Наивные мечты

— И уж тогда мы поджарим его, — радостно воскликнула Рози.

— На раскаленных углях, — с усмешкой согласилась Тео. — А ты как думаешь, Кларисса?

Кларисса сморщила свой хорошенький носик.

— Пусть сейчас к нему пойдет Эмили. Она у нас самая обаятельная… не то, чтобы ты, Тео, была необаятельной, но…

— Я и близко не сравнюсь с Эмили. Она сама грациозность и самообладание, — весело согласилась Тео. — А тебя, Кларисса, очень легко вывести из равновесия. Так что, Эмили, тебе идти.

Эмили встала и разгладила шафранную муслиновую юбку. Потом прижала колечки волос к щекам, поправила кружева вокруг шеи.

— Я похожа на матрону?

— Конечно, нет, — воскликнули в один голос сестры.

— То, как вы меня только что описали, вполне этому соответствует, — сказала Эмили. — «Грациозность, самообладание». Следующими словами были бы «прямо матрона».

— Да нет же! — Тео вскочила и обняла сестру. — Это только означает, что мы по сравнению с тобой просто клуши.

— Ты и Рози, — вяло запротестовала Кларисса. — А я совсем не считаю себя клушей.

— Правильно, ты мечтательница, а с тех пор, как вышла замуж за Джонатана, стала еще мечтательнее, — сухо сказала Рози. — Вы оба носитесь по ветру, как лепестки розы.

Это сравнение поразило Клариссу.

— Джонатан больше похож на лепесток розы. Он такой красивый, и от него так приятно пахнет.

— Клари! — возмутилась Тео, — Мы все знаем, что ты нашла рыцаря своего сердца, но зачем же так перегибать палку.

— Ладно, я иду, — заявила Эмили и, послюнив кончики пальцев, пригладила изящные арки бровей.

— Будь с ним похолоднее, — посоветовала Тео. — Холодной, спокойной и грациозной.

— Вы требуете слишком многого, — бросила через плечо Эмили и вошла в дом.

Она совсем не была уверена, что мам» одобрила бы план, придуманный Тео и Рози. Элинор Бельмонт не любила обманов. Но оба ее зятя поддержали бы их. Сильвестра это бы позабавило, да и Эдвард был бы «за». Он с детства стал почетным членом семейства Бельмонтов и не потерпел бы оскорблений никого из них, особенно сестер. А раз Эдвард одобрил бы это, то и Эмили совесть не мучила.

Она пересекла гостиную и вошла в холл.

— Мистер Ларчмонт?

— Да, мэм.

Весь облик Чарлза Ларчмонта поразил Эмили, и ей пришлось с трудом, по кусочкам собирать свое хваленое самообладание, чтобы держать себя в руках. Перед ней стоял высокий мужчина примерно возраста ее мужа, безупречно одетый в бежевые панталоны и серый шелковый сюртук. Простой, но элегантно завязанный шарф. Начищенные до блеска черные кожаные башмаки. Он поклонился, взмахнув шляпой, и улыбнулся. У него были холодные темно-карие глаза, загорелое лицо и модная прическа а-ля Брут.

— Мистер Ларчмонт? — снова произнесла она.

— Ваш покорнейший слуга, мэм. — Он распрямился и загадочно улыбнулся. — Полагаю, мистер Балмейн ждет меня?

Эмили собралась с мыслями.

— Боюсь, мы не можем сейчас принять гостей, сэр. Но если вас не затруднит прийти после обеда и составить нам компанию за чашкой чая, мы будем рады побеседовать с вами. — Она протянула ему руку. Он поднес ее к губам, отметив изящное золотое колечко на среднем пальце левой руки.

— Могу я спросить, с кем имею честь говорить, мэм?

— Леди Эмили Фэрфакс, — ответила Эмили, сообразив, что от изумления забыла представиться. — В шесть часов, если вам удобно, мистер Ларчмонт.

— С удовольствием, мэм. — Он увидел, что слуга уже распахнул для него дверь. Без дальнейших разговоров Чарлз Ларчмонт покинул дом и, задумчиво нахмурившись, пошел вниз по Хай-стрит. Любопытно, что за прием его ждет.

Эмили поспешила назад на террасу и была встречена хором голосов:

— Ну, на кого он похож?

Она села и загадочно улыбнулась сестрам, томя их в неведении, потом взяла пяльцы, затем принялась вдевать в иголку новую шелковую нить.

— О, Эмили, не дразни нас! — воскликнула Рози. — Он старый и толстый или старый и тощий? У него отвратительные желтые, пропитанные табаком усы, бородавка на носу и…

— Ничего подобного, — сказала Эмили. — Он молод и красив.

— Что? — воскликнула Тео, глядя на Рози, которая внезапно побледнела. — Что с тобой, Рози?

— Надеюсь, он был не в болотных сапогах и парусиновых штанах? — шепотом вопросила Рози.

— Нет, он был одет как джентльмен, сама элегантность.

— У него каштановые волосы, карие глаза, он высокий и стройный и у него приятный голос? — отрешенно пробормотала Роэи.

— Да.

Все три женщины посмотрели на младшую сестру — она машинально что-то чертила на листке бумаги, на котором уже был нарисован ею скелет краба.

— Ты уже с ним встречалась? — спросила Тео.

— Сегодня утром на отливе. Он собирал образцы.

— Как ты догадалась?

— Зачем еще биологу надевать сапоги и ковыряться в грязи?

— Ты разговаривала с ним?

— Почти нет. — Рози отодвинула стул. — Мне нужно покормить аксолотлей, — сказала она и выбежала с террасы.

— Так что здесь происходит? — с изумлением спросила Тео в наступившей тишине. — Почему она убежала как ошпаренная?

— Как ты думаешь, он вспомнит ее, если видел утром? — хмуро спросила Кларисса.

— Это мы узнаем в шесть часов, — ответила Тео.

Оказавшись в спальне, Рози направилась не к аквариуму, а к подоконнику, на котором, купаясь в солнечных лучах, стояла бутылочка. Рози взяла ее в руки. Несмотря на тепло солнечного света, стекло было холодным. Она посмотрела на скрученный лоскуток кожи в горлышке бутылочки.

Почему все переменилось оттого, что ее враг, вор, укравший ее работу, оказался вовсе не сварливым дряхлым старикашкой, чьи мозги уже не варят от старости? Почему для нее имеет значение, что он, наоборот, молод, полон сил и, возможно, красив?

Она знала работы Чарлза Ларчмонта, но только по ссылкам в других статьях. Его все уважали, и она почему-то решила, что это из-за его возраста — признанный корифей научной элиты. А теперь, оказывается, они могут быть конкурентами, если он тоже обратит свой интерес на маленьких ракообразных.

Она повертела бутылочку в руках. «Будь собой, и твое желание исполнится». Какое имеет значение, кто он и чем занимается? Он все еще стоит на ее пути к достижению заветной цели. Он все еще вор, укравший результаты ее исследований. И черт ее побери, если она спустит ему это с рук.

Глава 4

— Рози, что ты с собой сделала? — воскликнула Тео, когда младшая из сестер вошла перед обедом в гостиную.

— Ничего не сделала, — буркнула Рози и сердито посмотрела сквозь очки.

— Ты выглядишь, как сова, — не унималась Тео.

— Ничего не поделаешь. Я не могу без очков.

— Но ты ведь не всегда выглядишь, как сова. — Тео подошла к Рози. — Если б ты выглядела так всегда, я, конечно бы, ничего не сказала, потому что это было бы жестоко и несправедливо. — Она сделал шаг назад и сердито оглядела сестру. Рози собрала волосы назад и стянула их на затылке в тугой узел, как делают чопорные дамы. Очки из-за этого казались еще больше, а лица почти не было видно. — И надела самое ужасное платье, — продолжала Тео.

— Мне оно нравится, — упрямо произнесла Рози, плюхаясь на кушетку с подушкой, стоящую возле окна.

— Но оно на два размера больше, Рози, — запротестовала Эмили.

— И какой-то грязный цвет, — добавила Кларисса.

— Должна сказать, дорогая, оно тебе не очень идет, — выразила свое мнение и Элизабет Грантли. — Не могу поверить, что мама могла заказать его для тебя.

— Она не заказывала. Это подарок двоюродной тети Клары. — Рози скосила взгляд на зелено-коричневые складки хлопчатобумажной юбки.

— О, в таком случае это обноски кузины Бекки, — решила Тео. — Тетя Клара всегда нам их присылает. Она настолько скупа, что не может ничего выбросить.

— Это бережливость, Тео. Бережливость, а не скупость, — с озорным смешком произнесла Эмили.

— Нет, скупость, — заявила Кларисса. — Но мы никогда их не носили. Зачем ты надела это отвратительное платье?