Страница 119 из 136
А к каким результатам ведёт третья стратегия, ориентировка на «худшего» ученика? Во-первых, она не даёт улучшения в области «худших». Более того, она увеличивает эту область. Далее, средний уровень двигается в этом же направлении, в сторону «худших», а число «способных» уменьшается. А что вы хотите, если учитель в классе заинтересован только в самом «плохом» ученике? Уже все всё поняли, и давно потеряли интерес к уроку, «средние» играют в крестики-нолики, «умные» читают книжку под партой, а учитель всё разжёвывает и разжёвывает. Ему надо, чтобы дошло до самого тупого.
Кстати, это отрицательно сказывается и на преподавателях. Ведь им теперь не надо всё время совершенствовать свои знания. Достаточно донести всего лишь элементарные знания, которые всё равно не будут восприняты «худшими».
А применить стратегию, при которой можно воздействовать на все три части распределения, не хватит средств ни одной стране мира.
Помните, в фильме «Республика Шкид» учитель словесности пел для учеников песни, вместо преподавания своего предмета. Такое у нас сегодня повсеместно, и называется это новаторством, и в итоге обучения получаются люди, ни на что не годные.
В «гимне» одной такой новомодной школы поется: «Мы только там не шутя крылаты, Где сарабанда, фокстрот и полька, Но если нас вербовать в солдаты, Мы проиграем войну, и только. \ Сажать не надо нас ни в ракету, Ни за ограду к тарелке супа, Такие меры вредят бюджету, И, наконец, это просто глупо». Затем песенка сообщает: «нам всё равно, у какого моря поставят дети свои бунгало». Почему же это? А потому, что: «Ведь мы не учимся, мы танцуем».
Ясно, такая система требует срочных реформ. Но вовсе не тех, которые предлагаются нашими реформаторами. И нужен не косметический ремонт, а радикальная смена образовательной стратегии. Оставив, разумеется, песням и танцам их законное место.
Какие же можно предложить основные параметры реформы?
Среднее образование должно быть двухступенчатым, а не разгоняться до 12 лет. Первая часть бесплатная и обязательная для всех. Это должно быть 7-ми или 8-летнее образование. Далее выпускной экзамен. Вот он может быть и единым для всей страны. По его результатам все набравшие больше определенного балла могут продолжать свое образование дальше. Ученики с наивысшими баллами остаются в школе, с меньшими – переходят в учебное заведение типа того, что раньше называлось техникумом, с еще меньшими идут в ПТУ. В этих заведениях вполне могут проявиться такие, кто, наконец, осознал пользу образования и желает его продолжать; для них нужна система вечерних школ.
Школьная программа по предметам должна создаваться не из интересов школы и не по «представлениям» чиновников Минобраза, а вузами исходя из потребностей страны.
Высшее образование следует сделать платным. Тем, у кого нет денег, государство предоставит кредит. Помните, было у нас в СССР обязательное распределение после институтов? «Демократы» считают его проявлением несвободы. Но что бы ни происходило, государство, решающее свою стратегическую задачу (в интересах народа, напомним), должно иметь механизм возмещения своих затрат на образование. Так вот те, кто будет работать по распределению там, где это требуется государству, будут иметь льготы, вплоть до полного погашения образовательного кредита. «Демократы» все равно будут недовольны, но рыночники поймут.
Система должна быть мобильной. Изначально даётся базовое образование и навыки поиска и получения нового знания. Тем самым поддерживается необходимый уровень знаний, требуемый обществом, и умение переучиваться, случись такая необходимость. А она обязательно случится, так как при возрождении страны начнутся очень быстрые перемены в структуре производства, и надо будет оперативно производить переток рабочей силы из одних отраслей в другие. Будут появляться новые рабочие места, и закрываться старые.
Может показаться, что минимизировать затраты на образование удастся, отбирая с помощью тестов однородные группы учащихся и давая им знания по их способностям. Но, во-первых, такая система не свободна от ошибок. Во-вторых, процесс образования – это не только получение знаний, а также процесс воспитания. Поэтому просто необходимо общение людей с различными интересами.
Есть еще и такое мнение, что в образовании не должно быть насилия. Хочешь – учись, не хочешь – не учись. Это совсем не так. Обучение и воспитание человека – большой труд. Его можно сравнить с постоянным подъемом в гору. И должны быть веские резоны для учебы, нужно стимулировать этот процесс. Ведь иначе человек будет скатываться к инстинктам. Так вот, процесс воспитания – это стимулирование человеческих качеств и научение управлению своими инстинктами. Когда же человеку предоставляют свободу в образовании, а при этом во внешней жизни всё время апеллируют к его инстинктам через рекламу, кино, телевидение, то мы получаем не людей (нет, оболочка у них человеческая) – с душой, моралью и этикой, – а население, чтоб не сказать хуже. Так что образование и воспитание – это развитие человеческих качеств, а не инстинктов. Иногда выгоднее недодать знаний, чем человеческих качеств. Значит, у таланта должно быть нормальное окружение, развивающие разные его стороны.
По системе образования можно судить о целях и возможностях государства. Развал этой системы – яркое свидетельство истинных целей реформаторов. Ясно, что в их планах не значилась модернизация страны. Если бы не так, то первое, что надо было делать, так это вкладывать в образование, и не просто в образование, а в его модернизацию под текущие задачи. А что сделали они?
Известно, что когда предприятие теряет свою эффективность, то руководство перестает в него инвестировать, и более того, полученную прибыль вкладывает в другие предприятия. Отказ наших руководящих деятелей от инвестирования в образования – хоть они и уверяют, что имели какую-то «стратегию развития», – показывает, что они с самого начала знали, куда ведут страну. И нынешняя власть идёт в том же направлении, продолжая политику развала. То есть их стратегия – это стратегия чего угодно, но только не возрождения.
Подстать высшим идеологам были у нас и министры, организаторы «процесса». Вот был у нас такой министр Кинелев, который, не краснея, утверждал, что с образованием всё хорошо, и с каждым годом становится лучше и лучше, невзирая на то, что затраты на него в России сократились более чем в 6 раз. Стал анекдотом его ответ на первой же пресс-конференции после назначения министром о том, бывал ли он когда-нибудь в сельской школе. «Конечно, бывал. Вот недавно я ездил в Нидерланды, и там мы заезжали в одну сельскую школу».
Ну, это хотя бы просто смешно. А вот деятельность министра Тихонова и его зама Асмолова уже не так безобидна. Эти два господина считаются авторами реформы, носящей их имена. В свое время «Концепция» этой реформы была опубликована в «Учительской газете». Она сводилась к следующим пунктам:
1. Надо сократить число вузов, студентов и преподавателей – чем их меньше, тем дешевле, можно сэкономить средства государственного бюджета. Число студентов, обучающихся за счет государства, планировалось сократить для начала на 15%, число преподавателей ещё больше (поскольку коэффициент соотношения преподавателей и студентов 1:8 предписано было сменить на 1:12). Заодно предполагалось сократить число вузов за счет слияния «однопрофильных» или «близких по профилю».
2. Отменить стипендии – за исключением стипендий самым бедным: сиротам или студентам из семей с доходами ниже прожиточного минимума. Хитрость здесь состояла в том, что таких студентов в вуз принимать не собирались вовсе. Как? А очень просто. В своё время в московских вузах сократили места в общежитиях, и установили для иногородних другой проходной балл, чтобы в институты их попадало не больше, чем коек в общаге.
3. Отменить все социальные выплаты: доплаты на питание студентов, на детские пособия студентам, имеющим детей, льготы на проезд в общественном транспорте, льготы на оплату проживания в общежитии. Плату за проживание в общежитии планировалось подтянуть до «экономически оправданной» величины, то есть до стоимости проживания в сравнимых по типу гостиницах. Так можно было окончательно отсечь бедных иногородних и сэкономить на пособиях.