Любовь на всю жизнь

Энтони играл в карты, незаметно делая так, что они с партнером проигрывали, и тот стал отпускать на его счет едкие замечания, лишившись по вине Энтони пяти гиней.

— Мне так жаль… мне так жаль… разумеется, я виноват! — в отчаянии всплеснул руками Энтони. — Боюсь, милорду Дабни сегодня не везет с партнерами. Мистер Таунтон, может, вы замените меня? — обратился он к джентльмену, стоявшему рядом с королем.

— Да, да, конечно, — с готовностью отозвался Таунтон. — Я уже давно мечтал сыграть с его величеством.

Карл ответил слабой улыбкой. Он махнул рукой, разрешая этому жадному до королевского внимания джентльмену сесть на место Энтони, и кольца на его белой руке сверкнули в неровном свете свечей.

Энтони поклонился королю и растворился и толпе. Оливия все еще слушала рассказ миссис Хаммонд. Она явно нервничала, переступая с ноги на ногу, раскрывая и закрывая веер, но, судя по всему, их тайная любовь научила ее скрытности, и девушка, сделав ему знак, больше не искала его глазами.

— Леди Гренвилл… леди Ротбери. Как приятно вновь встретиться с вами! Я уже и не надеялся, что когда-нибудь снова удостоюсь чести увидеть вас, — жеманно произнес Энтони, кланяясь замужним женщинам.

— Наша честь от этого не пострадала, — ответила Порция, бросив на него ироничный взгляд своих зеленых глаз.

Энтони тотчас повернулся, чтобы поздороваться с Оливией.

— Леди Оливия! Очень рад, что ваше платье не пострадало от последствий моей неловкости.

— Вам повезло, мистер Кэкстон. — Она присела в реверансе, с притворной стыдливостью опустив глаза. — Но если вы хотите компенсировать…

— Все, что пожелаете, миледи. Только бы вы снова думали обо мне хорошо, — ответил он и поднес ее руку к губам. При этом он уловил легкую тень одобрения на лице леди Ротбери и еще одну вспышку ее зеленых глаз. Леди Гренвилл, впрочем, отвела взгляд с некоторой долей высокомерия, которое он замечал и раньше.

Значит, Оливия призналась своим подругам.

— Моя шаль, — сказала Оливия. — Кажется, я немного замерзла, а шаль осталась в карете. Проводите меня, пожалуйста, туда.

— С удовольствием, леди Оливия, — с готовностью ответил он, предлагая ей руку.

Оливия взяла его под руку, и тотчас ее обдало волной желания. Одно прикосновение к нему вызвало жар под кожей; голова ее пошла кругом.

Двор замка кишел солдатами — на крепостной стене сменялся караул.

— Что случилось? — тихо спросил Энтони. — Речь ведь не идет о любовном свидании?

— Может, мы пройдем в сад? — прошептала Оливия. Его холодность была вполне естественна и ожидаема — она сама спровоцировала ее, — и тем не менее… Девушке хотелось крикнуть, что ей так же больно, как и ему, потребовать, чтобы он понял ее чувства. Но если и была у нее минута для подобного откровения, то она уже прошла.

Энтони молча повел ее по двору к часовне, за которой начинался сад. Несколько пар, прогуливаясь, наслаждались там вечерним воздухом, и потому они с Оливией ни у кого не возбудили любопытства.

— Итак, что ты мне хочешь сказать? — спросил он ровным голосом.

— Ты попал под подозрение, — прошептала она. — Я хотела предупредить тебя. Они говорят, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

Девушка почувствовала, как рука его напряглась под ее ладонью, но он не остановился. Оглянувшись, как будто оценивая ситуацию, он сказал:

— Значит, ты проговорилась.

— Нет! — вскрикнула она. — Конечно, нет. Я же сказала, что буду молчать. Я не нарушила обещания.

— Ш-ш! — приказал он. — Не привлекай к себе внимания. Расскажи все, что знаешь.

Тихим напряженным голосом Оливия передала ему разговор за ужином.

— Отец, правда, сказал, что это всего лишь слух.

— А откуда взялся этот слух? Если не от тебя, то от одной из твоих подруг, с которыми ты поделилась тайной.

— Нет! — решительно отрезала Оливия; в голосе ее явственно звучала боль. — Мне понадобилась их помощь, чтобы, не вызывая подозрений, попасть сегодня сюда. Они ничего не знали до тех пор… когда это уже перестало иметь значение. Никто из тех, кого я знаю, не предавал тебя. Мои друзья не предают того, кого я считаю другом. Друзья не предают друзей.

Энтони молча смотрел на нее, а она не отводила взгляда; в глазах ее читались боль и упрек.

— Я пришла предупредить тебя, — повторила она. Он медленно кивнул:

— Ради нашей дружбы? Нет, ради любви.

— Если хочешь, — после некоторого колебания ответила она.

Энтони коротко рассмеялся.

— Тогда спасибо за дружбу, мой цветок. Бесчестный человек и этого не заслуживает, А теперь я должен идти, пока они не спустили на меня собак. Мы расстанемся в зале. Если я брошу тебя здесь одну, это привлечет внимание. — Он провел ее к замку, а потом высвободил свою руку.

Минуту он молча смотрел в ее бледное печальное лицо, потом осторожно погладил ее по щеке.

— До свидания, Оливия. — Попрощавшись, он резко повернулся и пошел к воротам.

Оливия замерла неподалеку от полосы света, льющегося из открытых дверей. Она была не в состоянии вернуться назад, в эту шумную равнодушную толпу, когда спазмы сжимали ее горло, а в глазах стояли слезы. У нее было такое ощущение, как будто она совсем лишилась своего "я" и теперь не знала, кто она такая. Ей больше никогда его не увидеть. Он уедет с острова, прежде чем они его поймают. Так и должно было случиться, но ее сердце разрывалось от горя.

Ей надо вернуться в зал и вести себя так, чтобы не привлекать внимания к неожиданному уходу Энтони. Она сделала шаг к дверям, но донесшийся из темноты знакомый голос заставил ее остановиться.

— Милорд… — Джайлз Крэмптон торопливо шагал навстречу лорду Гренвиллу.

— Какие новости, Джайлз? — Из тени навесной башни появилась фигура Кейто.

Оливия решила, что он направляется в зал. Ее он еще не видел. Она быстро поискала взглядом нишу в стене, куда не доходил свет расставленных вдоль стены факелов, и вжалась в узкое темное пространство.

— Мы взяли стариков Джарроу, сэр. Готов поклясться, что Кэкстон ни разу не ночевал в той комнате. Там стоят его вещи, но его самого не было давным-давно.

— Они заговорили?

Оливия затаила дыхание. Теперь мозг ее работал четко и быстро, освободившись от беспорядочных эмоций. Наверное, Джарроу — это те люди в Ньюпорте, у которых Энтони якобы снимал жилье.

— Они должны быть доставлены в Ярмут, сэр. Я сейчас поеду допрашивать их. Просто я подумал, что вам следует знать, как продвигается дело.

— Хорошо. Добудьте мне сведения, и как можно скорее. — Кейто повернулся, намереваясь направиться в зал, но затем остановился и бросил через плечо: — И ничего сверх того, что требуется, Джайлз. Нет никакой нужды в… в героических усилиях.

— Вы и глазом моргнуть не успеете, как старик Джарроу расскажет все, что знает, да еще и историю сотворения мира в придачу, — усмехнулся Джайлз.

— Тогда позаботься, чтобы никто и глазом не моргнул, Джайлз, — отозвался Кейто и исчез в зале. Он не переносил пыток, хотя иногда они были необходимы. Так сказать, часть обычной жизни, не говоря уже о войне. Впрочем, цивилизованный человек должен ограничивать их применение.

Оливия ждала, чтобы отец углубился в зал и растворился в толпе, прежде чем она прокрадется к ступенькам. Внезапно рядом с ней оказалась Порция.

— Возьми меня под руку, — прошептала она на ухо Оливии. — Запомни, что мы с тобой гуляли на свежем воздухе. Тебе стало плохо от жары.

— Да, — сказала Оливия, опираясь на ее руку. — Так оно и было.

Глава 17

Завтра ночью. В одиннадцать, во время смены караула.

В тишине своих застенков король прочитал послание и поднес клочок бумаги к пламени свечи. Наконец-то час настал.

Приблизившись к зарешеченному окну, он осмотрел прутья. Азотная кислота, которую ему передали, разъест два центральных прута. Он все время носил ее при себе. Наместник устраивал регулярные обыски комнаты, где содержался пленник, но королевскую особу пока обыскивать не осмеливался. Веревка, при помощи которой он перелезет через стену, была хитро вплетена в сетку его кровати.