Причуды любви

В заключение этой возвышенной речи домочадцы разразились дружным смехом.

— Хьюго, ты настоящий болван! — задыхаясь, выдавил Тео. — Да ведь я шутил! Можешь представить себе: Мерри — и вдруг герцогиня!

— Немедленно замолчите все! Довольно! — приказала Мередит, пытаясь навести порядок. — И поскольку я считаю возможность знакомства с лордом Ратерфордом крайне маловероятной, то и буду весьма благодарна, если вы смените тему. Я не имею ни малейшего намерения снова выходить замуж и прошу тебя, Роб, впредь воздерживаться от всякого сватовства. Она смягчила резкие слова улыбкой, но братья понимали, что сестра говорит всерьез и лучше не навлекать на свои головы ее гнев.

Двойные двери гостиной распахнулись, и на пороге появилась тяжеловесная широкоплечая фигура в байковом переднике.

— Лошади вернулись с полей, леди Мерри, Через пять минут Джем подаст экипаж.

— Спасибо, Сикомб, — кивнула Мередит, поднимая с дивана плащ. — Я чувствую себя немного виноватой, заставляя лошадей трудиться вечером — ведь они целый день работали на поле. Пожалуй, стоит попросить Джема, чтобы сразу же уехал, после того как доставит меня в Саут-Хилл. Попытаюсь упросить Эбботтов захватить меня на обратном пути. Их дом не так уж далеко от нашего.

— Так нельзя, Мерри, — запротестовал Тео. — Все посчитают нас нищими. Довольно и того, что каждый знает о том, как мы продали упряжных лошадей, не стоит привлекать излишнее внимание к этому печальному обстоятельству.

— Но если я не возражаю, почему тебе не все равно? — удивилась сестра. — Нельзя же изматывать лошадей непосильным трудом, притворяясь, что наше положение совсем не таково, как на самом деле! Обязательно отошлю Джема домой.

И с этими словами леди Блейк выплыла из комнаты, оставив братьев обмениваться негодующими взглядами.

— Если бы ты промолчал, Тео, она не решилась бы вернуть лошадей домой, — объявил Хьюго.

— Верно, — поддержал Роб, на этот раз согласившийся со старшим братом. — Ты ведь знаешь, как она с цепи срывается, стоит лишь упомянуть о нашей бедности.

— Мне очень жаль, — бросил Тео, ничуть не раскаиваясь. — Но я не жаловался, а всего лишь констатировал факт. Иногда Мерри бывает чересчур чувствительной.

— Вовсе нет!

Роб, не переносивший ни малейшего слова критики по адресу сестры, набросился на Тео и Хьюго, поняв, что если слова не действуют, следует прибегнуть к куда более действенным методам.

Мередит откинулась на потертую кожу сиденья тяжелого старомодного экипажа, который с трудом тянули две изможденные лошади. Карета грузно переваливалась

и скрипела на ухабах неровной дороги, ведущей к Саут-Хиллу. Хотя она смеялась, когда братья называли ее чучелом, все же временами сожалела о необходимости выглядеть убогой, несчастной вдовой. Были мгновения, когда она мечтала об элегантных нарядах и вспоминала о веселых деньках девичества и недолгой супружеской жизни. Пожелай она — и сейчас бы могла одеваться по моде, несмотря на стесненные обстоятельства. Шелка, атлас и кружева легко доступны контрабандистам, и Нэн — прекрасная портниха, но необходимость слыть в глазах соседей скорбящей, обедневшей, разоренной вдовой, мужественно выполняющей долг, сейчас была куда важнее тщеславия. Ни один человек, даже в самых безумных фантазиях, не мог и вообразить, что контрабандист, игравший с береговой охраной, как кот с мышью, и, к восторгу всех заинтересованных лиц, снабжавший беспошлинными товарами округу, и была серенькая, неприметная птичка леди Мередит Блейк с ее более чем скромными нарядами и вечно потупленным взором.

Экипаж остановился перед квадратной громадой Саут-Хилла, обиталища семейства Баррет, До кончины сэра Джона именно Блейки считались законодателями здешнего общества по праву титула и состояния. Теперь их место заняли Барреты, и леди Баррет, нужно отдать ей должное, всегда оказывала Мередит неизменное почтение, чем невероятно действовала ей на нервы. Однако она не могла отвергнуть эти знаки внимания, боясь показаться при этом грубой и невежливой особой и к тому же не желая навлечь на себя осуждение соседей.

Именно по этой причине она и оказалась в числе избранных гостей, приглашенных в Саут-Хилл на ужин перед балом.

— Мередит, дорогая! — воскликнула Пейшенс Баррет, бросаясь навстречу гостье. — Как вы прекрасно выглядите!

Она тактично воздержалась от лицемерной похвалы платью Мерри, унылому одеянию из коричневого бомбазина, с кружевной косынкой на шее, как у старой девы, штопаным-перештопаным нитяным перчаткам. Она, разумеется, помнила, как в свое время туалетам леди Блейк жестоко завидовали все дамы, но теперь даже представить такое было трудно. Бедняжка совсем разорена долгами, оставленными усопшим мужем, и необходимостью содержать трех довольно взрослых мальчиков.

— Все наши добрые друзья уже собрались, дорогая, так что вам будет приятно с ними встретиться, — заверила она Мередит. — Однако самое интригующее знакомство еще впереди. Лорд Ратерфорд любезно принял приглашение сэра Ал-джернона присоединиться к нам. Не думаю, что кто-то из наших молодых дам сумеет заинтересовать его, но будьте уверены, что немало сердечек уже трепещут, как пойманные бабочки.

— Наверное, — пробормотала Мерри, стараясь не поднимать ресниц, чтобы хозяйка не заметила раздраженного блеска глаз. Ей совсем было ни к чему надевать сегодня коричневый бомбазин. Зеленое шелковое платье, пусть и знавшее лучшие дни, не настолько унылое и старомодное.

Но Мередит немедленно приказала себе не глупить. Пусть Робу и понравился этот человек, но к чему ей лондонский денди? Кроме того, вряд ли в своем положении она может позволить себе флирт, пусть и самый безобидный.

Она мило болтала с престарелой Изабель Карстерс, когда дворецкий с невероятным корнуольским акцентом объявил о прибытии лорда Ратерфорда. Невозможно было не заметить дрожи возбуждения и не услышать взволнованного шепотка, приветствовавших появление его светлости. Мередит стало стыдно за Пейшенс, которая ринулась навстречу высокородному гостю и, присев, стала заверять его светлость в чести, оказанной ее скромному жилищу. Бедняжка, совсем растерявшись, лепетала, как сильно надеется, что лорд Ратерфорд найдет их общество простых провинциалов достойным его. Мередит не представляла, как можно с честью выйти из этого неприятного положения. Все равно что ответить прямо на вопрос: «Вы бьете свою жену?»

Поэтому она, не выказывая нетерпения, с интересом ждала, что скажет лорд Ратерфорд. Однако он низко склонился над рукой хозяйки. Мередит была вынуждена признать, что он действительно находчив.

И вечерний костюм сидел на нем идеально: длинные брюки со штрипками, черный фрак без всяких украшений, но прекрасного покроя, белый галстук, повязанный с простой элегантностью, посрамившей ухищрения молодых франтов, окруживших гостя. Темные волосы причесаны аккуратно, но без всяких затей. Мередит пришлось переменить мнение. Кем бы ни был лорд Ратерфорд, денди его не назовешь.

Она поспешно опустила глаза и снова заговорила с миссис Карстерс. Пейшенс представляла лорда тем, кто, по ее мнению, мог его заинтересовать. Скоро придет и очередь Мередит, но жалкая нищая вдова вряд ли окажется в числе первых, удостоившихся подобного благоволения.

Глава 3

-Мередит, позвольте представить вам лорда Ратерфорда.

Значит, роковая минута наконец настала. Мерри, отвернувшись от миссис Картере, присела в реверансе и протянула лорду затянутые в перчатку пальчики. Штопка на запястье, пусть и аккуратная, не ускользнула от глаз его светлости.

— Леди Блейк, рад познакомиться, — проговорил он, — ваш покорный слуга, мадам.

И поцеловал воздух над маленькой ладошкой. Это несчастное создание не может иметь ничего общего с юным сорванцом Робом Трелони; Создавая мысленный образ Мерри, Дэмиен руководствовался бесхитростной болтовней ее брата, но реальность оказалась ужасающей. Трудно составить мнение о ее внешности, поскольку она кажется, не способна взглянуть на него и упорно рассматривает носки своих поношенных туфель. И голос не поднимается выше шепота, так что невозможно определить, какой он на самом деле. Фигура, похоже, сносная, насколько можно судить по тому, что скрыто складками чудовищного платья, а волосы, хоть и затянутые старушечьим узлом, переливаются красноватыми бликами, словно луч вечернего солнца, проникший в темную комнату через приоткрытую занавеску.