Страница 40 из 41
— А «пенсия»?
— Банч, милая, я как-то тебе рассказывала, что миссис Уотерспун получила пенсию за себя и за миссис Барлетт (а та уже давным-давно умерла) — старухи обычно похожи одна на другую Ну вот и создалась стройная картина, и я совершенно выдохлась и вышла немного проветриться и обдумать, как это можно доказать. Тут-то меня и подобрала мисс Хинчклифф, а потом мы нашли мисс Мергатройд Я знала, нужно что-то делать. И быстро! Но ведь доказательств не было Я разработала возможный план и поделилась им с сержантом Флетчером.
— Ну, я ему устрою! — сказал Креддок. — Какое право он имел обсуждать что-то с вами, предварительно не доложив мне?!
— Он не хотел, но я его уговорила, — сказала мисс Марпл. — Мы пошли в Литтл Педдокс, и я вцепилась в Мици.
Джулия глубоко вздохнула и сказала:
— Даже не представляю, как вам удалось ее заставить.
— Я ее долго обрабатывала, моя дорогая, — сказала мисс Марпл. — Она ведь думает только о себе, а не помешало бы сделать что-нибудь и для других. Конечно, я ее всячески восхваляла, говорила, что у себя на родине она наверняка участвовала бы в Сопротивлении, и она сказала: «Конечно». А я сказала, что, по-моему, такие вещи как раз для ее склада характера. Она смелая, не боится рисковать и могла бы сыграть роль. Я рассказывала ей про подвиги девушек — участниц Сопротивления. И она ужасно воодушевилась.
— Просто чудо, — сказал Патрик.
— А потом я уговорила ее согласиться поучаствовать. Мы долго репетировали, пока она не выучила всю роль назубок. После этого я приказала ей пойти к себе и не спускаться до прихода инспектора Креддока.
— Я не совсем понимаю всего этого, — сказала Банч. — Конечно, меня там не было… — добавила она извиняющимся тоном.
— Наш замысел был довольно сложный и рискованный. Признавшись, что давно задумала шантаж, Мици говорит, что теперь настолько перепугалась и занервничала, что захотела открыть правду. Сквозь замочную скважину из столовой она видела, как мисс Блеклок, держа пистолет, подошла сзади к Рудн Шерцу. То есть она видела то, что произошло на самом деле. Стоило лишь опасаться, что Шарлотта Блеклок сообразит: раз ключ был в замке, Мици вообще не могла ничего увидеть. Но я делала ставку на то, что в сильном шоке человек не думает о таких вещах. Она могла только принять на веру, что Мици ее видела.
Дальше стал рассказывать Креддок.
— Но — и это очень существенно — я притворился, будто воспринял ее рассказ скептически, и тут же перешел в наступление, словно решил открыть все карты и напал на того, кто раньше был вне подозрений. Я обвинил Эдмунда…
— А как здорово я сыграл свою роль! — сказал Эдмунд. — Я страстно все отрицал. Точно по плану. Единственное, чего мы не учли, это что ты, Филлипа, моя радость, вдруг запищишь и сознаешься, что ты — Пип. Ни инспектор, ни я даже не подозревали, что Пип — это ты. Пипом должен был оказаться я! На миг ты иас выбила из колеи, но инспектор ловко парировал удар и сделал пару грязных намеков на мои мечты жениться на богатой невесте; возможно, эти намеки впоследствии станут причиной наших раздоров.
— Не понимаю, зачем это было нужно.
— Неужели не понимаешь? Но ведь с точки зрения Шарлотты Блеклок это означало, что подозревал или знал правду всего один, человек — Мици. Полиция подозревала всех. Они решили, что Мици лжет. Но если бы Мици продолжала упорствовать, они могли бы прислушаться к ней и принять ее всерьез. Поэтому необходимо было заставить Мици замолчать.
— Мици вышла из комнаты и прямиком, как я ей и приказывала, пошла на кухню, — сказала мисс Марпл. — Мисс Блеклок вышла почти вслед за ней. Сержант Флетчер спрятался за дверью в кладовке, а я — на кухне в шкафу для веников.
Банч посмотрела на мисс Марпл.
— А чего вы ждали, тетя Джейн?
— Одного из двух: либо Шарлотта предложит Мици денег за то, чтобы та держала язык за зубами, — и тогда сержант Флетчер это засвидетельствует, — либо… она попытается убить Мици.
— Но не могла же она надеяться и здесь выйти сухой? Ее сразу бы заподозрили.
— О, милая, она уже ничего не соображала. Она была просто кусающемся, перепуганной, загнанной в ловушку крысой. Ты только подумай, сколько всего произошло в тот день! Сцена между мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд. Мисс Хинчклифф уезжает на станцию. Едва она вернется, мисс Мергатройд объяснит ей, что Летиции Блеклок не было в тот вечер в комнате. В ее распоряжении считанные минуты, а надо сделать так, чтобы мисс Мергатройд ничего не смогла рассказать. Времени на разработку плана или какую-нибудь инсценировку нет. Единственный выход — грубое насилие. Она здоровается с бедной женщиной и душит ее. Затем бросается домой переодеться и усесться у камина, чтобы, когда придут остальные, казалось, будто она никуда не выходила.
Потом неожиданное разоблачение Джулии. Шарлотта рвет ожерелье и до полусмерти пугается, что могли заметить ее шрам. Чуть позже звонит инспектор и говорит, что он везет всех к ней. Ни минуты, чтобы подумать, передохнуть. Руки ее уже по локоть в крови, и это не убийство из милосердия и — не устранение помехи в лице молодого человека, стоящего на пути. Но она-то в безопасности? Да, пока да. И вдруг появляется Мици — новая опасность. Убить Мици, заткнуть ей рот! Она обезумела от страха. Она уже больше не человек, а просто опасный зверь.
— Но вы-то зачем залезли в шкаф, тетя Джейн? — спросила Банч. — Неужто сержант Флетчер одни не мог справиться?
— С нами двумя было надежней, дорогая. И потом я же знала, что сумею заговорить голосом Доры Баннер. Если что и могло сломить. Шарлотту Блеклок, то только это.
От нахлынувших воспоминаний все замолкли; наконец Джулия сказала нарочито беззаботным тоном, чтобы разрядить обстановку:
— Мици просто переродилась. Вчера сказала мне, что устраивается в какой-то дом около Саутхамптона. Она так говорила. (Джулия великолепно скопировала ее акцент): «Я иду туда, и если мне говорят, вы должна регистрировать полиция, вы иностранец, я им говорю: «Да, я буду регистрировать полиция! Полиция… они меня хорошо знают! Я помогаю полиция! Если не я, полиция никогда не арестовала один очень опасный преступник. Я рисковать своя жизнь, потому что я смелый, смелый как лев… и не боюсь рисковать». — «Мици, — говорят они, — ты героиня, ты прекрасная». — «Ах! Ничего», — говорю я».
— Мне кажется, — задумчиво сказал Эдмунд, — что скоро Мици поможет полиции не в одном деле!
— Она ко мне помягчела, — сказала Филлипа. — И даже презентовала рецепт «Дивной смерти» в качестве свадебного подарка. Правда, добавила, чтобы я ни в коем случае не открывала секрета Джулии, потому что Джулня испортила ее омлетную сковородку.
— С миссис Лукас, — сказал Эдмунд, — у Филлипы все покончено. Ведь теперь, когда Белль Гедлер умерла, Филлипа и Джулня унаследовали гедлеровские миллионы. Миссис Лукас подарила нам на свадьбу серебряные щипцы для спаржи. А я доставлю себе огромнейшее удовольствие тем, что не приглашу ее на свадьбу.
— И они жили долго и счастливо, — сказал Патрик. — Эдмунд с Филлипой, а Патрик с Джулией? — нерешительно добавил он.
— Нет, со мной ты не проживешь долго и счастливо, — сказала Джулия. — Намеки инспектора Креддока — скорее камешки в твой огород, а не в огород Эдмунда. Это ты юноша, мечтающий о богатой невесте. Так что ничего не выйдет!
— Черная неблагодарность, — сказал Патрик. — После всего, что сделал для этой девицы…
— Да уж, из-за своей забывчивости чуть было не засадил меня за решетку по обвинению в убийстве — вот что ты для меня сделал, — сказала Джулия. — Никогда не забуду тот вечер, когда пришло письмо от твоей сестрицы. Я уж подумала: пиши пропало. Я не видела выхода. Ну а теперь, — промурлыкала она, — я, наверно, подамся в актрисы.
— Как? И ты туда же? — простонал Патрик.
— Да. Думаю, поеду в Перт. Посмотрю, может, удастся получить место твоей Джулии. А когда я освоюсь — займусь директорским бизнесом… и, может быть, буду ставить пьесы Эдмунда.