Страница 10 из 15
– Обожди, как это «пошли»? – запротестовал Влад. – Надо посмотреть.
– Ну его на хрен! – затряс головой Лисин. – В банке закроемся, и пусть тут бегает, кто хочет.
– Мне спокойней будет, если за спиной чисто. Не бойся, пошли.
– Я б тоже был смелый, если б у меня ствол в кармане лежал, – укоризненно ответил сержант.
– Я и без ствола могу… В общем, я пошел, а ты – за мной, если хочешь, – решил Влад.
Пистолет он все-таки достал. Осторожно толкнул дверь – та распахнулась без усилия. В открывшемся взгляду кабинете было темно. Никита включил фонарь, и они увидели стоящие вдоль стен шкафы и один-единственный письменный стол с компьютером. Пол был завален бумагами, в остальном помещение сохранило относительный порядок.
– Точно, какой-то хрен в шкафу спрятался, – слегка вибрирующим голосом сказал сержант. – Зуб даю.
– Будем открывать все по очереди?
– Смотри сам… Не, постой, проще поступим. Держи ствол наготове.
Он прокашлялся и громко объявил:
– Не трать патроны, братан, просто брось гранату, и пошли отсюда.
Реакция последовала мгновенно. Из шкафа в дальнем углу послышалась энергичная возня, затем дверь распахнулась, и чей-то голос с нотками истерики донес:
– Не взрывайте, братцы, я свой!
В следующую секунду из шкафа вывалился человек, он тут же бухнулся на колени и задрал вверх руки.
– Не стреляйте! Эй, слышьте, пожалейте!
– Петрович! – воскликнул Лисин и, оттолкнув Влада, влетел в кабинет. – Ты здесь откуда?
Человек вертел головой и испуганно прикрывал ее руками. Свет фонаря метался по стенам, Влад не мог разглядеть лицо. Впрочем, он был вполне рад и тому, что неизвестный оказался знакомым сержанта.
Лисину удалось поднять Петровича и вывести в коридор, на свет. Влад увидел человека лет пятидесяти, сухощавого, одетого не богато, но аккуратно. Стрижка в меру короткая. Глаза его, правда, выражали несколько безумное состояние, но этому удивляться не стоило.
– Это Петрович, представляешь?! – Сержант, похоже, был ошарашен не меньше, чем его знакомый.
– Ну, все, успокоились! – ответил наконец Влад. – Что за Петрович, тоже арестованный, что ли?
– Кто? Я?! – Казалось, новый знакомый возмутился. – Да я свой!..
– Он общественник, – объяснил сержант. – Командир народной дружины.
– Ладно, пошли, – кивнул Влад.
Всю дорогу наверх Петрович не мог успокоиться – он непрестанно бормотал, как он благодарен ребятам, что его нашли и спасли. Хотя ни о каком спасении пока речи не шло. Оказалось, он несколько часов прятался в шкафу, ожидая, пока прояснится обстановка. Больше от него добиться ничего не удалось, впрочем, никто пока особо и не пытался.
В банке мало что изменилось. Эдик вдоволь наговорился и прикорнул в позе зародыша между двумя кассовыми ячейками. Очки его валялись рядом. Марго сидела в крутящемся кресле и сосала палец. Все, что она успела, – это порубить батон копченой колбасы на несколько уродливых кусков, после чего порезала палец. При виде Петровича она ни капли не удивилась.
Сержант первым делом налил гостю в пластиковый стаканчик виски. Тот замотал головой и затряс руками:
– Я не пью, слышь, совсем не пью.
Напряженно сел в кресло, громко выдохнул.
– Ну, рассказывай, – потребовал Лисин.
Увы, ничего ценного выудить у Петровича не удалось. Накануне развел дружинников по маршрутам, сел в кабинете передохнуть, задремал. Проснулся от грохота с улицы. Выглянул в коридор, там столкнулся с начальником дежурной смены, который несся по коридору с охапкой автоматов. Майор почему-то обматерил его и велел куда-нибудь залечь и не высовываться.
Петрович понял, что дело серьезно, и не нашел ничего лучше, чем спрятаться в шкаф. На всякий случай, как он объяснил. Несколько часов слушал грохот, вой ветра, звон стекла и какие-то дикие вопли. Потом все стихло, но он так и не решился выбираться. Прислушивался, пытался по звукам определить, что творится снаружи. Версии его оригинальностью не блистали: война, налет террористов и прочее.
В конце концов вымотался и уснул. А проснулся, когда Никита грохнул дверью в комнате отдыха.
– Так, слышь, что случилось-то, ребятки? – с надеждой спросил он.
Лисин обменялся с Владом долгим выразительным взглядом.
– Ты, Петрович, выпей еще, не стесняйся. А потом мы тебе расскажем. Вот у нас тут специалист один есть, – сержант бросил взгляд на спящего Эда, – он проснется, и послушаешь.
– Ага, ясно, – нахмурился Петрович.
По всему было видно, что он – человек дисциплинированный и лишней болтовни не приемлет. Сказано – потом, значит – потом. Тем более если военный человек такое говорит.
– Ну, может, уже перекусим? – предложил сержант.
– Не, ребятки, я домой! – замахал руками Петрович. – Меня моя Вера Иванна заждалась. Сейчас, слышь, такую теплую встречу устроит…
– Какое еще «домой»? – ухмыльнулся сержант. – Ты в окно-то выгляни!
– Да я глядел, – растерянно пробормотал Петрович. – Вроде тихо все…
– Ну, еще погляди.
Петрович подошел к окну. Смотрел недолго, почти сразу обернулся.
– А что случилось-то, слышь?
– Все, Петрович, Веру Иванну забудь. Нет там никого.
– Нет, а что случилось?
– Ты все-таки выпей, Петрович. Еще успеем поговорить.
Петрович на негнущихся ногах отошел от окна к столу, сам себе налил, понюхал стаканчик и нетронутым вернул на стол. Суетливыми движениями одернул одежду, еще раз обернулся на остальных. Вид у него был совершенно потухший. Словно взяли и выключили человека.
– Ох, а кто ж колбасу-то поуродовал, слышь?.. – покачал он головой. – А ну-ка…
Он взял нож, придвинул свертки и пачки – начал безучастно резать. Надо сказать, выходило у него быстро и аккуратно. Через пятнадцать минут на столе уже стояла походная сервировка, сдержанная, но радующая глаз. Колбаса, ветчина, сыр, чипсы, красная рыба, икра, маринованное овощное ассорти, пара лотков с салатиками, красиво разложенный хлеб – все выглядело аппетитно и даже празднично.
– Картина Репина «Днюха главного бухгалтера»! – объявила Марго, подкатываясь на своем кресле. Казалось, ее мало волновало, что посторонний мужик только что посрамил ее женское предназначение – кормить добытчиков. – Не хватает тортика и офисных каракатиц с открытками.
– Давайте этого разбудим, что ли? – Лисин кивнул в сторону мирно сопящего студента.
Тот словно ждал: приподнялся, не открывая глаз, принюхался и наконец пришел в себя.
– Э-э, а сколько времени? – Он потряс головой, выгоняя остатки сна. – У нас ужин или уже завтрак?
– Времени много! – сказал ему сержант. – Ты проспал самое главное. Только что приходили зеленые человечки из другого мира. Предложили отрастить каждому хер на лбу! Мы сказали, что ты согласен. С завтрашнего дня начинай смотреть – уже должен проклюнуться.
– Да пошел ты, ментяра… – буркнул Эд, машинально потерев лоб.
– Не чеши, а то кривой вырастет! – предостерег сержант. – Давай к столу, только тебя ждем, балбеса.
Влад к спиртному не притронулся. И еда шла как-то плохо. Он больше наблюдал, как пьянеют другие. Совместное застолье несколько сплотило компанию, а также расслабило и успокоило. Впрочем, разговоров не получалось – они как-то сами собой сразу комкались.
Что касается Петровича, то он был угнетен и молчалив. Лишь однажды, надкусив бутерброд с рыбой, вдруг оживился:
– А у меня, слышь, Вера Иванна сама лосося солит… – И снова потух.
Влад расслабиться никак не мог. Совсем наоборот, мышцы едва ли не сводило нервной судорогой. Еще немного – и прилетит дятел.
– Ты отлынивать решил, что ли? – произнес Эд, придвигая ему стаканчик.
Влад покачал головой:
– Я не буду. Неохота.
– Прикол засчитан. Считай, что все посмеялись. А теперь пей давай.
– Многовато у нас непьющих на квадратный метр, – заметила Марго.
– Не буду, я сказал. – Влад резко встал и вышел в коридор. Нашел туалет, закрыл за собой дверь и замер, прижавшись лбом к прохладной поверхности зеркала. Легче не стало. Каждая мышца крупно дрожала, словно под током.