп. Ракета на старт! Поехали!!-
Волк обхватил руками свисающую стропу и спустился на канате вниз, пока вертолет натужно держал его массу. Пока он скользил по канату вниз; потом снова, чуть не потеряв сознание, Волкодав врезался в пол реакторной, упав возле контейнера на ту самую плиту и разбил ее спиной…Все было словно в красной дымке для него…он шел, делал, повинуясь голосу в шлеме, словно робот…пропитанный радиацией до костного мозга, как ему казалось… И этому роботу оставалось доделать свою работу и отправиться домой…туда, где его ждали…ждали…
Волк, почти не глядя, «на автомате» отстегнул упавший блок бетона и контейнер с складной скелетной лебедкой теперь прицепил эти карабины, навалившись грудью на контейнер, уже к скобам этого «гроба» со стержнями, ему захотелось вырвать прямо в этот контейнер, размолотить его вдребезги винтовкой — он проклинал их всех и с мерзким чувством отошел от контейнера, хотя хотелось обнять его и улететь вместе с ним в тихое и безопасное место, поваляться в госпитале и почитать газеты или глянцевые журналы с грудастыми красотками на обложке, но…