Страница 30 из 115
Противоречия между лозунгами и реальными возможностями мы нащупываем сплошь и рядом, на каждом шагу. Но путь наш не в отказе от лозунгов, т.-е. от принципиальных задач, вытекающих из Октября, а в систематическом, упорном, неутомимом расширении наших хозяйственно-культурных возможностей. Наша бедность диктует нам в области культурной работы строго деловой, хозяйственный, расчетливый, почти что спартанский подход: экономия, строгий отбор, целесообразность.
Это относится, в первую голову, к газете и книге. Возьмем юбилейную выставку Госиздата. Когда я посетил ее, я по чистой совести мог сказать: есть что похвалить, успехи сделаны большие за эти 5 лет! Если взять книжку 1918 года, нередко случайную по содержанию, наспех написанную, кое-как напечатанную, на серой бумаге, с огромным количеством опечаток, не сброшюрованную, не сшитую и т. д., и для сравнения взять на выбор одну из сегодняшних книг, куда более тщательно сработанных, сплошь да рядом в кокетливой обложке, непременно литографской, а не типографской (пожалуй, уж роскошь!), то прогресс обнаружится огромный. Но все это, однако, можно назвать только гаммами, экзерсисами, упражнениями, а не настоящей игрой на издательском инструменте. И, надо надеяться, Госиздат сам это понимает. Тираж книги у нас пока еще совершенно ничтожен по сравнению с потребностями страны. Отбора книги, безусловно и абсолютно нужной нам, мы еще произвести не успели. Нам здесь нужно держать основной наш курс не столько на большое количество названий, сколько на большой тираж минимума книг, безусловно необходимых для читателя, которого мы имеем в виду. Эти книги нужно создать или выделить из числа уже созданных. Произвести такой отбор – это огромная работа, которую можно совершить только коллективно, опираясь на опыт школ, курсов, библиотек, исправляя и улучшая наличные книги, предъявляя спрос на такие улучшения или дополнения… Тираж нашей основной книги, т.-е. такой, которая особенно нужна рабоче-крестьянской республике, должен быть соответственный: 100.000, 500.000, 1.000.000, а затем все более и более. Этот тираж и будет лучшим мерилом успехов нашей культурной работы.
Мы печатаем, если я не ошибаюсь, пока лишь около 3 миллионов экземпляров газет в день, считая все наши газеты, – величина совершенно ничтожная по сравнению с нашими гигантскими задачами и даже с наличными потребностями страны. И вот здесь государственный, централизованный подход – при условии активности мест – может оказать огромную услугу делу правильного отбора и распределения необходимой для трудящихся масс газеты и книги. Нужно при этом ни на минуту не забывать свойств нашего массового читателя: у него нет еще читательского знания и умения, – знания, какая книга ему нужна, умения эту книгу найти. А так как наш читатель не умеет найти свою книгу, то наша книга должна уметь найти своего читателя. Это задача библиотекаря! В центре просветительской работы нам придется надолго еще поставить газету – как потому, что мы еще не можем отказаться и долго не сможем отказаться от потребности в политической ориентировке, ибо мы окружены капиталистическими странами и пролетарская революция еще вся впереди, так и потому, что в данной обстановке, в данных культурных условиях, при данных ресурсах, газета является наиболее нам доступным и наиболее широко захватывающим просветительным орудием вообще. Вокруг газеты можно и должно строить целую систему культурно-политического, воспитательного и просветительного воздействия. Газета, конечно, не как орган, рассказывающий о том, о сем, а газета, как рабочий инструмент просвещения, как орудие знания и умения, как непосредственное, повседневное, практическое выражение ленинизма в политическом и хозяйственно-воспитательном действии. Такими стремятся быть наши газеты. Этим они еще далеко не являются. Этим они должны стать. Этим они могут стать, только опираясь на десятки тысяч, а впоследствии и на сотни тысяч библиотек, читален, «изб» и прочих культурно-просветительных ячеек на местах, которые не только воспринимают газету сверху вниз, но и учатся и умеют напирать на газету снизу вверх. Это очень большая и важная задача. Но для этого необходимо газету поставить так, чтобы она была подлинным орудием повседневного или хотя бы еженедельного (в ближайшее время) воздействия, инструментом согласованных просветительных усилий.
Подойдем к вопросу поближе. Сейчас у нас выдвигается на переднее место в культурно-просветительной работе – я говорю о деревне – изба-читальня. Если в центре «избы» должна быть поставлена газета, то на стене этой избы должна быть политическая карта. Без этого газета – не газета. Пропаганду в пользу политико-географических карт я веду уже давно, но пока еще с недостаточным успехом. Может быть, библиотечный съезд поддержит мою инициативу в этом направлении. (Аплодисменты.) Товарищи, газета не только для крестьянина, но и для рабочего или работницы слепа, когда географические термины представляют для них только звук, когда они не знают и не представляют себе и не думали о том, как себе представить размеры и взаимное расположение Франции, Англии, Германии, Америки. Разумеется, можно подбодрить или побудить деревенский комсомол или сельский сход пропеть «Интернационал» и послать приветствие V Конгрессу Коминтерна. Это мы делаем великолепно, почти автоматически. (Смех.) Но, товарищи, надо, чтобы крестьяне и рабочие, которые посылают привет, по возможности конкретно представляли себе: что это за Коминтерн, от каких стран, где эти страны – хоть немного, хоть на глаз. Надо, чтобы, читая или слушая телеграмму, они представляли себе, к какой живой части нашей планеты эта телеграмма относится. И если изо дня в день или пока хоть раз в неделю в этой самой избе-библиотеке при чтении, при разъяснении газеты библиотекарь или «избач» (так как теперь это чудное слово вошло в обиход, то ничего не поделаешь, придется его так и записать в свой словарь), – если, говорю, он потычет в карту пальцем, объясняя телеграмму, он будет уж этим одним делать подлинно культурное дело, ибо телеграмма эта, с показом на карте, сядет уже в мозгу совсем иначе, прочнее, увереннее. Ведь это целая эпоха в личном развитии читателя, когда он начинает представлять себе, что такое Англия, – это, мол, остров, от Европы отделенный, – ему тогда сразу станут понятнее торговые и политические отношения Англии, определяющиеся ее мировым положением. Впрочем, извиняюсь, вам-то не нужно говорить о пользе географии, но должен сказать, что кое-каким нашим учреждениям, может быть, не бесполезно это повторить. (Смех.) Тут нужен напор и напор. Я бы не хотел, однако, быть ложно понятым. Я ни в каком случае не хотел бы односторонне валить ответственность на Госиздат. У нас и Госиздат и все другие издательства теперь на хозрасчете, т.-е. издают то, что может иметь в данных условиях спрос, и здесь обнаруженная воля потребителя играет немалую роль. А потребитель – это библиотека, читальня. Можно отказаться от десятка книжек, которые иногда разными словами, и притом довольно неряшливо, рассказывают одно и то же. Таких неряшливых книжек на тему дня у нас появляется неведомое количество. Можно вполне отказаться от них, при условии строгого отбора, в пользу географической карты, которая, будучи повешена на стене, висит и учит в течение ряда месяцев, а может быть, и лет. Я справлялся, например, перед этим докладом везде, где можно, есть ли у нас справочник по газете, справочник, который способен помочь разобраться в газете. Оказалось, что нет такового. Я не знаю, была ли у вас на съезде об этом речь. А вопрос заслуживает внимания. Мне прислали ряд периодических изданий, где есть отдельные статейки о том, как пользоваться газетой. Некоторые из них очень полезны для руководителей этого дела, но это совсем не то, что я имею в виду, – это общие методологические указания, – но делового справочника, который можно было бы в этой самой «избе» или библиотеке положить под картой на столике, где лежат газеты, справочника, который давал бы основные географические, экономические, статистические и иные указания, отчетливо выраженные и доступные всякому грамотному читателю, – такого справочника нет. Что это значит? Это значит, т.т. библиотекари, что вами не организовано еще давление читателя снизу на писателя и на издателя.