Страница 68 из 83
– Ах, Марк, ты еще слишком юн, и не все понимаешь. Когда мне придется расстаться с Ризом, наша связь все равно не порвется. Она началась не в тот момент, когда мы оказались в одной постели, и она не исчезнет, когда мы перестанем быть вместе, – она отвернулась, вглядываясь в горизонт. – Иди и готовься, учись тому, чему ты должен научиться, чтобы вернуть наш мир. Но до того времени, пока судьба не разлучит нас с Ризом, я буду брать все, что могу взять, и давать все, что обещала.
Джоан сказала Марку, что ей спокойно, но в действительности это было не так. Она и Риз жили словно под дамокловым мечом, понимая, что внезапно он может упасть и разрушить их хрупкое счастье.
Это придавало их страсти оттенок горькой радости, даже ночные объятия становились болезненно мучительными, удовольствие было омрачено предчувствием утраты. Она более не могла предаваться прежней страсти, не могла найти покоя. Она не могла подчиниться власти настоящего перед страхом будущего. Слишком часто, когда она лежала в его объятиях, ее одолевала тоска.
Казалось, весь мир погрузился в тягостное ожидание. В замке царила атмосфера, которую она не смогла бы описать словами: в воздухе, казалось, что-то висело. Предчувствие перемен? Угроза? Было такое ощущение, что все вокруг чего-то ждут. Это напомнило ей о тех днях после отречения короля от престола, когда ее отец, пэры и рыцари все время прислушивались, опасаясь услышать вдали шум приближающейся армии.
Сначала она считала, что все дело в ней самой. Но время шло, всадники из Вестминстера, преследующие плиточницу, которая в тот день была у Ги Лейтона, не показывались, а настроение оставалось прежним. Она говорила себе, что придумала все это, что причиной такого состояния было ее беспокойное ожидание, желание, чтобы все побыстрее закончилось, молитвы, которые должны были помочь ей и Ризу. Но напряжение чувствовалось и в других людях: Аддис и даже Мойра тоже чего-то ждали.
И однажды наполненное тоской ожидание неприятностей подошло к концу. Все переменилось, и в замке воцарилось новое настроение. Нельзя сказать, что обитатели замка перестали интересоваться новостями, приходящими из дворца, но теперь их ожидали, надеясь, что все переменится к лучшему.
Марк пришел к Джоан поздно вечером, чтобы сказать: ожидание окончено. Король с горсткой преданных ему людей, среди которых был и Аддис, задумал арестовать Мортимера в Ноттингемском замке, куда королева Изабелла перевезла свой двор.
– Изабелла и Мортимер вызвали Эдуарда в Ноттингем, словно он какой-то слуга. Они хотят, чтобы он объяснил им, что это за слухи о заговоре против них? Я считаю, что это невиданная наглость с их стороны. Королем является Эдуард, а не Мортимер. Итак, он поедет туда, но раньше, чем они ожидают, и разберется с обоими.
Он возбужденно расхаживал по комнате, рассказывая Джоан подробности.
– Я тоже поеду туда. Не в замок, а в Ноттингем в качестве одного из оруженосцев сэра Аддиса, буду подле него, чтобы он смог представить меня королю, когда все закончится.
– Это слишком рискованно. Ты говоришь, всего несколько человек? Этого явно недостаточно, чтобы справиться с Мортимером.
– Да нет же, это прекрасно. Все выйдет просто великолепно!
– Это превратится в кровавую бойню. Ваши противники будут иметь численное превосходство, да еще прочные стены. Мортимер прикажет страже изрубить всех на куски. Если Эдуард погибнет, бароны провозгласят королеву официальным монархом, а на самом деле страной будет править Мортимер.
– Ты не понимаешь тонкостей военного искусства.
– Какое военное искусство может быть у шайки воров, собирающихся забраться в дом?
Джоан взволнованно ходила по комнате, представляя себе, как легко разрушить этот дерзкий план.
– Что, если у них ничего не получится? Что тогда станет с тобой?
– В свите Аддиса я буду в полной безопасности.
– Если Аддиса убьют, все его окружение подвергается опасности.
– Прекрати эти женские разговоры. По настоящему рискуют Аддис и Риз, а не я.
Джоан резко остановилась.
– Риз? А какое отношение ко всему этому имеет он?
Марк выглядел как человек, который понял, что сболтнул лишнего.
– Он едет с тобой?
Довольно странно, эта мысль ее немного успокоила, но не потому, что с каменщиком Марк был в большей безопасности, чем с отрядом рыцарей.
– Нет. Он отправляется в Ноттингем на рассвете и пробудет там несколько дней.
– Зачем вообще он туда едет?
Марк потупил взор и рассматривал носки своих башмаков.
– Я не знаю, что-то, связанное с королевским заказом.
– Неправда. Королевский заказ вполне мог подождать, пока заговорщики не добьются цели или не потерпят поражения.
Марк развернулся и направился к двери, но Джоан остановила его.
– Что ты знаешь об этом плане?
– То, что рассказал тебе.
Она пристально посмотрела на него.
– Немного больше.
– Тогда расскажи мне это немного больше. Сейчас. Зачем Риз едет в Ноттингем?
Марк пытался казаться взрослым и сдержанным, но Джоан была не в настроении льстить его гордости: она просто схватила его за волосы, как в детстве, когда он плохо себя вел.
– О, проклятье! Господи! Я не…
– Тогда отвечай на мой вопрос.
Он вырвался и отступил назад, глядя на нее негодующе и смущенно.
– Я и так рассказал тебе больше, чем следовало. Если тебе хочется знать обо всем, поговори с Аддисом. Что касается Риза, я думаю, он сам предложил такой план.
Марк увернулся от Джоан и выскочил из комнаты прежде, чем она заставила его пояснить сказанное.
Схватив зажженную свечу, Джоан вышла вслед за Марком, направляясь в комнату, расположенную неподалеку в южной башне. Дверь была открыта, но в комнате было темно. Тусклый свет ее свечи осветил кучу кожаных мешков, сваленную под стеной у порога. Она не слышала ни звука, но знала: Риз там. Она чувствовала его присутствие, от него веяло такой же надежностью и непоколебимостью, как и от камня, который он обтесывал.
Кровать, где она спала в его объятиях, была пуста, и Джоан подняла свечу повыше. Ее свет достиг дальней стены и в этом неверном слабом свете она различила знакомый силуэт. Обдуваемый прохладным ветром, он стоял у стены около узкого окна, повернувшись к лунному свету. На нем были только кожаные рабочие штаны, а хорошо развитые мышцы рук и спины были напряжены и отчетливо вырисовывались в лунном свете.
Он почувствовал присутствие Джоан. Это было видно по тому, как он едва заметно сменил позу: повернулся, прислонившись спиной к стене, и сложил руки на груди.
Джоан указала на мешки.
– Похоже, ты уезжаешь.
– Да, на рассвете. Собирался сказать тебе об этом вечером.
– Куда ты едешь?
– Далеко. Пришло время расстаться. Мы оба знали, что настанет день, когда это произойдет. Неважно, куда я уеду.
– Важно, если ты собираешься в Ноттингем. Марк рассказал мне, что задумал Эдуард.
– Мальчику еще многому надо учиться, раз он так болтлив. Риз не старался ее успокоить. Он разговаривал холодно, словно что-то скрывал от Джоан. Да, он собирался рассказать ей, но не все. Он рассчитывал солгать.
– Зачем тебе сейчас ехать в Ноттингем? Королевский заказ может подождать, пока все не будет кончено.
– Я могу подождать, но в этом нет необходимости – с ремесленниками всегда так. Мы должны продолжать зарабатывать свой хлеб, в то время как рыцари и короли дерутся друг с другом.
– Я думаю, ты едешь не для того, чтобы работать.
– Ты, наверное, забыла, кто я такой.
Джоан капнула воском на крышку единственного сундука в комнате и поставила свечу сверху.
– Человек, который когда-то помог свергнуть короля. Думаю, завтра ты поедешь, чтобы свергнуть узурпатора. Пожалуйста, расскажи мне, что ты будешь делать. Я хочу знать, какая опасность тебе грозит.
Он отвернулся к окну.
– Это почти не опасно, моя роль в этом деле весьма незначительна.
Джоан почувствовала невероятный страх в груди, а слова Риза только усилили его. Она подошла к нему и обняла сзади, положив голову ему на спину.