Причуды любви

— Может, хотя бы во имя любви, Мерри, ты отречешься от своего безумия?

— Не могу, — тихо призналась она. — Это было бы безумием, потворствуй я своей прихоти. Но только таким способом я могу достичь цели. Мне необходимо вернуть Пенденнис, избавиться от долгов и позаботиться о братьях. Не могу же я послать их в этот мир нищими!

— В таком случае будь моей женой! — горячо воскликнул он, отставив бокал и сжимая ее руки. Мередит покачала головой:

— Это не выход, Дэмиен. Я не могу выйти замуж только для того, чтобы переложить свои трудности на плечи мужа.

— Но ведь я прошу не об этом. Стань моей женой ради нашей любви, любви, которую мы питаем друг к другу.

— Только в романах миссис Радклифф, дорогой мой, любовь побеждает все, — обронила Мерри, пытаясь смягчить свои слова улыбкой. — Это чудесное приключение и останется таковым. Сравни наше положение: Китли не женятся на Трелони, и уж тем более на контрабандистках!

— Но ты не будешь этим заниматься, когда станешь моей женой, а что касается твоего происхождения все это чушь. У меня нет ни малейшего желания заключать блестящий брак, а единственное сомнительное пятно в твоей репутации, Мерри Трелони, — это страсть к беззаконным похождениям.

— Я авантюристка и всегда такой останусь. — Мерри совсем не была уверена, правда ли это, но знала только, что ради Ратерфорда должна убедить его в бесплодности подобных разговоров. — Ты был несчастлив, тосковал…

— Довольно! — Он почти отбросил ее руки. — Вы оскорбляете меня, мадам! Не позволю беспрерывно твердить, что мои чувства к вам проистекают исключительно от скуки и обиды на несправедливость судьбы, прервавшей мою военную карьеру!

И, круто повернувшись, Дэмиен направился к туннелю, выходившему на горную дорогу.

Мередит печально оглядела пещеру. Изящный столик, уютная постель из цветастых подушек, украденных из бельевой, вкусные блюда — словом, все то, что она с такой радостью приготовила к ночи любви, сейчас предстало в истинном свете: жалкие попытки маленькой девочки поиграть в дом и семью в стране грез. Глупо было и думать, что Дэмиен согласится стать ее партнером в этих забавах, ничего не прося взамен. Он не жил, подобно ей, в придуманной сказочной стране, не привык лицедействовать, играя так много ролей, что подчас не понять было, какая из них истинная. Она считала свой роман очередным продолжением спектакля, пьесы в пьесе ее жизни. Только таким образом она могла отгородиться от действительности и коварных ударов судьбы.

— Так и быть, моя маленькая авантюристка, ты получишь все, чего так пылко желаешь.

Мередит молниеносно обернулась на звуки хриплого голоса. Дэмиен стоял у входа в туннель, подбоченившись и мрачно хмурясь. В серых глазах стыли льдинки. Сейчас он совсем не походил на страстного любовника.

— Если тебе так необходимы риск и приключения, счастлив доставить тебе и то и другое.

Мередит, лишившаяся дара речи, только открывала и закрывала рот, совсем как пойманная Робом форель. И прежде чем смогла что-то сказать, он подхватил ее с такой легкостью, словно она весила не более котенка, и вновь направился к туннелю.

Только когда теплый ночной ветерок повеял ей в лицо, язык наконец послушался Мередит.

— Поставь меня на землю! Ты с ума сошел!

— Несомненно, — кивнул Ратерфорд. — Похоже, это заразная болезнь в здешних местах. — Он преспокойно зашагал к берегу. — Мне захотелось искупаться. Ты составишь мне компанию.

Поняв, что это не столько вопрос, сколько приказ, Мередит, не зная, смеяться или негодовать, не успела ответить, как оказалась совершенно обнаженной под яркими звездами. В прошлый раз он освобождал ее от одежды куда неторопливее, с ленивой грацией, сейчас же раздел ее и разделся сам за считанные секунды. А потом привлек ее к себе, клеймя раскаленным тавром губ, вжимая всем телом в песок.

Дыхание свежего воздуха на голой коже, шершавость рук, ласкающих ее самые интимные местечки, растущая твердость вздыбленной плоти, толкающейся в бедро, вознесли Мередит, в мир ощущений, пронизанный всполохами страсти. Пальцы ее ног зарылись в песок, горошинки сосков погрузились в густую поросль на его груди, ягодицы напряглись, когда он стиснул Мерри с такой силой, словно она стала продолжением его тела. Мерри застонала и накрыла ладонью двойной мешочек под стальным стержнем его плоти, вводя его в свой потаенный сад.

— Обними меня, — прошептал он и, когда она с радостью повиновалась, подхватил Мередит под коленки и, приподняв, вонзился в жаждущее естество.

Ноги Мередит сомкнулись у него на спине. Она целовала его, всасывая нижнюю губу, с отчаянной жаждой путника, затерянного в Сахаре. В этот момент для нее не существовало ничего, и даже сознание того, что обнаженные любовники на песке видны издали и каждый прохожий или рыбак может на них наткнуться, ничуть ее не волновало. Никогда еще Мерри не предавалась подобному безумию, и на этот раз не она была зачинщицей.

— Это достаточно безрассудно для тебя, моя опрометчивая маленькая авантюристка? — допытывался Дэмиен, разжимая руки, так что она сползла на песок. — Пойдем купаться.

Мерри издала протестующий вопль, но Дэмиен, не обращая внимания, схватил ее за руки и увлек к воде.

— Не хочу купаться! Ну почему ты меня тащишь!

— Если ты еще не познала удовольствия предвкушения, мой маленький сорванец, я готов научить тебя, — объявил Ратерфорд, вбегая в волны. Мередит против воли последовала за ним. — Поверь, нет ничего чудеснее, чем отдалять наслаждение.

Когда вода дошла ей до пояса, Дэмиен остановился и привлек ее к себе, одной рукой обнимая ее за талию, другой приподнимая подбородок. Он улыбался, и Мередит старалась понять, что таится в его глазах: желание… обида… решимость?

Но тут ее веки опустились под его поцелуями, а теплая ладонь легла на груди. Он стал осторожно перекатывать набухшие соски между пальцами, постепенно усиливая давление, пока она не застонала, ошеломленная восхитительным контрастом между пульсирующим жаром собственного тела и прохладой воды, лизавшей бедра. Дэмиен слегка перегнул ее через руку, погладил по плоскому животу, и пальцы запутались в темных мягких завитках лона. Он раздвинул коленом ее бедра, а настойчивые пальцы двинулись дальше, глубже, пока ее стоны не сменились всхлипами восторга. Море стало таким же орудием ее наслаждения, как его пальцы, и он беззастенчиво пользовался этим, опуская ее спиной в воду. И она, потеряв равновесие, легла на его руку, открытая и беззащитная под его натиском. Когда она окончательно потеряла голову, став единым целым с водной средой, обнимавшей и ласкавшей ее наравне с мужчиной, он отнес ее к краю воды и положил в пенный ласковый прибой. Песок шевелился под ней, колеблемый наступлением и отступлением низких волн, пока Дэмиен овладевал ею со свирепым буйным пылом страсти, давно сдерживаемой во время долгих мгновений ее наслаждения. И то, прежнее наслаждение не шло ни в какое сравнение с ощущением счастья, наполнявшим ее, пойманную в ловушку мужского тела и вечно неспокойного песка.

Измученные и насытившиеся, они лежали, прижимаясь друг к другу, позволяя волнам обмывать и гладить их. Наконец Дэмиен с неохотой отстранился и встал, подняв и Мередит. Дремотно, словно в полусне, они смыли песок. Мередит неожиданно задрожала, и Дэмиен, вернувшись к реальности ночного воздуха и холодных брызг на разгоряченных телах, схватил ее за руку.

— Беги, любимая, иначе простудишься!

Он сам побежал по песку, таща Мередит за собой. Мерри спотыкалась, громко протестовала против столь грубого пробуждения от счастливых грез, но когда кровь быстрее потекла в жилах, а соль на коже высохла, восторженно рассмеялась и легко поравнялась с ним. Волосы развевались на ветру золотисто-каштановым флагом.

Только удостоверившись, что они обсохли и немного согрелись, Дэмиен остановился. Смеясь и поминутно обнимаясь, они поспешно оделись и вернулись в пещеру, под свет фонаря, где их уже ожидало бургундское.

— Ты так же жаждешь риска, как я, — хмыкнула Мередит, поднимаясь на носочки, чтобы поцеловать его, — а может, и еще сильнее.