Власть над властью

Возможно, не всем читателям понятен этот пример, его суть. Делократ никогда не сделает ничего, что помешало бы его подчиненным исполнить порученное им же Дело.

Посмотрите, как управляет Делом настоящий «отец сол­датам». Спасение людей в Спитаке было боевой операцией для гражданской обороны СССР. Уже упоминавшийся на­чальник главного артиллерийского управления Яковлев опи­сал, как Г. К. Жуков руководил белорусской наступательной операцией. Итак, Жуков выехал на фронт.

«Сразу же по приезде Г.К. Жуков провел обстоятельные рекогносцировки, побывав на наблюдательных пунктах всех стрелковых дивизий...

В каждой из армий вскоре были оборудованы довольно обширные макеты местности (для них, как правило, подби­рались лесные поляны), на которых во всех деталях, показы­вался противник и положение наших войск. На этих маке­тах командармы А. В. Горбатов, П.Л. Романенко, П.И. Батов и А.А Лучинский докладывали представителю Ставки свои решения на предстоящую операцию. Г.К. Жуков вниматель­но слушал и при необходимости вносил коррективы». (Вот так примерно, не ожидая войны и землетрясений, Горбачеву с Рыжковым нужно было готовить гражданскую оборону страны.) Но продолжим: «Итак, все было готово к началу грандиозного наступления наших войск. Перед его началом мы с Г.К. Жуковым вновь вернулись на 1-й Белорусский фронт и обосновались на НП 3-й армии генерала А. В. Горбатова, которой была поставлена задача наносить главный свой удар на бобруйском направлении. 23 июня 1944 года в предрас­светных сумерках началась наша мощная артиллерийская подготовка».

Ну, и что Жуков? Сел с начальством на автобус и поехал в атакующие цепи показать себя журналистам? Тем более что на направлении главного удара дела складывались пло­хо и успеха не было. Нет!

«В этой обстановке командарм А. В. Горбатов, человек, прошедший уже немалый армейский путь и хорошо понимавший всю сложность ратного труда, вел себя сдержанно, пожалуй, даже спокойно. И в этом спокойствии чувствова­лась его твердая уверенность в том, что командиры корпу­сов, дивизий и полков его армии, несмотря ни на что, дос­тойно выполнят свой воинский долг. Поэтому старался не особенно-то тревожить их телефонными звонками, а терпе­ливо ждал дальнейшего развития событий.

Г.К. Жуков тоже ничем не выдавал своего волнения. Он даже не беспокоил командарма, а, прогуливаясь по рощи­це, в которой располагался НП армии, лишь изредка ин­тересовался сообщениями о боевой обстановке в целом на фронте и у соседа в войсках 2-го Белорусского фронта. Так же выдержанно он вел себя весь день, вечер и ночь, а по­том даже и следующий день. Такому хладнокровию можно было только позавидовать.

Но затем усилия 3-й армии с согласия Жукова были со­ответственно скорректированы, и 26 июня обозначился ус­пех и в ее полосе наступления».

Как видите, ни один из управленцев-профессионалов, де­лократов ничем не помешал своим подчиненным исполнить Дело, ни один из своего Дела не творил шоу личной попу­лярности.

Что хочет руководитель: получить дополнительную ин­формацию для собственной оценки обстановки или пока­зать себя? Если только показать, то это бюрократ, да и еще и замшелый. Делократу это не нужно. Казалось бы, вопрос пустяковый, но суть его мало кто понимает даже в мирной армии. Вот генерал армии Гареев, доктор военных наук, про­фессор, критикует Сталина как стратега. Оно, конечно, куда уж Сталину до Гареева, но обратите внимание, за что кри­тикует: «К тому же Сталин практически не бывал в дейст­вующей армии, не выезжал на фронты, а без личного обще­ния с теми, кто выполняет боевую задачу, по одним лишь донесениям и телефонным докладам невозможно понять все особенности складывающейся обстановки... Отметим, меж­ду прочим, что в отличие от Сталина Черчилль, де Голль, да и Гитлер побывали во время войны во всех объединениях и во многих соединениях своих войск». Да, конечно, Гитлер был великий стратег, да только не видно, чтобы поездки на фронт ему сильно помогли.

Смешно здесь то, что Сталин выезжал на фронт и в толь­ко что освобожденные города, но не делал из этого шоу, и поэтому об этом мало кто знает.

Кстати, братание с народом, столь любимое в свое вре­мя Горбачевым, Ельциным и прочими, Сталина раздража­ло. Он много занимался строительством, по его настоянию в Москве строители стали строить не только летом, но и зи­мой, он еженедельно выезжал на стройки одной машиной, без охраны. Люди, естественно, узнавали его, собирались вокруг. Тогдашний (1939—1945) председатель Моссовета В.П.Пронин пишет: «... Сталин в такой ситуации говорит людям: «Товарищи, здесь же не митинг, мы по делу прие­хали». Власик, весь потный, бегает вокруг, никого из охра­ны больше нет».

Мы уже писали, что видовым признаком бюрократа яв­ляется уклонение от ответственности, и это достигается по­лучением указания «что делать» от «бюро», от начальника. Но такое указание не всегда возможно получить, особенно аппаратному бюрократу, ведь по идее он сам должен это указание подготовить. Тогда он стремится разделить ответ­ственность среди своих коллег, согласовывая решение во всех мыслимых и немыслимых инстанциях. Это достига­ется двумя путями: можно либо послать того, кому необ­ходимо решение, по инстанциям, либо организовать сове­щание. Бюрократ страхуется на случай, если его спросят: «Что же ты, дурак, принял такое решение?» А он ответит, что не один он дурак, а и такие-то инстанции тоже, и уче­ные, и прочие.

Одно время модно было говорить, что в 80-х годах в эко­номике СССР был застой. Но почему? Мы двигались вперед медленно, ровно на столько, на сколько двигало нас ежегод­ное маленькое увеличение показателей, которое производил аппарат. Никакой прыжок или рывок невозможен, все упи­ралось в тот же аппарат, как в подушку, он и не отказывал, и не разрешал.

Другой аппаратный способ уйти от ответственности при­менялся в тех случаях, когда требовалось быстро найти ре­шение. В этом случае созывалось совещание, и чем больше участников приглашалось, тем лучше. Ответственность за решение как бы раскладывалась на всех участников, хотя все знали, что ни один из них за решение персонально не отвечает. Поэтому совещаниями переполнено рабочее вре­мя бюрократических систем управления.

Просто для сравнения. В годы войны у Сталина было Дело — выиграть войну. Одновременно у него, как у Верховного главнокомандующего, было Дело — уничтожить армии агрессоров. Ставка Верховного главнокомандующего насчитывала несколько десятков человек. Казалось бы, эти люди должны были совещаться, совещаться и совещаться. Но Делу это было не нужно. За всю войну Ставка в полном составе ни разу не собиралась. Собирались по несколько че­ловек и только те, которые действительно могли ответить по существу совещания и были компетентны.

У руководящих бюрократов, тех, кто по должности обязан дать приказ по Делу, тоже есть способ ухода от ответствен­ности — программа. Когда такой руководитель не знает, что делать, боится дать команду, обычно он дает указание раз­работать программу или план мероприятий. Отличие этих документов от приказа состоит в том, что они коллективно­го изготовления и сам руководитель как бы стоит в сторо­не от этого документа. Примером может служить програм­ма «500 дней» Шаталина—Явлинского, по которой Горбачев с Ельциным развалили экономику, но при этом оказались сами вроде и ни при чем. Заметьте, делократ никому не даст готовить программу, никому не доверит решения по сво­ему Делу и не станет при своем Деле утверждающим про­грамму бараном.

Как видим, особенность бюрократа в том, что ему край­не необходимо красиво выглядеть перед всеми: деловитым перед начальством, заботливым перед народом. И так всегда, даже когда он немилосердно гробит Дело. Но когда ущерб Делу становится заметен, начинается поиск виновных, идут вопросы сверху и снизу. И бюрократ принимается изворачиваться. Если вопрос следует сверху, ответ имеет такой вид: «А что я мог сделать, если у меня подчиненные такие идиоты? Я и на место выезжал, и совещания проводил, и программы им утверждал, и ценные указания давал, а тол­ку никакого!» При этом всех своих подчиненных бюрократ назначал либо сам, либо они были назначены с его согла­сия, то есть в момент назначения они его вполне устраивали. Делократ никогда на своих подчиненных ответственность не переложит. Они ведь его подчиненные, в его власти.