Поцелуй вдовы

– Конечно. Встретимся за обедом. – Джиневра присела в реверансе и поспешила в дом.

А Хью продолжал стоять, размышляя. Естественно, он не боится ее. Страх – это не то чувство, которое испытываешь при виде этой женщины, так не похожей на других… Джиневра живет своей жизнью, она берет то, что ей принадлежит и, если он прав, не брезгует даже чужим. При этом она демонстрирует такую безжалостность, что ей позавидовал бы лорд – хранитель печати. Нет, он не боится ее.

Но она волнует его.

Хью уже жалел, что сделал это открытие. Резко тряхнув головой, он решительным шагом двинулся к лагерю за воротами.

Робин сидел на земле перед отцовской палаткой и усердно полировал нагрудник кирасы. Когда Хью подошел к нему, он поднял на него глаза и натянуто улыбнулся.

– В чем дело, Робин? – весело спросил Хью. – У тебя такой вид, будто ты потерял корону и нашел медный грош.

– О, все в порядке, сэр. – Робин принялся энергично тереть потускневший металл.

– Пен понравился подарок? – поинтересовался Хью, решив зайти издалека. Вряд ли его сыну будет приятно узнать, что об их ссоре уже знает каждая собака.

– Понравился… во всяком случае, она так сказала, – буркнул Робин. Он отложил кирасу и взял отцовскую массивную портупею с огромной серебряной пряжкой. – Навощить кожу, сэр?

Хью сел на холщовый стульчик и вытянул ноги.

– Навощи, если считаешь нужным. Но почему у тебя такое лицо, сынок?

Робин пожал плечами:

– Пен говорит, что земля, на которую мы предъявляем права, нам не принадлежит. Она говорит, что это земля ее матери.

Ах, вот в чем дело. Ну что ж, рано или поздно это должно было случиться, подумал Хью.

– Знаешь, – с деланным безразличием сказал он, – меня это не удивляет. Разумеется, она согласна со своей матерью. Но мой спор с леди Джиневрой не дает вам с Пен оснований ссориться.

– А мы поссорились, – безжизненным голосом проговорил Робин, макая тряпку в банку с воском. – Я держу вашу сторону, сэр, а Пен – сторону леди Джиневры. Разве может быть по-другому?

– Гм. – Хью задумчиво подергал мочку уха. – Это, конечно, похвально. И вас можно понять. Обсудите это за обедом. Постарайтесь прийти к какому-нибудь соглашению. Не надо допускать, чтобы проблемы родителей влияли на ваши отношения.

Робин оторвался от работы и удивленно взглянул на отца.

– Так мы остаемся в Мэллори-Холле? Даже, несмотря на ваши разногласия с леди Джиневрой?

– Нас пригласила леди Джиневра. – Хью потрепал Робина по каштановым волосам. – Даже когда между людьми возникают расхождения, они должны вести себя цивилизованно. Вы с Пен обязательно этому научитесь. Не вижу смысла спать на жесткой земле, когда мне предлагают мягкую перину. На обратном пути в Лондон мы с тобой еще наспимся в палатках. – Он встал. – Закончи вощить портупею и умойся. За обедом нам предстоит сидеть в обществе дам, поэтому выглядеть мы должны респектабельно.

Глава 6

– Магистр Говард, вы могли бы сегодня устроить девочкам выходной? Мне нужно с вами посоветоваться. – Джиневра стояла в дверях небольшой комнатки, служившей классной.

Магистр оторвался от книги.

– Конечно, миледи. Я к вашим услугам. – Джиневра кивнула:

– Да, магистр. Сейчас я нуждаюсь и в вашем уме, и в ваших знаниях. – Она улыбнулась Пен, сидевшей наискосок от магистра. – Какой красивый шарф, Пен. Что-то я его прежде не видела.

Лицо девочки залила краска. Она прикоснулась к шарфу, приколотому к рукаву платья.

– Это подарок, мама. Подарок на день рождения от Робина.

– Очень красивый шарф, – ласково проговорила Джиневра. – У мальчика хороший вкус.

Пен покраснела еще сильнее и смущенно отвела взгляд.

– Пиппа сказала, что вы с Робином поссорились. Скоро полдень, и мы должны обсудить этот вопрос до того, как Робин и его отец присоединятся к нам за обедом.

– Ты согласна принять их, мама?! – изумленно воскликнула Пен, вскакивая на ноги. – Я знаю, вчера это была моя вина. Я пригласила их, потому что не понимала, зачем они приехали. Но я больше никогда не заговорю с ним.

Магистр Говард встал из-за стола и вышел из классной, прижимая книгу к груди.

Джиневра машинально взяла ножик, которым магистр затачивал карандаши, и принялась чинить перо, лежавшее рядом с чернильницей.

– Я понимаю, дорогая, тебе это неприятно. Но мы должны быть вежливы. Нам от этого будет больше пользы.

– А почему они предъявляют права на нашу землю? – возмущенно спросила девочка.

– Потому что считают ее своей, – пояснила Джиневра.

– Но это же не так.

Джиневра услышала в ее голосе неуверенность и осторожно сказала:

– В настоящий момент эта земля является предметом спора. Когда мой первый муж передал ее мне, он, как и я, считал это подарком. Пока у меня нет доказательств, что так было на самом деле. Однако я не вижу причин отдавать эту землю без борьбы только потому, что лорд Хью претендует на нее.

– Но она наша?

– Дорогая, – ласково повторила Джиневра, – сейчас я не могу найти законный способ доказать, кому она принадлежит. Но я пытаюсь.

Пен не спускала с матери внимательного взгляда карих глаз. У обеих девочек глаза их отца, подумала Джиневра, и в ней снова проснулась былая тоска.

– Тогда почему ты просто не отдашь ее, мама? У тебя же много земли, – спросила Пен.

– С какой стати? Лишь потому, что они заявились сюда под звуки фанфар и забряцали оружием? Почему я должна покорно отдавать то, что по закону может принадлежать и им, и мне?

Пен прикусила нижнюю губу, и Джиневра, увидев запекшуюся кровь, поняла, что девочка уже давно терзает несчастную губу.

– Магистр Говард хорошо разбирается в законах, – после непродолжительной паузы сказала она.

– Да. Он научил меня всему, что я знаю.

– Лучше бы он этого не делал! – внезапно вскричала Пен. Отпихнув стул, она выбежала из комнаты.

Джиневра отложила нож и перо. Она не могла винить Пен. Девочка взрослела не по годам. В отличие от Пиппы она знает, что пришлось пережить матери со Стивеном Мэллори. В качестве жертвы Стивен первой выбирал Пен. А вот Пиппе удавалось ускользать от него. Джиневра защищала дочерей, и Пен знала, чего это стоило матери. Пен все видела, хотя Джиневра изо всех сил старалась скрыть от нее неприятные стороны жизни со Стивеном.

Возможно, Пен считает, что, если бы ее мать покорилась лорду Мэллори, если бы она вела себя так, как положено женщине, ничего плохого бы не случилось.

Джиневра вздохнула. Она, и только она, избрала Стивена Мэллори в мужья. И вся ответственность за выбор лежит на ней. Если бы она знала, что он за человек, она бы никогда не приняла его ухаживаний.

Зато у нее был Мэллори-Холл. А потом она получила его в полное распоряжение. Со временем Пен поймет, что женщина тоже способна позаботиться о себе.

Вдруг Джиневра вспомнила, что может потерять все, ради чего боролась. Как она посмела забыть об этом даже на минуту! Если она не предпримет мер, ее дочери лишатся матери, наследства, и их судьбу будет решать король. Чего теперь стоят знания, решимость, стремление защищать то, что тебе принадлежит? Хью де Боукер так или иначе отберет эти земли. Однако она не сдастся без борьбы, она должна сражаться. Она найдет возможность доказать свое право, и если он все же отберет у нее эти земли, он будет знать, что украл их. Сознание, что он добился цели нечестным путем, омрачит его триумф.

– Этот лорд Хью и его люди везде суют свой нос и задают вопросы, миледи, – сообщила Тилли, когда в комнату вошла Джиневра.

– Я предупреждала, что так и будет. – Джиневра налила в плошку ячменного отвара. – От тебя, Тилли, требуется говорить только правду. – Обмакнув салфетку в отвар, она протерла щеки. Холодный отвар действовал на кожу освежающе.

– Ага, – буркнула Тилли, еще ниже склоняясь над штопкой.

– Что-то не так? – Джиневра, протиравшая отваром веки, повернулась к своей камеристке. Ей показалось, что Тилли, обычно такая спокойная, ведет себя как-то странно.