Непокорная

— И решила, что это не простые вороны?

— К сожалению, теперь я уже не думаю, а точно знаю. Во-первых, эти твари даже не каркали, а премерзко квакали.

— Ну, в этом нет ничего странного. Воруны каркают, а вот вуроны как раз, квакают.

— Ага, — кивнула я, — я сама недавно об этом узнала. Во-вторых, пересмешники дважды на меня нападали, а вчера ночью, я увидела одного из них вблизи. Он сидел на карнизе моего окна и подслушивал, представляете? Как раз в то время, когда бабушка говорила, куда поедет, пока я буду спать. И сегодня, когда она вела машину, случилась эта странная авария. Моя бабушка лишь чудом осталась жива. Свидетели говорят, будто бы в лобовое стекло ее машины врезалась крупная черная птица! Вы понимаете, что это значит?

— Пресвятая Дева! Но зачем воронам-пересмешникам преследовать твою бабушку?

— Так они пытаются добраться до меня, и еще им надо устранить мою бабушку, чтобы она не могла нам помочь.

— Нам? Тебе и еще кому-то? — уточнила монахиня.

— Мне и моим друзьям-недолеткам. У четверых из них власть над одной из стихий, а еще одна моя подруга — ясновидящая, ее видения предупреждают об всяких грядущих неприятностях, как правило, о чьей-то гибели, разрушениях, ну вы понимаете. Как полагается у ясновидящих.

— Это случайно не очаровательная Афродита, которая — благодаренье Небесам! — вчера забрала из нашего приюта крошку Малефисент?

Я ухмыльнулась.

— Точно. Наша Ясновидящая Красотка. Кстати, никто, кроме Афродиты, не обрадовался удочерению этой злющей кошки. — Сестра Мэри Анжела засмеялась, и я продолжила: — В своем последнем видении Афродита получила предупреждение о пророчестве и даже записала песню воронов-пересмешников.

Сестра Мэри Анжела побледнела.

— В пророчестве предсказывается возвращение Калоны?

— Да, и, похоже, это произойдет уже скоро.

— Матерь Божья! — прошептала сестра Мэри Анжела и перекрестилась.

— Вот почему мне нужна ваша помощь.

— Но как можно остановить сбывающееся пророчество? Про нефилимов в Ветхом Завете говориться совсем немного, и я не вижу никакой связи между легендой чероки и Священным Писанием.

— Не беспокойтесь, пророчество мы уже расшифровали, а сегодня хотим устроить одну штуку, чтобы сорвать планы воскрешения Калоны. Вас я прошу помочь моей бабушке. Пересмешники ударили точно: напав на нее, они вывели из строя меня. Я ведь не могу оставить бабушку одну, чтобы они терзали и мучили ее! Привести шамана врачи не позволяют, это же католическая больница, тут язычникам не место. Поэтому мне нужен сильный духом и верой человек, который доверяет мне и может защитить бабушку.

— И для этого подхожу я, — медленно проговорила монахиня.

— Да. Вы мне поможете? Побудете с бабушкой, охраняя ее от пересмешников, пока я попробую отложить исполнение пророчества еще на тысячу лет?

— С удовольствием! — Монахиня поднялась и решительно зашагала к перекрестку. — В чем дело? — оглянулась она на меня. — Или ты собираешься снова вызвать ветер, чтобы он перенес меня в больницу?

Я засмеялась, и следом за сестрой Мэри Анжелой заторопилась к больнице святого Иоанна.

Когда монахиня задержалась в фойе перед изображением Девы Марии, шепча короткую молитву, я внимательнее присмотрелась к статуе и впервые заметила, что прекрасное лицо Богоматери светится добротой, а глаза — мудростью. Дождавшись, когда сестра Мэри Анжела преклонит колени, я шепнула: «Огонь! Приди ко мне!».

Почувствовав, как вокруг меня сгустился жар, я подхватила его ладонью и щелкнула пальцами в сторону одной из незажженных свечей у подножья статуи. Свечка, и вместе с ней полдюжины других, тут же вспыхнула и загорелась.

«Спасибо, огонь! — поблагодарила я. — Отпускаю тебя».

Сестра Мэри Анжела молча взяла одну из загоревшихся свечей и выжидающе взглянула на меня. Я непонимающе уставилась на нее, и тогда она спросила:

— Четвертак найдется?

— Кажется, да. — Порывшись в кармане джинсов, я выгребла горстку мелочи, которую вчера в качестве сдачи мне выплюнул автомат с колой. «Так, что тут у нас? Две монетки по двадцать пять центов, две по десять и одна по пять».

Все еще не понимая, чего хочет от меня монахиня, я протянула ей все.

Сестра Мэри Анжела улыбнулась и сказала:

— Положи монеты на место этой свечи, и пойдем наверх.

Я сделала, как она сказала, и пока мы шли к реанимационной палате, монахиня заботливо прикрывала горящее пламя ладонью.

Слава Богине, переступив порог бабушкиной палаты, я не услышала хлопанья вороньих крыльев и не увидела никаких мерзких теней, прячущихся в темных углах. Сестра Мэри Анжела поставила свечу перед статуэткой Девы Марии, устроилась на моем стуле и сняла с шеи четки. Не глядя на меня, она заметила:

— Мне кажется, тебе пора в школу, дитя. Там твой пост битвы со злом.

— Да, сейчас, — кивнула я и подошла к бабушке. Она по-прежнему не шевелилась, но мне очень хотелось верить, что за время нашего отсутствия лицо ее слегка разгладилось, а дыхание стало более сильным и глубоким.

Поцеловав бабушку в лоб, я шепнула: — Я люблю тебя, бабуль. Я скоро вернусь. Пока с тобой побудет сестра Мэри Анжела. Она не даст тебя в обиду демонам!

Я повернулась к монахине. Сестра Мэри Анжела выглядела спокойной и безмятежной. Словно отстранившись от внешнего мира, она сосредоточенно сидела на больничном стуле и перебирала четки в тусклом пламени свечи, отбрасывавшем дрожащие тени на нее, и на статуэтку Девы Марии. Я уже открыла рот, чтобы поблагодарить аббатису, но она меня опередила.

— Не благодари меня, дитя! Я лишь исполняю свою работу.

— Разве сидеть с больными — ваша работа?

— Моя работа помогать добру бороться со злом.

— Я рада, что судьба свела меня с профессионалом! — улыбнулась я.

— И я тоже.

Я наклонилась и поцеловала ее в мягкую щеку, и она улыбнулась. Но перед уходом мне нужно было сказать ей еще одну очень важную вещь.

— Сестра, если я не справлюсь… Если мы с друзьями не сможем помешать Калоне, и он выберется из могилы, будет плохо всем, но особенно женщинам. Вам придется где-нибудь спрятаться, и лучше всего под землей. Вы помните, что Калона боится земли? Вы знаете какой-нибудь подходящий подвал, погреб или даже пещеру, где можно будет укрыться и переждать несколько дней?

Монахиня кивнула.

— Под нашим аббатством есть большой подвал. Ах, дитя, чего там только не хранили! Если верить местным преданиям, даже спиртное во время сухого закона!

— Вот там и спрячьтесь! Возьмите с собой других монахинь… Черт! — ой, простите! Я хотела сказать, приютских кошек тоже заберите. Главное — укрыться под землей. Калона ненавидит землю и там до вас не доберется.

— Я поняла, но мне хочется верить, что вы победите.

— Мне тоже, — вздохнула я. — Но, пожалуйста, дайте мне слово. Если у нас ничего не получится, если зло все-таки возродится, пообещайте, что спрячетесь в монастырских подвалах и возьмете с собой мою бабушку.

Я заглянула в глаза сестры Мэри Анжелы, опасаясь, что сейчас она скажет, что доставить раненную старуху из реанимации в погреб женского монастыря — дело непростое. Если не сказать — невозможное.

Но вместо этого аббатиса просто безмятежно улыбнулась:

— Даю тебе слово.

Я чуть не села, где стояла.

— Уж не думаешь ли ты, что магия доступна только тебе одной? — приподняла седые брови сестра Мэри Анжела. — Люди редко спорят с монахинями, дитя мое.

— Да… Я не знала. Это здорово! У меня есть номер вашего мобильного, а вы держите свой телефон под рукой. Я позвоню вам, как только смогу.

— Можешь не волноваться за нас с бабушкой. Старухи умеют заботиться о себе.

Я не удержалась и снова чмокнула ее в щеку.

— Сестра, вы ужасно похожи на мою бабушку! Вы обе никогда не будете старухами, так и знайте!