Дочь самурая

— Местная полиция рассчитывает держать его как можно дольше, — продолжала Лола. — За убийство сторожа. И не забудьте, что его попытка шантажа Елены Прекрасной не была доведена до конца. Впрочем, из этого все равно бы ничего не вышло.

— Елена Прекрасная! Какая фамильярность! — возмутился мсье Блейзер.

— Именно так ее зовут добрые люди, в том числе и полицейские. А вы разве не знали? Вам и правда мало известно.

— Где видеозапись? — спросила мадемуазель Квадрат самым безмятежным голосом.

Честолюбивая молодая выпускница Государственной школы управления, предназначенная для блестящей политической карьеры, незаметно захватила контроль над ситуацией и шла напролом. Мсье Шик бросил на нее заинтересованный взгляд, в то время как мсье Блейзер, казалось, готов был разорвать зубами свой галстук.

— Даю честное слово, что не знаю, — ответила Лола.

Мадемуазель Квадрат взглянула на нее почти дружелюбно.

«Но я понимаю: вы не хотели бы, чтобы телезрители увидели сына Плесси-Понто с девушкой, из чьей смерти устроили представление», — продолжила Лола про себя.

Она помедлила несколько секунд, подыскивая дипломатичный ответ.

— Это видео — обезвреженная бомба, поскольку теперь все в курсе проблем Симона. Вам хотели отыскать его, чтобы проверить мои слова и закрыть дело. Это вполне понятно. Но тут я вам помочь не в состоянии. Отныне вы знаете об этом столько же, сколько и я.

«Если только забыть об участии в этом деле Мирей Кост, — подумала Лола. — Но не стоит топить девушку, вся вина которой лишь в том, что ей не повезло». Женщины еще какое-то время изучали друг друга. Потом мадемуазель Квадрат улыбнулась. Эта слабая улыбка на гладком лице была полной неожиданностью. Лола улыбнулась в ответ. «Зачем вы это делаете?» — казалось, спрашивала молодая женщина.

— Я делаю это ради отца Алис, моего друга, — пояснила Лола, вставая. — Все просто.

Ей пришлось побеспокоить Блейзера, который обернулся к Шику; тот сделал ему знак открыть Дверцу.

Лола с удовольствием вышла на набережную Жавель, увидела быстрые желтоватые волны разлившейся Сены. Она пошла не оборачиваясь в сторону моста Гренель и статуи Свободы, французского двойника американской звезды. Она подумала об Ингрид, терпеливо ждавшей ее в «Красавицах». Решила позвонить, чтобы успокоить ее, а затем не спеша вернуться в свой квартал по набережным Сены. Яркое солнце сговорилось с хмурым небом и напустило на него серые облака, которые разгонял порывистый ветер. Самое подходящее время года, чтобы сбросить тяжесть с души и тела.

40

Еще несколько дней, и наступит весна. Ингрид и Лола вновь обрели свои квартиры и банковские счета. А Морис Бонен — маленький зал в Доме молодежной культуры, где он преподавал в студии. Лола сочла, что это место подходит для того, чтобы дать ему отчет о произошедшем. В этом привычном месте со слабым освещением Морису было легче скрывать свои чувства. Лола предпочла без утайки рассказать ему о злоключениях Алис. Она описала ее колебания на грани бездны, когда девушка склонялась к тому, чтобы участвовать в темных делах Ролана Монтобера. Тем более значительным выглядело то, что гордость в конце концов одержала в ней верх.

Морис уже миновал стадию гнева и спокойно слушал своих подруг, объяснявших ему, каким образом смерть его дочери поколебала положение нескольких высокопоставленных лиц, занимавших высокие государственные посты. Хотя Ролан Монтобер теперь в руках правосудия, убийца по-прежнему на свободе. Лола просила Мориса подумать исходя из того, что ему теперь известно. Одна-единственная подробность, воспоминание о разговоре или признании могут стать новой точкой отсчета.

— Вы уже сделали очень много, девочки. И давайте будем откровенными: мне нечем вам заплатить.

— Ты заблуждаешься. Министерство только что отправило нам два крупных чека в возмещение ущерба. И мы решили их принять. Нам требуется время, чтобы продолжить следствие.

Им пора было уходить. В студии уже собирались ученики Мориса, а Ингрид ждала доктора Леже на еженедельный сеанс массажа. Она ушла на свою встречу, а Лола присоединилась к Диего Карли в Интернет-кафе на бульваре Мажента. Она не стала скрывать, что ее беспокоит состояние идальго. В то время как Морис держался и мало-помалу возвращался к своему привычному образу жизни, медбрат не мог справиться с невыносимым чувством вины.

По мнению Диего, Алис впуталась в эту грязную историю в порыве отчаяния, когда он ее бросил. Сколько его ни уговаривали, ничего не помогало. Он отказался от ремонта своей квартиры и оставил ангелочков и сердечки, чтобы ничего не забыть. Лола предложила помощь Пьерро, друга Максима, мастера на все руки. Безполезно. Она рассчитывала взять Диего измором.

Она застала его за компьютером, быстро стучащего по клавиатуре с сосредоточенным видом, рядом с ним лежал худосочный сандвич с ветчиной и маслом и стояла бутылка отвратительной американской содовой. Всякий раз, когда его пытались затащить в «Красавиц», чтобы он нормально поел, Диего отказывался, ссылаясь то на срочное дело, то на дежурство или другую помеху. Так дальше продолжаться не может.

Он посмотрел на нее своими черными, красивыми, но усталыми глазами и печально улыбнулся. Она прочла на экране несколько строк. Дневник младшей Паризи. Та и не знала, что у нее есть такой внимательный читатель.

— Не знаешь, как разобраться в хитросплетениях семейной жизни! Но я терпелив. Я распутываю семью Паризи нитка за ниткой. Как видишь, это задача не для хакера, а для простого пользователя Интернета. Блоги доступны всем.

— По-прежнему ничего не удалось узнать?

— Жюльет не выносит Жюля. Она обзывает брата бездельником и ревнует его к подружке.

— А кто это? — заинтересованно спросила Лола.

— Это тайна. Но Жюльет Паризи клянется, что она в конце концов раскроет ее. Во всяком случае, его невеста — красивая девушка, которая мечтает о красивой жизни. По мнению Жюльет, ради нее Жюль и занялся тележурналистикой. Его подружка не стала бы знаться с булочником.

— А брат позволяет сестре говорить о нем гадости тысячам незнакомых людей?

— Дневник в Сети, но это не значит, что им кто-то интересуется. Я уверен, что семья ничего об этом не знает. С ее стороны это вызов отцу с его веб-камерой. Брату с его карьерой телеоператора. Вечно недовольной матери. Жизнь Паризи открыта всем, но сами они друг с другом не разговаривают.

Лола прочла несколько строк. Блог Жюльет не содержал ничего увлекательного. Она до тошноты повторяла свои обиды. Лола дала Диего еще некоторое время поработать в Интернете, а потом уговорила выйти подышать свежим воздухом. Они спустились по бульвару до рынка Сен-Кантен.

— Ты ужасно бледный.

— Да нет, Лола, все нормально. Мы с тобой гуляем совсем как Антуан и Адам.

— А это что еще за новость?

— Адам согласился выйти из своего кита, но так как он категорически отказывается заходить в кабинет психоаналитика, Антуан выводит его на прогулку. Они беседуют, выгуливая Зигмунда.

— Я считала, что у Адама вывих.

— Я его вылечил.

— Понятное дело.

— Я хочу, чтобы его по-настоящему приняли на работу в бригаду уборщиков, но это сложно.

— Ну, ты такой упрямый, что своего добьешься. А насчет прогулок — это правильно. У Антуана есть результаты?

— Антуан доволен. Возможно, мы так никогда и не узнаем, что вынудило Адама Нона годами жить в заброшенной зоне старой больницы. В конце концов, это его тайна. Должны же у нас оставаться какие-то тайны. Во всяком случае, каждую ночь он приходит спать в свой колодец. Тайком.

— Что за бредни?

— В «зоне X» есть высохший колодец времен Средневековья. Адам уверяет, что он в нем спит, завернувшись в свой пуховик. Кажется, это его успокаивает.

Они молча прошли сотню метров. Затем она обняла его за плечи и снова стала говорить ему о Пьерро и о его великих дарованиях в малярном искусстве.