Затон

Эпизод 24. Слава. Москва. 2006

Слава шагнул внутрь и аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, захлопнул за собой дверь. С семнадцати лет живя вне стен родного дома, он привык относиться к своим временным пристанищам с равнодушием. Тем большим было его удивление, когда он почувствовал нечто вроде радости, вернувшись в квартиру, из которой уезжал в командировку. Думал на день-два, а получилось больше, чем на месяц.

Дорога из Волгограда была утомительной, почти все время Славу мучила головная боль, отвязавшаяся от него окончательно лишь километров за сто от Москвы, и теперь, наконец, оказавшись дома, он хотел одного – спать. Слава сбросил с себя одежду и встал под душ. «Сейчас – спать, а что делать с невыполненным заказом и как, вообще, жить дальше – буду думать завтра», – решил он, блаженствуя под холодными струями. Решение не выполнять этот заказ созрело мгновенно. Слава то ли проснулся, то ли очнулся от забытья на чердаке жилого дома, откуда он вел огонь по объекту, с мыслью, засевшей в голове, словно гвоздь: «Заказ этот я выполнять не буду. Сейчас же сажусь в машину и уезжаю домой». Глянув на часы, он понял, что проспал или был без сознания несколько часов, хотя у него было ощущение, что это продлилось лишь несколько мгновений. Он помнил, как промазал из-за голубя, заслонившего ему обзор, как во время второго выстрела у него случилась осечка, как заклинил патрон, как он швырнул винтовку, поминая недобрым словом прапора, подсунувшего ему ее, как на чердак влетела пара голубей… А потом – только неясное чувство тревоги… и все. Как он потерял сознание, что с ним произошло – полный провал. Он вспомнил свои ночные видения, связал их с потерей сознания, и на душе у него стало совсем нехорошо. «Неужели я… – но тут в мозгу у него как будто что-то щелкнуло, и неизвестно откуда выскочила спасительная мысль: Просто здесь очень жарко. Дьявольская жара. Этот климат мне противопоказан. Он плохо влияет на мою голову. Заказ этот я выполнять не буду. Сейчас же сажусь в машину и уезжаю домой».

Выйдя из ванной, Слава быстренько расстелил свою постель и совсем уж было улегся, как подумал о том, что неплохо бы поставить ноутбук на зарядку. Уезжая в командировку, он оставил его дома, о чем неоднократно потом пожалел.

Слава поднялся и прошлепал на кухню. Подключил компьютер к сети и, соблазнившись, не удержался и залез в почту.

Увязнув в работе над последним заказом, он предупредил всех своих поставщиков, что заказов, до особого уведомления, принимать не будет. Не предупрежден был только Лошадник, поскольку именно над его заказом Слава сейчас и работал. В почте лежал новый заказ от Лошадника и сообщение об отмене предыдущего из-за срыва сроков.

Молодой человек, чуть помладше Славы, москвич. Фамилия ни о чем не говорит. Вспомнив о своих неудачах с нынешним объектом, Слава решил пробить нового клиента по всем базам. Ничего особо интересного ему накопать не удалось, если не считать пары фактиков. Молодой человек являлся генеральным директором и совладельцем ЗАО «Новые технологии». А в партнерах у него значились: Славина головная боль – Анна и еще один тип. И второй факт. ЗАО «Новые технологии» является владельцем недурственной квартирки на проспекте Жукова. Она выставлялась на продажу одним риэлторским агентством, а через несколько дней была снята, несмотря, на большое количество заявок на нее. «Квартирный вопрос…» – усмехнулся Слава. Он погасил компьютер. «Нет, право слово, так нельзя. Уже почти три. Которую ночь без нормального сна… Так, у кого хочешь, крыша поедет. – Слава улегся на свое немудрящее ложе. – С этой суетой толком не отдохнешь. Надо бы уехать куда-нибудь в глушь. Мне нужен покой и прохлада. Прохлада и покой».

В семь утра Слава уже был на посту, ведя наблюдение за одним из подъездов невзрачной «хрущевки», спрятавшейся во дворах Авиационного переулка. Признаться, Слава был несколько смущен тем, что его новый объект обитает в таком убогом доме. Еще больше его поразил сам факт наличия такого убожества в одном из самых дорогих мест Москвы.

Объект вышел во двор в половине девятого. У него был такой расхристанный, такой потерянный вид, он настолько не походил на свою собственную фотографию, что Слава ни за что бы его не узнал, если бы не «Тойота». Это была машина объекта. Ее номер Слава выловил в гаишной базе.

Слава тронулся за объектом, соблюдая привычную дистанцию, но тот так нервно и дергано вел машину, пару раз проскочив перекрестки на красный, что Слава почел за лучшее сесть ему чуть ли не на бампер. К его вящему удовлетворению такая сумасшедшая езда вскоре завершилась. Объект приткнул свою машину у какого-то забора, а сам направился к проходной. «Больница», – прочитал Слава и двинулся вслед за объектом.

«Эдя! Эдечка! – крупный мужчина лет шестидесяти, завидев в аллее Славин объект, отделился от толпы, стоящей у входа в какое-то одноэтажное строение, и быстрыми шагами направился к нему. Они крепко обнялись, и мужчина, уронив голову на плечо объекта, заплакал, негромко причитая: «Как же так, Эдя, а? За что же это, Эдя, а?» Слава прошел мимо них.

Толпа оказалась неоднородной. Она состояла из нескольких групп, держащихся особняком друг от друга. У всех напряженные, сумрачные лица. У женщин в руках цветы, мужчины нервно, взатяг, курят. Кто-то молчит, кто-то негромко переговаривается друг с другом. «Морг», – сообразил Слава. Не задерживаясь у входа, он прошел внутрь. В траурном зале шла прощальная церемония. Спокойно, как будто имеет на это полное право, он толкнул дверь с надписью «Только для персонала». В большом, светлом помещении, от пола до потолка облицованном кафельной плиткой, выстроилась очередь из трех гробов на каталках. Первый в очереди – с заколоченной крышкой. «Ваде от друга Эди», «Дорогому сыночку Вадечке от папы», – прочел Слава на лентах, обвивавших траурные венки. «Этот, похоже, наш», – мысленно прикинул он.

Мужчина, вы что-то хотели? – спросил появившийся в помещении человек.

А-а… Хотел уточнить, когда наша очередь? – Слава ткнул пальцем в заколоченный гроб.

Ваш следующий.

Слава вышел наружу, потерся среди людей, и, убедившись, что объект находится здесь и никуда не собирается уходить, направился к своей машине.

Сначала из ворот выехал автобус-катафалк, за ним стали пристраиваться другие машины. Встроился в колонну и объект. Слава в этой колонне был замыкающим. На этот раз, объект вел себя благоразумно, не стараясь выскочить из общего строя, чем доставил Славе немало удовольствия.

Процессия выгрузилась у кладбищенских ворот и далее проследовала пешком. «Опять жара, опять духота… – мысленно сетовал Слава, устроившийся на полу «Тойоты» объекта. – Хоть бы догадался машину в тенек поставить… Охламон. Жарься теперь из-за него».

Объект появился не скоро. Он забрался в машину, захлопнул дверь и, запустив двигатель, откинулся назад, безвольно свесив руки. Славиного терпения хватило всего лишь на пару минут.

Трогай! – Он вдавил ствол пистолета в Эдину шею. Тот от неожиданности дернулся, оборотившись назад. – Спокойно! Будешь дергаться, получишь пулю. Трогай!

Кто ты такой? Чего тебе надо? – упавшим голосом спросил Эдя, когда, сделав круг по кладбищенской площади, они выехали на дорогу.

Останови на обочине! – скомандовал Слава. Эдя выполнил команду и украдкой глянул в зеркало, пытаясь разглядеть своего похитителя. – Меня наняли убить тебя. Я киллер. – Пояснил Слава. Он уже убрал пистолет от Эдиной шеи и вальяжно сидел на заднем сидении, забросив ногу на ногу. – Это ты кого сейчас похоронил? Я, так понимаю, своего компаньона. Нет?

Да, – подтвердил Эдя, снова глянув в зеркало.

Та-ак… Интересные дела. Сначала одна, потом другой… Это мне понятно. Но тогда кто же заказал тебя?

Эдя резко обернулся назад.

Ты думаешь, что их… Анну и Вадю я заказал?

Только без глупостей, а то мне придется стрелять, – предупредил его Слава. – А кто же? Разве не ты?

Нет, нет, – заторопился Эдя. – Вадька сам разбился. В автокатастрофе. А…