Непокорный ангел

— Мне сразу станет лучше, если я что-нибудь поем, — хмуро сказала она. — А затем мы поедем в Лондон за девочками. Думаю, мы могли бы позаимствовать повозку. Так будет лучше для твоей руки. Ты опять переоденешься старухой, а я буду править повозкой. Если мы нагрузим ее какими-нибудь пожитками, на нас никто не обратит внимания, да и в Лондоне избежим лишних вопросов.

Ее план был встречен недоверчивым молчанием. Тишину нарушил приход старой женщины в чепце и переднике, которая, казалось, не нашла ничего удивительного в этом странном собрании ранним утром.

— Ну, мисс Генриетта, что с тобой приключилось на этот раз? — Она быстро прошла через комнату. — Ты выглядишь очень бледной, даже под этой грязью.

— Разве мы не едем в Лондон? — Генриетта посмотрела на Дэниела огромными, полными отчаяния глазами. — Не оставляй меня здесь… Пожалуйста, не покидай меня снова, Дэниел.

Он сидел рядом с ней, и Генриетта с мольбой прижалась головой к его груди.

— Любовь моя, я не собираюсь оставлять тебя более чем на минуту, — пообещал Дэниел, прекрасно понимая ее состояние. Его жена была на пределе. Страх и отчаяние, которые она так долго преодолевала, вынужденная постоянно что-то придумывать и тут же действовать, теперь взяли свое, превратив Генриетту в слабую женщину, какой он никогда не помнил ее. — Том поедет в Лондон и привезет детей сюда.

— Да, леди Драммонд, я съезжу за ними, — поспешно согласился Том. — Я отправлюсь через час и привезу к вам малышек. Не беспокойтесь об этом, — добавил он, задумчиво почесав затылок, затем повернулся и вышел из гостиной.

— Пойдем, моя фея, я провожу тебя наверх, и няня поможет тебе лечь в постель.

— По-моему, ей нужен горячий мятный настой, — сказала няня. — Я всегда любила их, Уилла и мисс Генриетту. Пойдем, дорогая. Господин Уилл сказал, что ты беременна. В таком положении ты должна заботиться не только о себе.

Генриетта согласилась. Она помнила, как ее раздели, вымыли теплой водой, затем одели в свежее белье. Помнила запах чистых простыней и поглотивший ее пуховый матрац, горячую, приправленную вином кашу, которую поднесли на ложечке к ее губам. И все это время она видела Дэниела, который ласково разговаривал с ней, гладил пальцем ее щеку, целовал ее, держал за руку, пока она не погрузилась в благословенное забытье.

Дэниел смотрел на свою спящую жену и думал: откуда появилось такое дивное, очаровательное создание, как такая любящая и щедрая душа могла взрасти на бесплодной почве, которой была ее семья? И удивлялся, чем же он заслужил ее любовь и это огромное счастье, которым она наполнила его жизнь.

— Гэрри, папа в самом деле оделся как леди?

— Вовсе не как леди, Лиззи, а как настоящая старуха, в ситцевое платье и нижнюю юбку. — Дэниел, смеясь, вошел в освещенную солнцем спальню, где его жена лежала на подушках в большой кровати, а его дочери весьма бесцеремонно развалились поверх одеяла.

— Какое приключение, — с завистью сказала Лиззи. — Я тоже хочу приключений.

— А я нет, — возразила Нэн, слезая с кровати. Она подошла к отцу и обхватила его колени. — Папа был ранен, а Гэрри, как он сказал, должна теперь лежать в постели целую неделю. Не думаю, что приключения так уж хороши.

Дэниел наклонился и неловко поднял дочку здоровой рукой.

— Думаю, ты права, Нэн. С меня достаточно приключений. Кажется, приехали госпожа Осберт и Джулия с ребенком. Почему бы вам не пойти и не поприветствовать их? — сказал он детям.

— Просто ты хочешь остаться наедине с Гэрри, — заметила Лиззи, слезая с кровати.

— Ах ты, дерзкая девчонка, — сказал отец, но в его голосе слышался смех. — Быстренько уходите! — Он поставил Нэн на ноги и повелительно указал пальцем на дверь. Девочки направились к выходу, Лиззи оглянулась через плечо и озорно улыбнулась.

— Как ты думаешь, этот ребенок бесстыдно пользуется тем, что у меня только одна здоровая рука? — спросил Дэниел, поворачивая ключ в двери.

— Меня это не удивляет, — с улыбкой ответила Генриетта.

— M-м… хорошо, думаю, скоро она получит трепку. — Дэниел сел на кровать, — Я должен найти им новую воспитательницу. Расстегни мне рубашку, дорогая. У тебя это получится быстрее.

Генриетта засмеялась и, проворно расстегнув пуговицы, стянула с его плеч рубашку, осторожно касаясь забинтованной руки.

— Как я понимаю, муж мой, это означает, что мы возвращаемся к нормальной жизни?

— Да, — ответил он с благодушной улыбкой. — Я слишком долго воздерживался. Пришло время приступить к исполнению своих супружеских обязанностей.

— Можно подумать, что я пренебрегала ими по своему желанию, — обиженно пробормотала Генриетта, откидываясь на подушки и отбрасывая ногой одеяло. — Мне кажется, твоя рана будет мешать тебе.

— Я занимаюсь любовью не рукой.

Это точно, подумала Генриетта значительно позже, поглаживая темную голову, лежащую у нее на груди.

— Теперь мы поедем домой, милый?

— Да, — сказал Дэниел, прижимаясь губами к ее груди. — Пора переходить к мирной жизни, моя фея. Прежний мир рухнул, и нам придется жить по-новому. Англия остается Англией при любом правлении.

— И мужчина должен по-прежнему заботиться о своей земле, о своих детях и любить жену, — улыбаясь, сказала Генриетта. — А твоя жена хотела бы еще раз получить удовольствие, если ты не возражаешь.