Страница 12 из 64
— Теперь можно поговорить и о капусте, — сказал Кейто у нее над ухом, придерживая ее за плечо, когда конь перешагивал через очередную канаву.
— В деревне почти не осталось мужчин, — заговорила Фиби. — Они на войне или уже убиты. Кто-то ведь должен помочь старым женщинам. Ну, вот я и…
— Ты совершенно права, дорогая, — перебил ее Кейто. — Лекарство, пища… Всем этим мы помогаем и будем помогать нуждающимся. Но маркиза Гренвилл не должна, как батрачка, выкапывать капусту и делать другую черную работу.
— А кто же сделает?
Он не ответил на ее простой вопрос. В молчании они преодолели остаток пути, и уже во дворе конюшни, когда он снял Фиби с коня, она услышала:
— Моей жене не пристало целыми днями торчать на чужом огороде как пугало.
С этими словами он большим пальцем отер грязь у нее со щеки.
— А как же быть, милорд, — с воинственным блеском в глазах спросила Фиби, — коль ваши арендаторы нуждаются в помощи? Если вы найдете им помощников, я готова всю жизнь сидеть дома за ажурной вышивкой.
— Этот тон не к лицу тебе, Фиби, — сурово сказал Кейто.
— Прошу прощения, милорд, за свой тон, но вам не к лицу так мало беспокоиться о нуждах беспомощных людей. Среди них не только миссис Спруил.
Она поклонилась ему и поспешила в дом.
Какая дерзкая девчонка! Кейто в гневе, но не без удивления смотрел вслед ее удаляющейся фигуре — в длинном платье, подолом подметающем грязь и остатки соломы.
— Простите, милорд, — раздался голос, по-йоркширски растягивающий гласные звуки. — Вы чем-то озабочены?
К маркизу подошел его помощник Джайлс Кремптон. Кейто резко повернулся.
— Что делается в деревне? — спросил он.
— А что делается? — в некотором замешательстве переспросил Джайлс. — Все как обычно, я полагаю.
— Ну а все-таки? — нетерпеливо произнес Кейто. — Какие-нибудь происшествия? Трудности?
— А, трудности… Как без них? Особенно в такое время. Но женщины как-то справляются. Хуже тем, у кого малые дети, да и старикам тоже нелегко.
Кейто смотрел не на помощника, а через его голову — благо тот был намного ниже, чем он сам, — куда-то вдаль, в поля. Потому не заметил удивления у того на лице.
Наклонив голову, маркиз взглянул Джайлсу в глаза.
— А вы разве хотели знать про эти дела, сэр? — спросил тот.
— Теперь хочу. Пошлите туда нескольких солдат из нашего отряда, пускай спросят, кому нужна помощь в поле или на огороде, и помогут как следует.
— Будет сделано, сэр. — Джайлс отсалютовал ему, поднеся руку к шапке, и двинулся было с места, но потом остановился и спросил: — Мы ведь скоро выступаем на осаду Бейсинг-Хауса, верно, сэр?
Кейто уловил суть вопроса. И Джайлс, и воины, которыми они оба командовали, рвались в бой. Им уже надоело торчать здесь, в Гренвилле.
— Через день выступаем в поход, — отозвался он. — Передайте людям, и пусть до этого времени они помогут старикам и женщинам в деревне.
— Так точно, сэр.
— …Разделять и властвовать!
Все взоры обратились на сэра Джекоба Эстли, который стоял у окна, откуда открывался вид на здание колледжа Церкви Христовой. (Один из колледжей, входящих в состав университета в Оксфорде.) Сэр Джекоб нервно постукивал пальцами по подоконнику, рубиновый перстень на одном из них ритмично ударялся о камень.
— Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, Эстли.
Король Карл смотрел на помощника исподлобья. Его лицо с красивыми правильными чертами выглядело утомленным в свете масляной лампы, густые вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Он прибыл с войском в Оксфорд вчера в полдень, вынужденный отступить под натиском одной из кавалерийских бригад Кромвеля. Королю с трудом удалось избежать пленения, и он еще не совсем пришел в себя. Быть преследуемым своими же подданными, едва не попасть в плен — это кошмарно, это приводит к мысли о том, что уже все кончено, а если он и остается королем Англии, то лишь номинально, на словах.
— Я хочу сказать, ваше величество, — ответил Эстли, — что, если бы нам удалось разобщить вождей парламента, поссорить их, вбить клин…
Все удрученно молчали. И тут чей-то одинокий голос произнес:
— Ваше величество, я мог бы способствовать разногласиям и трениям в их высшем командовании.
Из полутьмы в освещенную часть комнаты вышел молодой человек, привлекательное лицо которого портили маленькие глазки.
Король нахмурился, стараясь, видимо, вспомнить, кто он такой, этот мужчина в одежде серого цвета с пронзительным взглядом и бледным лицом.
— Брайан Морс, ваше величество. — Брайан низко поклонился. — Простите, что осмелился заговорить.
Король только слабо махнул рукой.
— Если можете сказать что-то полезное, к чертям церемонии.
— Мистер Морс привез, если помните, согласие короля Голландии, — раздался голос герцога Гамильтона с другой стороны комнаты, — на поставку оружия для нас. Вы еще поздравили его с благополучным возвращением из Роттердама.
Произнеся эти слова, герцог вновь стал грызть ногти и сплевывать на пол.
Король, судя по всему, старался припомнить, потом слегка улыбнулся неожиданно приятной улыбкой.
— Конечно, я вспомнил! Вы сослужили нам хорошую службу, Морс. Ваши советы тоже были бы весьма кстати.
В душе Брайан торжествовал, с трудом сдерживая ликование. Король есть король, даже когда терпит поражение. А Брайан не верил в окончательную победу армии Кромвеля.
Сделав еще шаг в сторону монарха, он печально, но с достоинством произнес:
— Мой отчим — маркиз Гренвилл, сэр.
Король болезненно скривился: не так давно маркиз был ему другом и преданным слугой.
— Человек не должен отвечать за своих предателей-родственников, — заметил племянник короля, принц Руперт. Его благодушное лицо жизнелюба раскраснелось от содержимого чаши, которую он не выпускал из усыпанных перстнями рук.
— Тем более что это всего-навсего отчим, — подтвердил сэр Джекоб Эстли. — Вы по-прежнему поддерживаете с ним отношения, молодой человек?
— Нет, с этим покончено, сэр.
И без того узкие губы Брайана сжались до такой степени, что почти исчезли. Глаза тоже превратились в щелочки.
О нет, он не скоро забудет унижение, которому подвергся, последний раз пребывая под крышей отчима, чья незаконнорожденная племянница Порция Уорт, ныне графиня Ротбери, пыталась делать из него дурака, а эта уродина и заика Оливия всячески поддерживала ее.
Видимо, роли переменились. Когда они с Оливией были детьми, Брайан всегда командовал ею, нередко доводя до слез и, чего греха таить, получал от этого удовольствие. Конечно, все еще вернется на круги своя. Когда он станет во главе рода Гренвиллов, наступит его черед. Придет час расплаты.
— Тем не менее, — вновь заговорил он, — для пользы дела… если будет нужно… Я смогу проникнуть в дом маркиза и разузнать, поспособствовать…
Брайан оглядел комнату в поисках поддержки со стороны присутствующих. Король выглядел все таким же усталым, принц Руперт, похоже, заинтересовался, сэр Джекоб и герцог ждали продолжения.
— Лазутчик в лагере врага? — спросил принц.
— Что-то в этом роде, сэр, — ответил Брайан. — А также поставщик ложной информации, если необходимо. Чего-либо такого, что посеет недоверие между Гренвиллом и другими военачальниками.
Наступило тягостное молчание. Король первым нарушил его.
— У вас есть какой-то определенный план, Морс? — спросил он. — Или просто хватаетесь за соломинку?
— Никаких соломинок, сир. И по правде говоря, никакого определенного плана пока что. Но зато есть силы и желание. А также способности, которые даны не всем.
— А только особо выдающимся? — произнес с усмешкой принц Руперт. — Я кое-что слышал о ваших действиях в Голландии. По отношению к людям Стрикленда. Здорово вы обвели их вокруг пальца.
— Я служу своему королю, сэр.
— Кажется, Гренвилл опять женился? — спросил вдруг сэр Джекоб.
Лицо Брайана окаменело.
— Да, на сестре своей покойной жены, милорд. Союз Грен вилла и Карлтона таким образом сохранился.