Ночь накануне

— Дурой не прикидывайся… Надя была у тебя? С пацаном?

— Ну была. — Алла уселась на табурет и закурила с третьей попытки. Не могла попасть сигаретой в зажигалку.

— И куда они делись?

— Уехали… Часов в десять. Позвоните ей, спросите.

— На чем уехали?

— Откуда я знаю? Я их не провожала. На метро, наверное.

— А у тебя что делали? — Артур еще раз обвел взглядом кухню.

— Так, приехали, поболтали. Выпили немного. Костя телик смотрел, а мы на кухне сидели.

— Еще кто-нибудь был?

— Никого. Послушайте, какие проблемы? Ну ладно позавчера шумели, а сегодня-то…

— Проблемы у тебя.

Артур начинал закипать. С Аллой надо работать долго и обстоятельно. Но у него не было такой возможности. Плюс не было уверенности, что убийство совершено знакомыми Нади и что подруга к нему вообще причастна.

— И ты отлично знаешь, почему мы здесь. Поэтому и водку жрешь сама с собой.

Артур набрал ее номер. Мобильник отозвался из комнаты. Он кивнул Бонусу, тот сходил за трубкой и начал просматривать входящие звонки.

Алла, несмотря на алкоголь в крови, бросилась на опера с криком «Отдай!», но нарвалась на хорошо поставленный удар в челюсть. Бонус не рефлексировал по поводу нарушения прав человека, к тому же женского пола. Нам, участникам боевых действий, чужды сопливые эмоции. Звон разбившейся тарелки, грохот упавшего тела…

— Сядь на место… Юрич, тут пара телефончиков стремных. Особенно последний. Пробьем и прокатимся.

Повторять попытку нападения Алла не стала. Она поднялась, разревелась, потом, смазав тушь руками, шепотом спросила:

— Что с ними?

Артур ответил. Подробно. И про мусорный бак, и про галстуки.

— О, господи…

Она быстро вылила остатки водки в рюмку, но выпить не успела — майор был начеку.

— Сначала расклад, потом травись. И давай без недомолвок. Здесь не мочалку украли.

— Будем бить, — добавил Бонус, вытащив изо рта гвоздь.

Алла вытерла нос, поставила рюмку обратно. Как и подозревал Артур, опьянение было больше показным. Для публики. Если язык чуток и заплетался, то мозг работал в нормальном режиме.

— Мы на той неделе у Пашки были… Дубровкина. Там, нам Матросова. Это приятель наш. В одной школе учились. Он на пять лет старше.

— Дубровкин? Который за бакланку сидел? В смысле, за хулиганство, — припомнил майор.

— Да… Он.

Майор сделал знак Бонусу, чтобы включил диктофон в мобильнике. На случай, если утром дама откажется от своих слов, останется хоть какое-то доказательство.

«Доказательство… От тебя сейчас других доказательств ждут».

— Но сейчас он бизнесмен, в нефтяную контору пристроился. Пасьянсы из кредиток раскладывает. «Мерина» себе купил, квартиру в новом доме.

— Напротив Надиного?

— Да… Двушку. Ремонт сделал. Ну и пригласил нас. Похвастаться. Типа, каким крутым стал. Полянку накрыл. Сходили, посмотрели. Хата как хата… Сели, выпиваем. Тут приятель его притащился. Гарик. Игорь, то есть. Тоже из нефтяных кругов. На коксе вроде сидит. Пашка говорил.

— Так на нефти или на коксе? — уточнил Бонус.

— На том и другом. Чтобы был кокс, нужна нефть.

— Не перебивай, — шепнул Артур, потом кивнул Алле: — Продолжай.

— Ну чего… Посидели, выпили… Этот Гарик на Надю глаз положил. Я сразу поняла. Она ж красавица…

Последнее слово было сказано с легким раздражением. Даже сейчас, зная, что подруги нет в живых, Алла тайно завидовала ее внешним данным, как и заведено у лучших подруг.

— Но — обломилось… Надька тоже с гонором, да и язык подвешен. Гуляй, типа, мальчик… Обойдусь без любви с первого цента. Дурочка… Я понимаю, мужик бы был у нее постоянный… Все выбирает. Вот, довыбиралась…

— А пацан от кого?

— А… — поморщилась Алла. — Курсант один. С Дальнего Востока или с Камчатки. Учился здесь. На гражданского летчика. Надька глупая была, голову потеряла. Женимся, женимся… А он, как узнал, что она ребенка ждет, тут же к себе слинял, даже училище не закончил. И ей бросить пришлось. Сначала с Костей сидела, а потом не до учебы. Семью кормить надо. Мать на инвалидности, диабет у нее. Братец только школу закончил да Костик. Все на ней.

Алла снова закурила:

— Мыкалась, мыкалась… Сейчас в кафе, два через два. Да квартиры отстойщикам всяким убирает. С ее-то внешностью!.. Дурочка. Мужики слюни пускают, а она все того придурка с Камчатки забыть не может. Он бы, козел, хоть копейку на сына прислал. Сволочь!.. В общем, отбрила этого Гарика. А чего он ей сделал? Подумаешь, ущипнул. А она дверью хлопнула да сказала ему пару теплых… Я ей после позвонила, мозги вправила. Одно дело, когда ее клиент драный в кафе ущипнет, за это можно и по роже, другое — знакомый навороченный. Тем более в шутку.

— Логично, — поддакнул Бонус.

— А этот, видать, не привык, когда дверью хлопают и посылают. С его понтами — западло… Короче, вчера Пашка позвонил. Часов в пять. Так и так, Гарик извиниться хочет, приходите. С нас шампанское и цветы. Я прикинула, что по телефону Надьку не уговорю.

— А тебе очень хотелось сходить, — догадался Артур.

— А почему нет? Это ж не гопота помойная. Серьезные люди.

— Да уж… Серьезней некуда. Дальше.

— Позвонила Надьке. Приезжай, посидим поболтаем. Типа, я платье новое купила, заценишь. Она приехала. С Костей. Посидели, выпили немножко. Она вино привезла. Я про Гарика разговор завела, мол, мучается парень, переживает. Извиниться хочет. Типа, не подумавши полез. А Надька и сама поняла, что переборщила. Ладно, говорит, поехали, пускай извиняется. Я, дура, ей тему прогнала, что он запал на нее. Не по-детски. Дескать, Пашка сказал. А что такого? Я ж ей помочь хотела! Чего она без мужика мается?

— Помогла. Спасибо.

— Тачку поймали, приехали. Она думала Костика домой закинуть, а тот заканючил — хочу с тобой, хочу с тобой. Пришлось брать… Ну, в общем, Пашка с Гариком уже хорошие были. Правда, поначалу, в благородных поиграли. Пардона просим, готовы искупить кровью. Искупили…

Алла опять заревела, стала обзывать себя грязными словами и просить у подруги прощения. Артур подмигнул Бонусу, мол, не зря съездили, потом поторопил даму:

— Не реви. Что дальше было?

— Мы в гостиной сидели, Костик телик смотрел на кухне. Потом Пашка меня в спальню заманил и говорит шепотом — поезжай домой. Гарик с Надькой поговорить хочет один на один. А при посторонних стесняется. Ты выйди на площадку покурить и линяй по-английски. Я, дура, и поверила. Ну кто ж такое предположить мог?! Тем более Костик с ней. Это как обнюхаться надо! Да у меня и в мыслях ничего дурного не было! Пашку мы с пятого класса знаем! Ну да, выпивал, из школы один раз чуть не отчислили. Но кто из нас не выпивал?! Не мог он… Это Гарик. Пидор…

— Мог не мог — не твоя забота, — прервал Бонус.

— Погоди, — притормозил напарника Артур, — так ты уехала?

— Конечно! Я ж как лучше хотела!

Алла протрезвела окончательно. Не исключено, что она недоговаривала, но в целом пока не врала.

— Ну и все… Домой вернулась. Как раз гроза начиналась.

— Все?! А чего ж ты водку-то пить стала? От счастья, что жива осталась? Эй, девочка, сосредоточься! — Артур пощелкал перед ее лицом пальцами. — Или тебя к помойке свозить на экскурсию?

Алла поднялась, включила воду и вымыла лицо. Больше не садилась:

— Не надо… Мне Пашка позвонил. Сказал, если будут спрашивать, то мы у них не были. Надя с Костиком от тебя ушли, и больше ты их не видела. Я спросила, что случилось, а он не ответил.

— Во сколько звонил? — уточнил Артур.

— В десять пятнадцать, — ответил за Аллу Бонус, показав входящие на мобильнике. — Это его номер?

— Да… Он на нервяке был. Я сразу поняла: что-то стряслось… Еще пригрозил. Не дай бог, ляпнешь…

— Ну, правильно пригрозил… Как только алкоголь выветрится, поймет, что ты не подружка, Алла, а живой свидетель. Готовься.

— Но вы же их…

— Но пока-то не поймали. А они в пятнашки начнут играть. На выбывание.