Поцелуй вдовы

Хью вздохнул. Угрозы в адрес королевского рыцаря, явившегося по высочайшему повелению, – преступление. Этот деревенский простофиля либо плохо понимает, насколько велика власть полномочного представителя короля, либо безграничная любовь к своей госпоже превращает его в отчаянного смельчака.

Однако Краудер подтвердил подозрения Хью. Госпожа Тилли солгала. Но зачем, если смерть Стивена Мэллори была случайностью, если он вывалился из окна просто спьяну? Зачем камеристке понадобилось утверждать, что в момент гибели мужа Джиневра была не одна?

Под звон колоколов Хью неторопливо шел к часовне.

– Милорд! – позвал его Джек Стедмен, появляясь в арке, ведущей во внешний двор. Хью остановился.

– В чем дело, Джек?

Джек подбежал к нему. У него было много новостей, и его переполняло желание сообщить их своему господину.

– Есть информация, милорд. Очень важная.

Хью посмотрел на часовню. Звон колокола уже стих. Он не отличался особой истовостью в вере, поэтому обеденной молитвы было для него достаточно, а вот молодежи еще одна доза не повредит. Так что Робин побудет на службе и за себя, и за отца.

– Пошли в лагерь, – обратился он к Джеку. – Расскажешь мне наедине.

Они пересекли внешний двор, и вышли из поместья через каменные ворота. В воздухе пахло костром и готовящейся пищей.

Под деревом был установлен раскладной стол, накрытый для ужина. Хью отхлебнул эля и только после этого спросил:

– Ну, что за информация, Джек?

– Я беседовал с часовыми, которые дежурили в ту ночь. Один из них проговорился, что видел кого-то у окна за секунду до того, как хозяин упал, а потом там промелькнула тень.

– Он знает, кто это был?

– Нет, он тут же замкнулся, стоило мне надавить на него. Сказал, что он, возможно, ошибся.

Хью задумался.

– А где он стоял?

– В юго-западном углу, сэр.

В том самом углу, откуда Хью смотрел на окно Джиневры. Окно, тем более освещенное, было отлично видно.

– Приведи-ка его, Джек. Я сам с ним поговорю. Может, он станет сговорчивее, если поймет, что он на допросе.

– Я захвачу с собой парочку солдат, чтобы все выглядело официально, – хмыкнул Джек.

Хью присел на поваленное дерево. Итак, картина начинает вырисовываться. Джиневра сказала, что она была в гардеробной, когда ее муж вошел в комнату. Если удастся доказать, что она лжет, что на самом деле она была у окна рядом с мужем, то этого будет достаточно, чтобы доставить ее в Лондон и предъявить обвинение в убийстве.

Джек с солдатами вернулся через двадцать минут. Они вели испуганного юношу в штанах из домотканой материи. – Это Артур, – объявил Джек. – Куда его, милорд?

– Отведи в мою палатку.

– Я же ничего не сделал! – попробовал, было сопротивляться юноша.

– А никто и не говорит, что сделал, – сказал Хью. – Просто у меня есть к тебе несколько вопросов. Ответь на них честно, и можешь идти своей дорогой. Но если ты попытаешься соврать, я это узнаю, – угрожающе нахмурившись, добавил он. – Обман полномочного представителя короля – это государственная измена, и если тебе повезет, то тебя только повесят.

Юноша задрожал, его лицо стало белее мела, а в глазах застыл ужас. Он смотрел на Хью как загнанное животное. За государственную измену всех, кроме дворян, ждали страшные пытки.

Хью махнул рукой, и солдаты, подхватив юношу под мышки, поволокли его к палатке. Хью не любил добиваться цели запугиванием, однако не отказывался от подобных методов, когда без них нельзя было обойтись.

– Итак, – проговорил он, входя в палатку вслед за солдатами, – расскажи мне подробно, что ты видел в ту ночь, когда погиб лорд Мэллори. Ты стоял в юго-западном углу внутреннего двора, верно?

– Да, сэр. – Юноша кивнул. Он напоминал марионетку в руках умалишенного кукловода.

– Ты смотрел на окно комнаты леди Джиневры? Юноша опять закивал.

– И что?.. – Хью сложил на груди руки и выжидательно посмотрел на свою жертву.

– Ну, я видел кого-то у окна, – запинаясь, пробормотал юноша.

– Кого-то или что-то?

– Это была тень.

– Чего?

Наступило тягостное молчание, и Хью стало жалко юношу.

– Давай, говори, – поторопил он. – Тебя кто-нибудь предупреждал не рассказывать, что ты видел?

Артур замотал головой, потом кивнул и снова отрицательно покачал головой.

– Не понимаю, – сурово произнес Хью. – Так да или нет?

– Думаю, я видел у окна госпожу, – выпалил Артур. – Это была ее тень. Я тогда ничего не подумал, потому что она часто по вечерам стояла у окна. А когда лорд упал, я увидел, что занавеска качнулась, а рядом промелькнула ее тень, даже не тень, а только кусочек. Тогда мне так показалось, но я не уверен. – Он испуганно уставился на своего мучителя. – Грин сказал, что я должен забыть об этом… он сказал, что я ничего такого не видел.

Старые слуги, знавшие Джиневру с детства, стояли за нее горой. Грин один из них, вспомнил Хью. И тогда возникает вопрос: зачем им плести паутину лжи, если смерть Мэллори была простой случайностью?

– Ладно, Артур, – сказал он, – можешь идти. – Юноша помчался прочь во весь опор, только пятки засверкали.

Хью вышел из палатки и оглядел лагерь. Все сидели за столом и ужинали. Подумав, он решил присоединиться к ним. Настало время предъявить Джиневре обнаруженные улики, и пока он это не сделает, он не будет пользоваться ее гостеприимством.

Глава 7

Робин не мог понять, куда делся отец. Сидя в часовне, он то и дело поглядывал на вход, надеясь, что отец придет, но тот не появлялся.

И мальчика охватила тревога. Отец никогда не забывал предупреждать его о том, что его планы меняются или он задержится. Однако сегодня отца не было видно с полудня.

Вторую половину дня Робин потратил на то, чтобы дополировать доспехи, а потом, узнав, что Пен освобождена от уроков, а Пиппа сидит в доме под присмотром камеристки, он пригласил Пен погулять. Они неторопливо шли вдоль реки и почти не разговаривали. Робин собрал ей букет бледно-розовых алтеев, и Пен приколола его к своему платью. Вскоре цветы немножко увяли, но она все равно не снимала его.

– Где твой отец? – Громкий шепот Пиппы вывел Робина из задумчивости.

Робин пожал плечами.

– Наверное, его что-то задержало, – вместо него ответила Пен.

– Должно быть, он отправился на охоту. Надеюсь, он не упадет с лошади… и не заблудится, – опять шепотом, прикрывая рот ладошкой, сказала Пиппа. – Так случилось с…

– Тише! – остановила ее Пен, так как мастер Грайс, замолчав, укоризненно взглянул на девочку.

Джиневра, сидевшая напротив, тоже устремила на младшую дочь грозный взгляд, и Пиппа затихла, переключив свое внимание на раненую руку.

Мысли Джиневры были далеки от молитв. Она все еще плыла на волнах «дьявольского», как бы она выразилась, наслаждения, полученного от правовых изысканий. Спорная земля была четко указана в добрачном договоре Роджера Нидема и его первой жены. Итак, из этого сражения Джиневра вышла победительницей, и Хью де Боукеру придется признать это. От того факта, что ее победа была призрачной, так как существовали более серьезные проблемы, чем обычный спор из-за земли, она предпочла отмахнуться и в полной мере отдавалась своему восторгу.

Выйдя из часовни, Джиневра оглядела двор и, не обнаружив там лорда Хью, испытала легкое разочарование.

– Робин, а твой папа не будет ужинать с нами?

– Он мне ничего не говорил, мадам. – кажется, тоже был озадачен отсутствием отца. – Обычно он предупреждает меня, когда его планы меняются. Наверное, у него появились неотложные дела.

Джиневра кивнула:

– Да, конечно. Как ты считаешь, нам стоит подождать его?

Робин покачал головой:

– Нет, он бы этого не хотел, миледи. Он не любит обременять других.

«Вот как?» – мысленно прокомментировала его слова Джиневра.

– Надеюсь, он не заблудился и не упал с лошади, как Джош Барсетт, – заявила Пиппа. – Помнишь, мама, как его не могли найти, и он пролежал много часов, прежде чем углежог нашел его? Нога Барсетта опухла и посинела. Они думали, что придется отрезать ногу, чтобы…