Первая заповедь

Елена Сенявская

Первая заповедь

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДНЕВНИК КОМАНДОРА

«Где бы ты ни был, что бы с тобой ни случилось, пока ты жив, пока бьется сердце, пока работает мозг, - помни о Земле, помни, что ты Человек. Всегда и везде будь Человеком».Первая заповедь звездолетчика.

Кен захлопнул Космическую Лоцию и небрежно бросил ее на матовое стекло тумбочки. Каждый уходящий в Пространство знал наизусть эту старую нудную книгу, сочиненную каким-то чудаком в то далекое время, когда люди Земли впервые вырвались за пределы родной планеты. Он, Кен, помнил каждое ее слово с тех пор, как мальчишкой впервые решил, что должен лететь к звездам. Тогда она не казалась ему слепленной из глупых, никому не нужных нотаций. Напротив! Он видел Звездную Книгу такой же загадочной и прекрасной, как зовущий его Млечный Путь. Он бредил звездами, не мог спокойно глядеть на них. И был удивлен, оскорблен даже, когда, сдав все нормы, пройдя самые сложные испытания, не нашел себя в списке принятых в Школу Звездных Проходчиков только потому, что на собеседовании честно ответил на последний вопрос, что «больше всего любит звезды». Тогда экзаменатор, прославленный командор Герд, уже вышедший в отставку, - его герой, его кумир! - сказал, глядя на Кена почти с сожалением: «К звездам может идти лишь тот, кто больше всего любит Землю. Когда поймешь и почувствуешь это, приходи».

Кен пришел через год. На этот раз он был умнее и отвечал, как следовало. Он очень боялся, что с ним опять будет говорить Герд, боялся его пронзительных, все понимающих глаз, но обошлось. Бывший командор уже не преподавал в Школе. Говорили, будто он полетел в отпуск на Марс к кому-то из друзей, да так и не вернулся. Там в то время набирали дальнюю экспедицию, и старик, конечно, не удержался. Улетел, никого не спросясь, а отказать ему капитан звездолета не посмел. И все было бы ничего, только экспедиция эта исчезла бесследно уже через полгода после вылета. Искали, конечно, и спасатели, и разведчики, но безуспешно. Пятнадцать человек экипажа и один пассажир были объявлены пропавшими без вести. А все знали, что пропавшие в космосе - это уже не живые.

Кен, естественно, погоревал о своем кумире и его товарищах по несчастью, но вскоре в напряженном учебном ритме совершенно забыл о них. И вот теперь, двадцать лет спустя, на борту Космолета Высшего Класса Дальней Разведки «КВКДР-15» штурман Кен внезапно вспомнил о погибшем командоре, листая от нечего делать Звездную Книгу. Вспомнил и усмехнулся. Сейчас он был так же знаменит, как когда-то Герд. И дома, после рейса, идя по улицам невесомо-упругим «профессиональным» шагом, чувствовал спиной, как его провожают восхищенные взгляды мальчишек. Вот и он был таким же - мечтателем… И, в отличие от многих, своего достиг. Но почему-то все чаще с годами стал задумываться, спрашивать себя: «Не ошибся ли в выборе?» И уходил в небо без прежней щемящей радости, так же равнодушно, как возвращался на Землю. Неужели был прав командор: «Тот, кто не любит Землю, не может любить звезды…»

«Штурмана к командиру», - раздался над головой ровный металлический голос. Кен с сожалением поднялся из глубокого кресла и направился в рубку управления: сегодня Поулу приспичило самому вести корабль.

– Ты звал меня, кэп? - спросил небрежно, едва переступив порог.

– Садись! - вместо ответа коротко приказал капитан, и штурман понял: дело серьезное. Резкий тон у Поула был признаком крайнего возбуждения. Уж он-то, Кен, отлично это знал. Все-таки одиннадцать лет вместе. Их даже считали друзьями. И на Земле, и в экипаже. Говорят, противоположности сходятся. А вот они не сошлись. Но сработались. И чувствовали настроение друг друга так же тонко, как малейшие отклонения в приборах. А дружба, в конце концов, не самое главное. Было бы уважение. Ну и звездное братство - это уже традиционно.

Кен быстро пробежал глазами по многочисленным экранам и схемам. Ничего особенного не заметил и, успокоившись, пожал плечами, насмешливо глядя на окаменевшую спину Поула.

«Да, брат, нервишки совсем ни к черту! Стоило таскать меня по пустякам! Я как раз собрался вздремнуть часок перед вахтой…» Но высказать свое мнение вслух он не успел. Поул наконец обернулся, и вся ирония Кена мгновенно улетучилась: лицо капитана было бледнее обычного, глаза странно блестели. Еще не успев понять, в чем, собственно, дело, штурман почувствовал, как ему передается чужое волнение.

– Что случилось, кэп? - спросил с тревогой и услышал в ответ:

– Помнишь «Луч-9»? Отсюда в последний раз он вышел на связь…

Кен вздрогнул. Как все звездолетчики, штурман был суеверен. Так вот о чем хотела напомнить ему Звездная Книга: их корабль идет по следам последней экспедиции командора Герда!

Итак, они уже за Границей. Освоенная часть Пространства осталась позади, а перед ними простирается бездна, в которой никто не бывал. Только экипаж «Луча», но он уже ничего не расскажет.

Кен подошел к иллюминатору и долго молчал, вглядываясь в черную пустоту с блистающей звездной пылью. Что ж, не впервой… Он снова пройдет по пути, который проложили другие. Пропавшие без вести… Родные ждут их, сколько бы лет ни прошло. Вот и он, Кен, однажды пополнит собой этот печальный список - с той лишь разницей, что его некому ждать. Многие не понимают этого, но он убежден: тот, кто ходит по краю пропасти, не должен иметь семью. Зачем связывать себя страхом за близких, а их - страхом за себя? Любой его рейс может оказаться последним. Ничто не должно привязывать его к жизни, чтобы он уходил из нее легко.

Кен отвернулся от иллюминатора и встал рядом с Поулом.

– Отдохни, кэп. Сейчас моя смена.

Командир устало кивнул и молча покинул рубку.

Штурман остался один. Медленно опустился в кресло, положив руки на белые клавиши пульта. Экраны тускло мерцали перед ним разноцветными огнями. Звездные россыпи мчались ему навстречу…

Люди Звездного Флота стараются не думать, почему не возвращаются на Землю корабли. Пусть гадают об этом комиссии, дают волю воображению. Все равно, не побывав в Пространстве, этого не понять. А тот, кто там побывал, зря болтать не станет: дурной тон, плохая примета.

Кен принадлежал к редкой породе людей, для кото-рых неписаные законы Звездного Флота стояли выше земных. Но почему-то сейчас, вопреки давней традиции, голова его была забита мыслями о погибшем звездолете.

Дома высказывали разное: вышел из строя пульт управления, отказала метеоритная защита, взорвался реактор… Кто-то даже выдвинул версию о столкновении с чужаком - несмотря на то, что за шесть веков космической эры так и не удалось обнаружить ни одной инопланетной цивилизации.

Кен сразу отбросил эти безграмотные домыслы. А своих у него, честно говоря, не было. Если гипотезу невозможно проверить, кому она нужна?… Впрочем, су-ществовала одна причина, которую штурман считал возможной, потому что сам видел ее последствия: бо-лезнь пустоты. Случалось, что люди теряли способность ориентироваться в Пространстве и вслепую блуждали среди созвездий. И никакие приборы уже не могли помочь, когда экипаж, уверенный, что корабль сбился с курса, отключал автоматику и разворачивал звездолет в неизвестном направлении. Правда, на «Луче» находил-ся командор Герд и едва ли там могло произойти подобное. Хотя…