Почти леди

Брэнд со стоном вошел в нее и на несколько секунд замер. Потом начал двигаться – сначала медленно и осторожно, чтобы Уиллоу привыкла к ритму любовного танца, затем – все смелее и смелее. И с каждым движением он все глубже в нее погружался. Уиллоу закрыла глаза и впилась ногтями в его плечи. Обхватив ногами бедра Брэнда, она слилась с ним воедино.

Он вновь покрывал поцелуями ее лицо, и покусывал мочки ушей, и проводил языком по жемчужному ряду зубов… И с каждым мгновением его движения все ускорялись…

В какой-то момент Брэнд вдруг почувствовал, что Уиллоу затихла, словно у нее перехватило дыхание. Но несколько секунд спустя она снова застонала и еще крепче к нему прижалась.

Однако теперь Брэнд не торопился. Он хотел, чтобы Уиллоу испытала всю полноту наслаждения, и едва сдерживал себя. Страсть, пробудившаяся в этой женщине, ошеломила его.

Уиллоу же вновь вонзила ногти в плечи Брэнда. Ее глаза смотрели на него с мольбой.

– Пожалуйста, быстрее, – простонала она, – быстрее…

Брэнд шумно выдохнул. И тотчас же крепко обнял Уиллоу и, впившись губами в ее уста, снова ускорил ритм. Уиллоу застонала, потом вдруг вскрикнула и затихла… И Брэнд затих почти в то же мгновение – они одновременно достигли вершин блаженства.

Брэнд лежал обессиленный, умиротворенно закрыв глаза. Они все еще были единым целым, и, похоже, Уиллоу это доставляло удовольствие. Она уткнулась лицом в шею Брэнда и крепко прижалась к нему.

И вдруг внезапная мысль поразила Брэнда…

Как удивительно смело вела себя в постели эта женщина! Конечно же, Уиллоу – опытная любовница, искушенная в любовных играх. Как легко он овладел ею! И как умело она предавалась безумию страсти!

Брэнд помотал головой – будто пытался отогнать неприятные мысли. В сторону подозрения! Конечно, Уиллоу не развратница. Да, она обладает острым умом, у нее дерзкий язычок, и она сыплет остротами, словно праздничным конфетти. Но Уиллоу – порядочная женщина. А в бордель отправилась, выполняя задание агентства. Она вовсе не из тех падших женщин… Ей пришлось пойти на это ради дела.

Брэнд внезапно нахмурился. Он снова вспомнил, как пылко предавалась Уиллоу любовной игре, как удивительно быстро вспыхнула…

Что ж, разумеется, ее нельзя назвать невинной девушкой, но все же…

Брэнду никогда не приходилось лишать девушек невинности. Более того, он боялся девственниц как чумы. Но с другой стороны, он никогда не ложился в постель с коварными и страстными агентами из службы Пинкертона. Да, конечно, в ее жизни было немало мужчин. Сколько – не имеет значения. Сама мысль о прежних любовниках Уиллоу Хейстингз почему-то казалась неприятной.

Брэнд отодвинулся на самый край кровати и вскочил на ноги. Стараясь не смотреть на постель, собрал свою одежду и начал одеваться.

Кажется, Уиллоу тоже облачилась в халат – по крайней мере Брэнд, услышал легкое шуршание шелка. «Что ж, прекрасно, – подумал он. – Не хватало еще снова увидеть ее обнаженной, изнывающей от любовного жара».

Брэнд не спеша привел себя в порядок. На мгновение закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Наконец повернулся и посмотрел на Уиллоу.

Она сидела, прислонившись к спинке кровати, и на ней был шелковый кроваво-красный халат. Глаза же ее… О Господи, они по-прежнему пылали страстью, будто между ними еще ничего не произошло. Хотя нет… Пламя, бушевавшее в огромных глазах-аметистах, скорее походило на пламя гнева. Ярость и бешенство – вот что было в ее глазах.

Да, он, Брэнд Донован, только что соблазнил эту женщину, обольстил, затащил в постель. Насытился ее телом, отбросил, словно ненужную безделушку, – и только после этого почувствовал истинное удовлетворение.

Какая мерзость! Брэнд чувствовал себя свиньей, только что вылезшей из грязной лужи.

Да, любовные связи мисс Хейстингз… да и вообще прошлое этой женщины – он никак не мог одобрить подобное. Однако то, что сейчас произошло между ними, – это было просто омерзительно.

Брэнд раскрыл рот, собираясь извиниться. И не нашел слов… Да и за что просить прощения у Уиллоу? За то, что лег с ней в постель? Или за то, что у нее были любовники? Может, он виноват, потому что струсил и докинул ложе любви, словно место преступления? Или он повинен в том, что посмел совместить деловые отношения с любовными?

Однако Брэнд не чувствовал своей вины ни по одному из пунктов им же придуманного списка. Стоило ли извиняться за то, что они оказались в одной постели? Ведь непреодолимое влечение к этой женщине возникло в нем еще в тот момент, когда он открыл дверь в «Серебряной шпоре» и увидел ее очаровательную ножку.

Следовало лишь радоваться, что Уиллоу не оказалась девственницей. Больше всего Брэнд боялся разных непредсказуемых последствий. Ведь только опытная женщина может доставить мужчине истинное наслаждение и не предъявляет через несколько месяцев сюрприз в виде округлого животика. Лишь искушенная в любовных играх дама, какой и оказалась Уиллоу Хейстингз, способна на подлинную страсть.

Пожалуй, Брэнд был недоволен лишь тем, что покинул поле любовных утех слишком быстро. Вместо того чтобы оставаться в постели, наслаждаясь обществом Уиллоу, он, поддавшись эмоциям, покинул ее. И возможно, обидел этим своим постыдным бегством.

Однако теперь его сотрудничество с детективом Хейстингз переросло в любовную связь, и это обстоятельство немного беспокоило Брэнда. Как получилось, что они, даже еще не приступив к расследованию, утратили контроль над ситуацией? Конечно же, Уиллоу – необыкновенно привлекательная женщина. Но прежде, увлекаясь, он мог держать себя в руках. Что же теперь? Как сложатся их деловые отношения после того, что произошло? Уиллоу и с самого начала, при встрече у Роберта, не очень-то радовалась предстоящему сотрудничеству, а сейчас… «Чего же ожидать сейчас?» – думал Брэнд, глядя в ее пылающие глаза.

– Уиллоу, я…

Она взмахнула рукой, словно отгоняла назойливую муху:

– Не стоит, Брэнд. – Уиллоу спустила ноги на пол и стянула на талии поясок халата.

– Но я хотел…

– Мне прекрасно известно, чего вы хотели, – перебила она, сверкнув глазами-аметистами. – Вы хотели уложить меня в постель. Хотели удовлетворить свои низменные животные потребности – и добились этого. Прекрасно.

Уиллоу извлекла из-под подушки нижнюю сорочку и с силой бросила ее в угол комнаты. Если бы подобное было возможно, она, наверное, покончила бы точно так же и с воспоминаниями о только что произошедшем между ними – отбросила бы их подальше, навсегда выбросила бы из жизни.

– А сейчас, когда вы удовлетворили свои потребности, нам обоим, полагаю, следует забыть об этой ужасной ошибке и вернуться к расследованию убийства…

«Она права, – думал Брэнд, глядя на белый комок в углу. – Вот только вышвырнуть меня, словно ненужную тряпку, я не позволю».

– Уиллоу, послушайте…

Она смотрела на Брэнда, смотрела, как дрожат его губы и как сжимаются и разжимаются кулаки, и думала: «Когда же наконец я извлеку из жизни урок? Когда пойму, что сочетание Уиллоу Хейстингз и мужчина – это то же, что бикфордов шнур и горящий фитиль?»

– Оставьте, Брэнд. Говорить не о чем. К тому же у меня нет ни сил, ни настроения выслушивать вас. Лучше будет, если вы попросту уйдете.

Она старалась не смотреть ему в лицо. Однако краем глаза заметила, что он сжал зубы, помрачнел.

Немного помолчав, Брэнд раскрыл рот, но так ничего и не сказал. Ему нечего было сказать.

«Довольно, – решила Уиллоу. – Спектакль и так затянулся. И вообще, может, еще поблагодарить его?»

– Уходите, – сказала она, открывая дверь. – И поскорее. Прошу вас, уходите.

Брэнд почувствовал внезапное облегчение. Дверь в гостиную распахнулась даже шире, чем это было нужно, и не успел он переступить порог, как она с грохотом захлопнулась.

Уиллоу тяжко вздохнула. Ах, если бы она только смогла заплакать… Но нет, жизнь научила Уиллоу Хейстингз обходиться без слез. К тому же глупо было бы плакать из-за какого-то офицера «Юнион Паеифик». «Сейчас главное – собраться с мыслями и обдумать сложившуюся ситуацию, – решила Уиллоу. – Почему жизненные уроки прошли для меня даром?»