Угроза с Веги

Качнулись к нулю и вернулись на прежние места стрелки датчиков энергопитания - это лучевые пушки закачали в свои казенники порцию ядерного жара и плюнули им в сияющие овоиды.

«Поиск» то устремлялся вперед, то отскакивал назад - капитан Уорнес уводил корабль от всего, что по нему выпустили. Но снаряды и торпеды были еще далеко. Сосредоточенный и мрачный Торп водил рычагами, удерживая на экране зловещее пятнышко, и ждал, когда вражеский корабль опять скакнет. В какую сторону?

И вновь прочертился тонкий зеленый штрих - это звездолет, только что совершенно неподвижный, внезапно развил невероятную скорость. Лейтенант проследил за ним, выставил прицел на опережение и вдавил запястьем кнопку. Сжался, перенося судорожные рывки своего корабля.

Выпущены две торпеды. Следить за ними - бесполезная трата времени. Подвластные Торпу механизмы уже искали новые цели, а сам он пытался выбросить из головы уравнение, где участвовали пять вегианских кораблей и один звездолет Солнечной системы, а решение казалось совершенно очевидным и неутешительным. Он нашел еще один вражеский корабль, снова задержался на мгновение, чтобы подивиться странному поведению вегиан. И вдруг похолодел. Это только кажется, что блестящее яйцо висит неподвижно, на самом деле оно устремилось почти точно навстречу «Поиску».

Лейтенант метнул взгляд на экраны переднего обзора и увидел то, что довелось увидеть и пережить очень немногим землянам. К нему мчался мерцающий серебряный диск и зримо рос вширь, потому что скорость его была огромна. И вдруг он застыл, словно налетел на невидимое препятствие. Безумным рывком Торп переместил рамку прицела, ткнул запястьем, спуская с цепи заждавшуюся своего часа смерть, а потом еще раз выстрелил по чудовищу с серебряной головой и зеленым хвостом из ионного пламени. Опять взглянул на экран переднего обзора и увидел, что серебряный диск не движется. Через секунду на нем всплеснулся протуберанец, и еще раз, и еще - заработали лучеметы «Поиска». Тотчас на хромовом овоиде появилось кольцо из черных отверстий - плюющиеся огнем оспины, - и Торп крякнул от перегрузки. «Поиск» тяжело заметался, уходя из-под обстрела.

С экрана соскользнул блестящий круг. Торп посмотрел на радар дальнего действия, и как раз вовремя - зеленый хвост превратился в пушистое облачко света. Один готов. Да, бить их можно. Была бы только удача на твоей стороне.

Его взор зачарованно возвратился на экран внешнего обзора. «Поиск» вращался и вихлял, а серебряное яйцо снова вползло на экран; кольцо черных точек исчезло - закрылись орудийные порты. «Готов к рывку», - сообразил Джереми и пришел в ярость: врагу хватает наглости приближаться чуть ли не вплотную, бросать вызов сокрушительной мощи боевого корабля землян. А потом лейтенант вскрикнул от неожиданности, голова пошла кругом; на экране вспучилось облако яркого огня, и во все стороны полетели пылающие осколки. Торпеды угодили в цель.

Полуослепший Торп отвернулся, а «Поиск» вскинулся на дыбы. Через секунду лейтенант понял, что их подбили. Пристяжные ремни вдавили его в кресло, поврежденный корабль подкинуло снова, еще сильнее, чем в первый раз, по корпусу побежали вибрации от удара. И - новый прыжок назад. Торп ударился лбом обо что-то твердое, как сталь. В голове сверкнули и погасли искры. Едва не теряя сознание, он кое-как натянул на себя верхнюю часть скафандра, с превеликим трудом напялил шлем, услышал, как щелкнули его фиксаторы… А корабль все кружился, и дрожал, и тонул во тьме, утаскивая Торпа с собой в пучину космической пустоты.

Вглубь, в сон, в странный сон, позволяющий ему смотреть будто со стороны, как он делает то, что необходимо делать… Сон, в котором он вовсе не Джереми Торп, а кто-то другой… Джеральд Корд. В день окончания школы. А вот он с настоящим Джереми Торпом в классе, где вместе учились два года. Рядом с ними еще один человек, пониже и постарше двух двадцатилетних молодцов шестифутового роста. Но он ни в малейшей степени не тушуется рядом с ними. У вице-адмирала Корда выработалась привычка в любом обществе становиться центром внимания. Так получилось и сейчас. Старый вояка был прям, словно аршин проглотил, а мундир придавал ему солидности.

– Неплохие оценки, Джеральд, - сказал он таким тоном, что сразу стало ясно, за что его прозвали Кнутом и не могли прозвать никак иначе. - Как я и ожидал. На что и рассчитывал. Ты - лучший выпускник школы.

– Не совсем, папа. Меня Джереми обскакал. Как всегда.

– Лишь по нескольким предметам, - пренебрежительно пожал старик плечами. - Не в обиду будет сказано, Джереми, в хороших оценках Джеральда я был заинтересован гораздо больше, чем в твоих. Сынок, - снова повернулся он к Джеральду, - я сделал ставку на твои успехи, и расчет оправдался.

– Папа, я что-то не понимаю. Что ты задумал? Что-то особенное? Я это сразу заподозрил, когда увидел тебя в толпе родителей. Вот уж не ожидал, что ты на такое способен.

– Да, пришлось обойти одно-два правила. Времени у меня в обрез, а потому слушай. Прямо со школьной скамьи тебя должны забрать на космический флот, так?

– Как и всех… Я в том смысле, что таков закон, верно?

– Да, хотя бывают исключения. Оправданные. Как, например, в твоем случае.

– В моем? - Джеральд растерянно опустился в кресло, вопросительно посмотрел на Джереми, а тот пожал плечами, - дескать, тоже не понимаю.

Старик позволил холодной улыбке исказить его суровые черты.

– Ты - мой сын, единственный уцелевший из моих сыновей. Твоя мать давно в могиле, и потому мне пришлось быть и матерью, и отцом всем своим детям. Да простит мне Господь, что я не слишком хорошо справлялся с этой ролью. Энди с Джимом были одержимы мечтами о флоте, хотели пойти по моим стопам. Я им это позволил. Даже гордился, когда увидел их в мундирах. И вот - оба погибли. Я дурак!

Джеральд был в шоке - на его памяти отец, кажется, еще ни разу не признавал своих ошибок.

– Но с тобой, Джеральд, этого не случится. Я твердо решил. Военная карьера не для тебя.

– Что? - пролепетал ошеломленный Джеральд. Весь его недолгий век прошел в мечтах о флотской службе. Юноша считал само собой разумеющимся, что наступит день, когда он наденет черно-золотой с лучистыми эмблемами мундир и увидит космос. Должно быть, старик спятил.

– Папа, да как ты можешь такое говорить! Я ведь военнообязанный!

– У меня есть связи, и я ими воспользовался. Все уже давным-давно устроено. Ты когда-нибудь слышал об Особом венерианском научном центре? Года три назад его создала Объединенная Земля, чтобы снимать сливки с нашей молодежи, собирать потенциальных гениев, необходимые нам мозги, драгоценный фонд человечества. Сынок, эта война отняла у нас лучшую кровь, а чего мы добились? Ничего! На одни мышцы, на одну храбрость надежды больше нет. Нужны умы, вдохновение, новое оружие, нужно решающее преимущество. Как ни крути, вегиане… учтите, ребята, это должно остаться между нами… как ни крути, вегиане опережают нас во всем. И только по вине своей косности и невежества мы до сих пор бьемся головой в непрошибаемую стену.

– Ты хочешь сказать, что у нас ни единого шанса?

- Именно так. Мы почти ничего не знаем о противнике, кроме того, что на каждый наш корабль у него есть свой, на каждое наше оружие у него есть свое, и не нам бегать с ним наперегонки. Да, это нам известно уже много лет. Продержимся мы недолго, хотя до сведения общественности, сами понимаете, это не доводится. У нас еще остались ресурсы, но больше недопустимо обескровливать человечество. Вдобавок мы деремся вслепую. Представьте себе боксера. Он в нокдауне, перед глазами все плывет, и со всех сторон на него наседают увертливые карлики с копьями. Этот боксер - мы, а карлики - вегиане.

- Мне трудно поверить… - проговорил Джереми Торп, и очень непривычной казалась нотка неуверенности в устах этого рослого и крепкого молодого человека.

Вице-адмирал Корд укоризненно покосился на него:

– И все же это правда. Джеральд и сам уже многое понял, если он так умен, как говорят его оценки. Мы никому не сообщаем об истинном положении вещей - как ты, Джереми, сам только что заметил, в это трудно поверить. У нас, у людей, окостенелая традиция - мы верим, что совладаем с любыми трудностями, не мытьем, так катаньем, было бы время. Но на сей раз времени у нас нет.