Страница 33 из 47
– Ты объявишь наш брак, ведь этот союз освящен церковью! И где написано, где сказано, что царевны не имеют права вступать в законный, освященный церковью брачный союз?! Я уверен, что народ будет радостно приветствовать нашего сына как наследника престола! Не сердись на меня, София, но народ станет, я полагаю, гораздо лучше относиться к тебе, когда узнает, что твое женское правление в конце концов сменится законным и привычным мужским! Я же навсегда останусь всего лишь твоим супругом, нимало не претендующим на трон!..
И я решилась! Я разметала, словно кучу сухих осенних листьев, родичей вдовствующей царицы Наталии. Но какое горе суждено было мне испытать! Мой сын воспитывался в доме одного состоятельного торговца. Я понимала, что во дворце ему угрожала бы страшная опасность. Моя доверенная женщина постоянно навещала маленького Андрея. Я также была чрезвычайно нежной матерью. Я едва выдерживала разлуку с сыном. Я то и дело приезжала в дом торговца, переодевшись в одеяние монахини, и ласкала мое дитя. Ему говорили, что я прихожусь дальней родственницей его приемной матери. Он был еще очень мал, но уже умел говорить и спрашивал своих приемных родителей, кто он. Они отвечали, что он – сын родного брата его приемного отца. Андрею также сказали, что родители его умерли. Мой сын рос, но и Петр, сын моей мачехи, вырос и сделался взрослым юношей. Я советовалась с моим супругом о дальнейшей судьбе Андрея. В конце концов мы поняли, что еще рано обнародовать наш брак. Тайный брак мог вызвать раздражение толпы. Толпа могла не принять и нашего сына, рожденного в тайном браке. А Петр уже слишком часто показывался народу. Все видели этого рослого сильного молодца. Простолюдины уже видели его своим царем! Тогда мы с Василием решили, что будем действовать совсем иначе, не так, как хотели прежде! Василий решил отправить нашего сына в заморские страны, где он мог бы получить воспитание и образование, которые позволили бы ему сделаться прекрасным правителем. Дальнейшие наши действия должны были быть жестокими, да, жестокими! Но у нас не было иного выхода! Мы должны были уничтожить Петра, его мать и сестру! Но когда его мать уже была мертва, мы поняли, что уничтожить Петра и Наталию будет не так-то просто! А между тем они уже узнали о существовании Андрея! Они пытались похитить его. Верным, преданным нам людям едва удалось отбить мальчика. Его московитское имя было – Андрей Рябушкин. Разумеется, в заморских странах он должен был получить другое имя. Но я не знаю и до сих пор, какое! Петру удалось захватить власть и убить Василия. Я находилась в заточении. Мой супруг был убит, я не знала, где мой сын. Меня предали и унизили. Петр спрашивал меня, где живет мой сын, но я ведь и сама не знала. И я ни за что не открою ему, где спрятаны бумаги, трактующие о нашем с Василием венчании и о крещении Андрея! Я знала, что Петр решился отправиться на поиски моего сына. Боже мой! Какие чувства обуревали меня! Как я хотела увидеть моего обожаемого мальчика! Но в то же время я должна была думать о том, чтобы никогда не увидеть его! Потому что я увижу его только в том случае, если Петр найдет его и привезет в Москву! Так я думала. Я сделалась слаба и беспомощна. И все же, как видишь, с помощью моих сестер я сумела вернуть себе власть и трон! О! Если бы сейчас рядом со мной был бы мой сын! Тогда бы я знала, что прожила жизнь не напрасно!..
Внезапно царица резко подалась вперед и схватила Анжелику за руки.
– Послушай! – горячо заговорила София. – Послушай меня! Ты!.. Ты должна сказать мне!.. – Она вдруг замолчала…
Анжелика с ужасом ждала вопроса. Что делать? Как ответить? Она понимала как никто материнскую боль царицы Московии! Ведь обе они – женщины! Разве женщины не должны поддерживать друг друга?.. Нет, глупо!.. Но как же сдержаться, как не открыть несчастной матери, что ее сын находится так близко от нее! А если царице откроется, что Анжелика знает о ее сыне?!.. Анжелика лихорадочно размышляла. Нет, она не может, не может открыть сейчас, именно сейчас, всю правду царице!.. Анжелика ведь тоже мать и тоже хочет спасти своих детей, особенно дочь! А если она все же сейчас откроет царице правду и потом победит Петр, что будет тогда? Анжелика погибнет, погибнет Онорина, погибнет Кантор… Что же делать?.. И внезапно Анжелику осенило!..
– Что сталось с моими спутниками? – вдруг спросила она, как бы машинально, будто позабыв о том, что царице не по нраву подобные вопросы.
София смотрела тяжелым взглядом.
«Ответит?.. Не ответит?..» – гадала Анжелика.
Царица ответила.
– Ты досаждаешь мне! – София вздохнула. – Но я могу понять тебя, как мать понимает мать! Мне страшно, потому что мои гонители, Петр и Наталия, еще молоды и вследствие своей молодости очень жестоки! Они убьют моего сына, если он попадет к ним в руки! Но я скажу тебе о твоих спутниках. Твои дети живы и содержатся в хороших условиях. Не знаю, полагаешь ли ты своей спутницей и мерзавку Наталию, но ей не будет от меня добра!..
Анжелика ждала в напряжении всего своего существа. Ей казалось, что царица медлит, хотя на самом деле это не было так…
– Я, быть может, не должна была бы говорить тебе об этом, но ты не думай, будто мои сторожа настолько глупы и небрежны! Да, слуге твоего сына удалось бежать, но…
– …но мой сын так не поступит, – быстро подхватила фразу Анжелика.
– Ты снова перебиваешь меня! – Глаза царицы сверкнули. – Неужели в Париже принято столь вольно беседовать с коронованными особами?
Анжелика едва сдерживала дрожь всего тела. Она поняла тотчас, что бежавший пленник был Андре Рубо! Ведь у ее сына не было слуги!..
– Да, – сказала Анжелика, – Французский король, Его Величество Людовик, беседует со своими приближенными в достаточной степени свободно и позволяет им столь же свободно беседовать и с ним!..
Царица, казалось, не слышала ее слов, крепко держала Анжелику за руки и почти шептала:
– …Послушай! Послушай меня! Ты должна сказать мне… – Она резко отпустила руки Анжелики, своей пленницы-гостьи и заговорила почти спокойно: – Ты не должна полагать меня глупой и невежественной. Я знаю, как много стран в Европе, знаю, как велика Франция… Я понимаю, что в такой большой стране трудно отыскать человека. Но я, подобно утопающему, хватаюсь за соломинку. Василий отправил с верными людьми деньги для нашего сына. Я не знаю, где были помещены эти деньги, но наш сын должен был расти и воспитываться в достатке. Он должен был получить образование. Это не может быть простой человек! Но, быть может, он в нужде, ведь я не могла помочь ему, я не знала, куда возможно отправить еще денежные средства… Но я думаю, что мой Андрей – человек необычный!.. Андрей!.. Быть может, он совершенно позабыл свое раннее детство, меня в монашеской одежде, ту, которая так нежно ласкала его! Он, должно быть, не помнит, как его звали в раннем детстве. Если бы я знала его теперешнее имя!.. Послушай!.. Не встречала ли ты его случайно? Его русское, московитское имя было «Андрей Рябушкин», я ведь говорила тебе…
Анжелика сидела бледная как полотно. Она, мать, видела перед собой муки другой матери! Как можно это выносить? И… если Андре Рубо сумел бежать, значит, мать не объявит его наследником престола!.. Но… если его поймают… Кто поймает? Петр? София? Теперь оба станут охотиться за ним!.. Но нет, Анжелика не может вынести тоскливого взгляда матери, потерявшей сына!..
Анжелика поднялась с кресла.
– Ваше Величество! Из вашего рассказа я многое узнала и поняла. Поэтому я могу сказать вам то, что мне известно. Человек, которому удалось бежать, не является слугой моего сына…
Царица, казалось, уже поняла, какие слова сейчас услышит! Она вдруг порывисто встала с постели и тотчас вновь тяжело опустилась на перину.
– Да… – Анжелика почувствовала, с каким трудом дается ей это признание. – Да… этот человек не является слугой моего сына… Этот человек… Этот человек… – Глаза Анжелики встретились с мучительным взглядом черных, огромных, широко раскрытых глаз Софии… – Этот человек – ваш сын! – твердо произнесла Анжелика.