Страница 25 из 45
Я дочитал последние строчки дневника. Тяжело все же быть в безызвестностности и одному. Надо было его похоронить.
Но мы же живы и молоды, и меня ждет моя Настена, и лично у меня будет все хорошо, в наплыве неожиданно хорошего настроения я запел:
Вот так, немного нескладно, но от души… Кстати, вот и хутор уже видно с пригорка.
Накаркал, блин… Дома не было. Одни головешки дымятся. Жена, слава богу, была жива. Сидела в родительской горнице пригорюнившись и машинально расчесывала остатки подпаленной гривы волос. Увидев меня, она кинулась мне на грудь, и замерев, тихонько всхлипывала.
– Ну ладно, ладно, что дом – деревяшки, это нам знак, надо начинать жизнь с молодой женой в новом доме, а волосы отрастут, не печалься, ладушка моя!
Оказывается, дом сгорел ночью, была сильная гроза, и молния ударила в сарай с сеном, Настена проснулась поздно, когда уже занялось в сенях, она выскочила из дома, спасая единственную для нее ценность – музыкальную шкатулку, которую подарил ей я…
Тесть озадаченно почесал затылок, но расстроился не сильно.
– Поживете у нас, главное сейчас разобраться с рейдерами, а потом поставим вам новый дом, – сказал он.
Прав старик, до предполагаемого нападения времени осталось всего ничего, а нам необходимо освоить новое оружие, соорудить фальшивый схрон, спрятав там часть оружия, которое предъявим людям Марата, выдав его за основное хранилище. Тут вообще дело нужно повести тонко… Ну, а о подробностях этого плана расскажу попозже.
На утро группа дружинников во главе со мной поехали осваивать новое вооружение, конечно же, со мной был Юра, а Митька на двух повозках отправился с несколькими крестьянами готовить схрон. По-моему наша заимка идеально подходила, для этого, во-первых – не вызовет подозрения у людей Марата, все таки глухое место и под крышей, и во-вторых только идиот будет закапывать оружие в землю, оно же проржавеет.
Сразу ничего не получилось, впрочем, как и ожидали. Сапер орал на мужиков, называл косорукими, то ленту у пулемета никак не вставят, то ещё что не так, а Костя Рябой обжег руки, пытаясь поджечь огнепроводный шнур. Зажечь, он зажег, но держал в руках до тех пор, пока не запахло паленым мясом. Мы с Юрой приноравливались к АГСу, в общем-то к вечеру экономно используя гранаты, научились бить довольно кучно из этой скачущей машинки, расстояние до цели было метров триста, именно такое расстояние от нашей будущей позиции в Гадючьей балке до противоположного берега реки. После испытаний обстреливаемая площадь превратилась в пустыню, земля перемешалась с травой и ветками разбитых деревьев, ладно если так дело пойдет, то вполне хватит еще одного учения.
Сапер разбирался с минами и опробовал парочку, ввел огнепроводный шнур в гнездо капсюля, закрепил бумагой, чтоб не болтался, и еле успел отбежать, когда мина взорвалась. Старик вскинул от дерна чумазое лицо, и поднял вверх большой палец – Во! Потом он проверял сигнальные мины, которые мы решили поставить в малоперспективных направлениях атаки, но все равно, а вдруг там пойдут. Так прошел весь день и только в полной темноте мы вернулись домой. И сразу в баню, так веничком нахлестались, что я, вдобавок измученный прошедшей ночью, сразу уснул, возможно, жена на меня и обиделась…
Приближался день встречи с людьми Марата, сегодня группа из шести человек во главе с Ефимычем и Митькой на подхвате, отбывала на тракт, обговорили последние детали и варианты действий в той или иной ситуации, я очень переживал за отца, останется ли он цел после схватки с рейдерами Паука. Но такова наша жизнь, коли записался в рейдеры по доброй воле, то жизнь твоя не стоит и гроша. По идее, завтра должны появиться сведения о противнике, я с нетерпением ожидал наших разведчиков, ушедших к южному тракту, там и должны были нарисоваться люди Паука.
Ночь, темная река и мне опять снится отец, впервые во сне он заговорил со мной. «Сынок, смерти нет, вот, у тебя растет сын, и это наше с тобой продолжение». Я хотел сказать, что нет у меня никакого сына, но губы мои были немы, а отец, привязанный к кресту, уплывал по реке, и я проснулся плача от горя. Настя… Настена… Любимая обтирает мне лицо свежим рушником, и шепчет ласковые слова. Полностью очнувшись, я понял – завтра бой, бой за своих родных и за свою свободу…
Рыжая Соня прибежала под утро, перебудив весь дом Ефимыча. Она добралась до нашей спальни в тот момент, когда я, уже одетый и собранный, ожидал ее у дверей.
– Все, Степан, идут! – выпалила она с порога.
В общем, рейдеры шли по почти намеченному нами маршруту, и сейчас по моим расчетам находились в двадцати верстах от переправы у Гадючьей балки…
Раннее утро, сизый туман стелется по темной воде реки, заливая прибрежный луг серебряной дымкой. Мы сидим на выбранных позициях, разведчики докладывали последний раз полтора часа назад… В общем, рейдеры идут по намеченному курсу, и в данный момент я думаю, Юра с тремя бойцами занимает позицию на том берегу, на отходе противника работать будет. Ну вот первые фигурки рейдеров появились, сосну валят… Стараются. А вот и за вторую принялись… Ну, ну, флаг в руки…
Сорокаметровая сосна повалилась, четко попав вершиной на наш берег, а вот и вторая, сдвинули вместе, ну, вот и первый разведчик, ловко передвигая копытами, перебрался на наш берег. Огляделся, постоял, и, решив, что опасаться некого, махнул рукой…
Тут они все и столпились на переправе, их ошибка, я ее и ждал…
Трудаа-ах, трудаа-ах… начал выдавать АГС, и эту мелодию подхватили на разные лады… Короче по оценкам, у переправы скопилось не менее семидесяти человек, и через тридцать секунд после первого выстрела почти все они превратились в груду мяса. Вот и Юра начал работать на отходе… Кстати, задача-максимум, – перебить всех. И мои охотники – разведчики сейчас подстраховывают, сидят на путях вероятных зон отхода противника…
Все… Вижу Юру, подходит к реке, машет рукой, его бойцы добивают раненых. Вдалеке прогремело несколько взрывов, рейдеры нарвались-таки на мины. Вон еще несколько «сигналок» взлетело, отмечая пути отхода остатков банды, затрещали автоматные очереди, нарвались стервецы на нашу засаду, ребята с села там стараются, думаю, если даже и уйдет кто-то из рейдеров, предупредить группу, двигающуюся по юго-восточному тракту не успеют. Да и не захотят, свою задницу спасать надо. Нет, молодец все же сапер, успел поставить несколько мин за спинами рейдеров, пока они сосны рубили на берегу. Он мне что-то объяснял насчет проволоки и способов охвата большей площади с помощью всего нескольких мин и гранат на растяжках, ну это его дело, у меня своих забот хватает…
Пора сворачиваться, Петро с Лысым Кумом (плотник с хутора) перебрались по бревнам на другую сторону реки, помогать, значит, в сборе трофеев, а я пошел запрягать Ворона, укрытого в Гадючьей балке, не самому же тяжелое оружие до хутора тащить.
Вечером собрались в общинной избе, выпивали помаленьку, не без этого, балагурили, и промежду прочим обсуждали детали операции, погибших среди наших не было, только четверо ранены, а вот рейдеры потеряли семьдесят восемь человек. Вряд ли кто ушел. Трупы все прикопали, нечего местность заражать, ловушки и мины обезвредили, так что бабы и детвора в лес спокойно могут ходить.
Петро завел разговор о постройке дома для меня, и мужики охотно поддержали, я не стал разубеждать их, хотят – пускай строят, а вообще-то я собирался поселиться в Степаново, все же село теперь мое. Главное – завершить все разборки с Пауком, а потом убедить жену в необходимости переселения. Интересно, как там дела у Ефимыча с Митькой? Кстати, надо выдвинуть дозор, на дорогу, ведущую к поселку, мало ли что может случиться на тракте, рванут недобитки в нашу сторону, а тут хутор как на ладони, открытый и незащищенный…