Брачные игры

– Пожалуй, нам нужно заняться чем-то другим, – широко зевнул ее отец. – Мне необходимо хорошенько размяться, чтобы не заснуть на стуле. – Он поднялся и потянулся. – Я бы не возражал против прогулки.

– Только не в такую погоду. – Макс указал на снежную пелену за окном.

– Мы можем сыграть в другую игру, – с надеждой пролепетала Сара.

– Точно, – откликнулась Пруденс, проигнорировав протестующий стон мужа. – В сардинки. Она нас взбодрит.

– А как играют в сардинки? – спросила Сара.

– Ну, мы бросим жребий, и тот, кто вытянет его, должен спрятаться. Минут через десять все остальные начнут его искать. Тот, кто найдет, должен спрятаться в том же самом месте, пока не останется последний игрок.

– Пруденс, – взмолился Гидеон. – Я слишком стар для такой игры.

– Ничего подобного, – отрезала она. – Мы сделаем исключение для отца, тетушек, графини с Лаурой, но все остальные должны играть. – Она взяла листок бумаги и разорвала его на полоски. – Я нарисую на одном из них крест, и тот, кто вытащит его, спрячется. Сара, подай мне, пожалуйста, хрустальную вазу с серванта.

Сара вприпрыжку пронеслась по комнате, принесла вазу и вручила ее мачехе. Пруденс бросила в нее свернутые бумажки и перемешала их пальцами.

– Так, а теперь, Сара, обойди всех, пусть тянут жребий.

– Вначале нужно установить правила, – предупредила Констанс. – В каких частях дома нельзя прятаться?

– Очевидно, в служебных помещениях и спальнях тех, кто не участвует в игре, – оговорила условия Честити. – А также в подвалах и на чердаке.

– Н-да, широкий простор для поисков, – вздохнул Макс, вытаскивая бумажку из вазы, которую протянула ему Сара.

– В том-то весь смысл, – заявила его жена. – Мы отлично разомнемся, побегав по всему дому.

Дуглас вытащил клочок бумаги, наблюдая за Честити. Судя по ее реакции, ей достался непомеченный обрывок. Он развернул свой и смял его в ладони.

– Похоже, прячусь я, – поставил он бокал. – Сколько у меня времени?

– Минут десять, – ответила Честити. – И не вздумайте прятаться в какой-нибудь каморке, мы все должны втиснуться туда.

– Где захочу, там и спрячусь, мисс Дункан.

Он перегнулся через нее, чтобы выбросить бумажку в корзину, стоявшую рядом с ее креслом, умудрившись шепнуть ей на ухо:

– Например, в бельевой кладовке вашей ванной комнаты. Выпрямившись, игнорируя ее негодующий взгляд, он помахал рукой собравшимся и поспешил прочь.

В пустом, тускло освещенном холле Дуглас помедлил, прислушиваясь к звукам музыки, пению и взрывам смеха, доносившимся из служебных помещений, находившихся за зеленой дверью в задней части дома. Затем решительно зашагал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и направился прямиком в ванную, которую указала ему Честити прошлым вечером.

Там действительно имелась бельевая кладовка с широкими полками, на которых высились стопки полотенец и оставалось достаточно места, чтобы мужчина, даже такой крупный, как он, мог сидеть на полу, вытянув ноги. Дуглас притворил дверь, прислонился к стене и приготовился ждать.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Спустя условленные десять минут дом наполнился шумом, криками и топотом ног. Наконец дверь ванной с тихим скрипом отворилась. Дуглас чуточку приоткрыл дверь кладовки и коварно улыбнулся, убедившись, что не ошибся в своих предположениях. Просунув руку в щель, он схватил Честити за запястье.

– Ой! – ахнула она, когда он втащил ее в кладовку. – До сих пор не могу поверить, что ты сказал мне, где собираешься прятаться. Как ты мог! Ты поступил неспортивно. – Она снова ахнула, плюхнувшись к нему на колени, когда он дернул ее вниз.

– Чепуха. – Дуглас обнял ее. – Если мы вынуждены играть в дурацкую игру, будет только справедливо, если мы попытаемся немного развлечься по ходу дела.

Он поцеловал ее в затылок, от чего по всему ее телу разбежались восхитительные мурашки, и накрыл ладонью ее грудь, теребя пальцами сосок, пока тот не уперся в тонкий шелк платья.

Честити не шевелилась, чувствуя, как его свободная рука, забравшись под юбки, скользнула вверх по ее бедрам. В тесном пространстве кладовки она не могла ни повернуться, ни воспользоваться собственными руками, чтобы ответить на его ласки.

– Приподнимись, – попросил он, на мгновение убрав руку, чтобы расстегнуть пояс ее панталон.

Честити подчинилась, помогая ему стянуть с нее нижнее белье, и прикусила губу, чтобы не издать ни звука, когда его руки коснулись ее обнаженной кожи. Она боялась даже дышать. Если кто-нибудь войдет в ванную и заглянет в кладовку...

Она почувствовала толчок, увидев, что он расстегнул брюки, и приподнялась, чтобы он мог проникнуть к ней внутрь, а затем начала медленно двигаться, поднимаясь и опускаясь. Дыхание Дугласа участилось, обдавая ее шею влажным жаром. От усилий хранить молчание у нее на лбу выступил пот. А когда блаженство достигло высшей точки и она была уже не в силах сдерживаться, Дуглас зажал ладонью ее рот, заглушая рвущиеся наружу крики. После того как все кончилось и волна возбуждения схлынула, Честити обнаружила, что беззвучно смеется.

Она упала ему на грудь, слишком слабая, чтобы привести в порядок одежду или тревожиться о том, что их могут обнаружить... Пока дверь ванной не распахнулась. Честити замерла, чувствуя, как застыл под ней Дуглас, затем его руки быстро одернули ее юбку, прикрыв их обоих. Для беглого и нелюбопытного взгляда они выглядели вполне пристойно. Дверь кладовки открылась.

– Ты нашла нас, Кон, – констатировала Честити. – Здесь маловато места.

– Вижу. Я залезу на полку над вами. Она достаточно длинная и широкая, чтобы лечь. – Она претворила свои слова в действие, заявив, обращаясь к доктору: – Вы выбрали очень неудачное место, Дуглас.

– Да, прошу прощения, – смиренно согласился тот, чувствуя, как Честити сотрясается всем телом, не в силах сдержать смех. Он похлопал ее по бедру, понуждая приподняться, чтобы он мог поправить ее нижнее белье и застегнуть собственные брюки. Она подчинилась, все еще сотрясаясь от беззвучного смеха.

– Чем вы там заняты? – осведомилась Констанс.

– Ничем, просто здесь так тесно, что у меня затекли ноги, – пробормотала Честити, пока Дуглас застегивал пояс ее панталон.

– Если вы не хотите, чтобы вас нашли, могли бы помолчать, – раздался голос Макса из ванной. Он распахнул дверь кладовки и заглянул внутрь. – Господи, Фаррел, неужели вы не могли придумать ничего лучше?

– Лучше? – удивился Дуглас. – Вряд ли.

Честити не выдержала и залилась смехом. Макс посмотрел на нее, затем на свою жену.

– Я сказал что-то смешное?

– Если ты залезешь сюда, то, возможно, поймешь, – заявила Констанс.

– Никакого уважения к министру правительства ее величества, – вздохнул Макс, с трудом забравшись на полку. – Разве можно представить себе что-нибудь более унизительное для человека моего положения?

Голос его звучал приглушенно, так как ему пришлось втянуть голову в плечи, чтобы не удариться о верхнюю полку, а его ноги, не уместившись, болтались в воздухе.

– Остались еще Пру с Гидеоном и, разумеется, Сара, – перечислила Честити участников игры. – Мэри, конечно, не играет?

– Надеюсь, что нет, для ее же блага, – проворчал Макс. – Следующему, кто придет сюда, придется прятаться в ванне.

Дверь ванной распахнулась, и появилась Сара.

– Вот вы где! – радостно воскликнула она. – А почему вы оставили дверь кладовки открытой?

– Если мы ее закроем, то просто не уместимся здесь, – объяснила Честити. – Но ты достаточно мала, чтобы влезть на верхнюю полку. Сможешь?

– Запросто! – уверенно сказала девочка. Она перелезла через Макса и Констанс и забралась на верхнюю полку. – А здесь здорово.

– Все зависит от длины ног, – буркнул Макс. Появление Пруденс несколькими минутами позже переполнило чашу его терпения.

– Все, с меня хватит, – проворчал он. – Я не намерен ждать Гидеона.

– Тебе и не придется, я уже здесь, – появился на пороге Гидеон. Он покачал головой и рассмеялся. – Как, однако, непредусмотрительно с вашей стороны, Фаррел.