Страница 3 из 59
Нервными шагами Эмма совершила по салону очередной круг, ее щеки пылали.
— Это нестерпимо, — повторила она, но присутствующим было ясно, что она вполне держит себя в руках.
— Эмма, вы же не жалеете для меня такую скромную сумму. — Аласдэр приподнял бровь. — Вы ее просто не заметите. К тому же, дорогая, уверяю вас, я ее заслужу.
Эмма круто повернулась к нему.
— И как ты намереваешься ее заслужить?
Аласдэр улыбнулся.
— Обеспечивая неуклонный рост твоего состояния. У меня к этому есть талант, и Нед об этом прекрасно знал.
— Что ты можешь знать об инвестициях, векселях, процентах или как там это называется, если никогда не имел с этим дела?
— Справедливо. — Аласдэр улыбнулся в ответ. — Мой уважаемый родитель, как мы все прекрасно знаем, не был бережливым джентльменом.
— Плохая наследственность, — пробормотал лорд Грэнтли. — По линии его матери. Дурная кровь, как у всех Беллингэмов. Большинство из них — заядлые игроки. Бабушка просадила шесть тысяч гиней за один присест. И отец такой же.
— Ну вот, с моими пороками теперь все ясно, — учтиво согласился Аласдэр. — Младший сын заядлого игрока. — Он пожал плечами. — Но мне кажется, мы немного отвлеклись от темы.
Эмма не проронила ни слова. Отец Аласдэра, граф Чейз, был жестоким тираном, пьяницей и игроком. Возвращаясь как-то ночью после карточной вечеринки, он свалился с лошади и сломал себе шею, оставив после себя заложенное и прожитое до последнего пенни имение и столько долгов, что здесь не помог бы королевский выкуп. Аласдэр, младший из трех сыновей, не получил вообще ничего. Хотя, глядя на него, об этом не догадаешься. Живет на широкую ногу, но каким образом, Эмма представить себе не могла.
— Мне не было бы жалко, если бы Нед оставил тебе двадцать тысяч фунтов, — нетерпеливо проговорила она. — Ты был его ближайшим другом… ближе, чем может быть родной брат. Но я категорически против твоей власти над моими расходами. Мне что же, придется спрашивать у тебя квартальное содержание? И просить разрешения, если захочется завести свою конюшню? А ты будешь утверждать суммы на мои домашние расходы? — Эмма посмотрела на Аласдэра, потом перевела взгляд на стряпчего.
— Дорогая, — начала Мария, поднимаясь со стула без подлокотников, — я уверена, что лорд Аласдэр окажется вполне сговорчивым. И тебе не стоит беспокоиться о деньгах. Это так… так не по-женски. Лучше оставить неприятные вещи мужчинам. Они больше нас знают, как управляться с подобными материями. Думаю, милейший Нед понимал, как лучше соблюсти твои интересы до тех пор, пока ты не выйдешь замуж. — Она подошла к девушке и покрыла ладонью ее руку. — Пожалуй, тебе лучше лечь в постель и отдохнуть до обеда.
— С каких это пор мне требуется отдыхать перед обедом, Мария?
— Ни с каких, — ответила почтенная дама. — Но сегодняшний день стал для тебя огромным испытанием.
— Мягко сказано. — Эмма снова повернулась к стряпчему. — Итак, сэр, вы готовы дать ответы на мои вопросы? Как много власти вручил мой брат лорду Аласдэру?
Стряпчий провел по губам кончиком пальца.
— По самой сути опекунства опекун обязан надзирать за всеми расходами, — нерешительно произнес он. — Но на этом, мэм, сфера его юрисдикции кончается.
— Необыкновенно удачно! Значит, я не обязана испрашивать его соизволения, например, на брак? — Девушка состроила ехидную мину. — Или где мне жить?
Потрясенный стряпчий покачал головой:
— Нет, леди Эмма, ни в коем случае. Вы совершеннолетняя.
Девушка нахмурилась, опустив глаза на ковер под ногами, и принялась обводить узоры носком синей бархатной туфельки.
— Полагаю, что нет никаких возможностей проигнорировать настоящее завещание?
— Абсолютно никаких, леди Эмма.
Она кивнула почти равнодушно.
— Извините меня. — Ее голос прозвучал отрешенно. Эмма пересекла салон, открыла дверь в музыкальную комнату и со щелчком затворила ее за собой.
— Ну вот, я всегда утверждала, что у нее очень странные манеры, — объявила леди Грэнтли, поднялась на ноги и фыркнула. — Конечно, с таким состоянием у нее, несмотря на манеры, не будет отбоя от предложений. Остается молиться, чтобы она не стала жертвой охотника за приданым.
— Ее состояние всегда было большим, но она до сих пор устояла, — мягко заметил Аласдэр.
Леди Грэнтли удостоила его весьма неодобрительным взглядом.
— Помнится, однажды она была в большой опасности. — Леди Грэнтли прошествовала к двери. — Я удаляюсь в свои покои. Мария, будь добра, направь ко мне экономку. Я хочу просмотреть меню на следующую неделю.
— Думаю, леди Грэнтли, Эмма уже это сделала.
— Эмма больше не хозяйка в этом доме, — изрекла ее светлость и вышла из салона. Муж извиняющимся взглядом посмотрел на Марию, пробормотал что-то насчет кларета и последовал за женой.
— Ну вот. — На щеках Марии расцветали два красных пятна. — Дожили.
— Не говорите, Мария. — Аласдэр оттолкнулся от книжного шкафа. — Чем скорее вы с Эммой устроитесь где-то еще, тем будет лучше для всех. — Он посмотрел на нее, и суровые черты его лица мгновенно смягчились. Глаза потеряли насмешливый блеск и потеплели. Он похлопал ее по плечу. — Нет нужды выслушивать распоряжения от герцогини. Хочет поговорить с экономкой — пусть вызывает ее сама.
— Да… конечно… вы совершенно правы. — Мария решительно кивнула. — Мистер Кричли, полагаю, перед тем как уйти, вы не откажетесь от бокала вина? Соблаговолите следовать за мной. — И она направилась к двери. Стряпчий собрал бумаги, кивнул Аласдэру и охотно поспешил за женщиной.
Аласдэр уселся на украшенный завитками стул, закрыл глаза и стал ждать. Он рассчитывал услышать Бетховена и не ошибся. Первые звуки фортепьяно показались мягкими, почти робкими — Эмма пытливо искала настроение. Но вот они окрепли, стали мощнее. Аласдэр узнал «Крейцерову сонату».
Он удовлетворенно кивнул. Оказывается, он разбирался в ней не хуже, чем прежде. Аласдэр поднялся и вошел в музыкальную комнату. Если женщина за инструментом и заметила его, то не подала виду. Аласдэр взял флейту с лакированного инкрустированного комода и встал рядом. Нежные звуки присоединились к звукам фортепьяно, но Эмма не удостоила его вниманием, пока они не кончили произведение.
Звуки сонаты замирали в воздухе, но пальцы Эммы по-прежнему лежали на клавишах.
— Как бы мне хотелось, чтобы мы не играли вместе так хорошо! — Слова показались криком из самой глубины сердца.
Аласдэр с минуту раздумывал, что ответить, но решил промолчать и положил флейту на столик с мраморной крышкой и золочеными ножками.
— Эмма, ты хоть представляешь, сколько ты стоишь?
— Нет. — Она повернулась на вращающемся табурете. — Знаю только, что много. А разве это имеет значение?
— Полагаю, что имеет, — сухо ответил Аласдэр. — Если ты об этом не задумывалась, значит, ты не тот человек, который может управлять подобным состоянием.
Эмма вспыхнула, вынужденная признать справедливость его слов. Но все-таки сказала:
— Однако Нед не поэтому оставил такое распоряжение, и ты это прекрасно знаешь.
— Сейчас ты стоишь несколько больше двухсот тысяч фунтов, — продолжал Аласдэр, не обращая внимания на ее замечание. — Ты очень богатая женщина.
— И ты собираешься сделать меня еще богаче? — Она поднялась со стула. — Но Нед не поэтому распорядился подобным образом. Согласен?
— Я не знаю, почему Нед так решил. — Тоном Аласдэр давал понять, что больше не хочет говорить на эту тему. — Но факт остается фактом. Так что давай перейдем к делу. Где ты собираешься жить?
— Во время сезона — в Лондоне. Где же еще?
— В самом деле, где же еще, — согласился он. — Хочешь, чтобы я тебе подобрал подходящий дом? Можно нанять…
— Я хочу купить дом, — резко бросила Эмма.
— Не думаю, что это разумно, — бесстрастно проговорил Аласдэр.
— Но ради Бога, почему? — Она вздернула подбородок, и ее глаза заблестели вызовом.
— Потому что тебе предстоит выйти замуж.