Переводы

За плечами Гоготура

Сдвинься, Пшавии народ! —

До тех пор не будет крови

Гоготурову мечу.

Страшной кровью – братней кровью

Славного не омрачу!

Было ли, чтобы татарин

На скамье меня нашел?

Как гиена на джейранов,

На татарина я шел!

Я о вражеские спины

Семь мечей – восьмой визжал! —

Целых восемь иступил я,

А девятый был – кинжал.

Женщина, коль ты не демон,

Устыдись своих словес!” —

“Я о том скорблю, что дому

Пользы мало от чудес!

Слава – слабая одёжка,

Варево пустое – честь.

Сто порубленных татарских

Спин – их с солью будешь есть?

Ну-ка, кроме ран на теле,

Что домой принес с войны?

В добром имени – что проку,

Коли руки не полны?”

Сильно огорчился воин;

Меч берет (возьмет и щит),

Лыком липовым потуже

К поясу его крепит,

Щит налево взял, направо

Ружьецо – как есть бревно

Стопудовое! – и дуре

Молвил слово таково:

“Как сказала – так и будет!

Без добычи не вернусь!”

Может, видели, как ехал,

Чуть посмеиваясь в ус?

3

Мимо гор в зеленых шубах,

Мимо вод, бегущих в ширь,

По фиалковым глазочкам

Едет, едет богатырь.

Едет он землею пшавской,

Первой зеленью лесной,

Едет Пшавией весенней,

Едет Пшавии весной.

У лесного населенья

Точно сговор в этот день:

Древо клонится к оленю,

К древу тянется олень.

Птицы так щебечут сладко,

Что растаял и ледник.

Только у одной Арагвы —

Грозный говор, черный лик.

Мчит, раздутая снегами,

Раздробившая броню,

Полными горстями брызжа

В очи горцу и огню.

Глянь, из-за Копала-камня

Богатырь – скалы облом! —

Словно оползень тяжелый,

Продвигается с конем.

А навстречу, глянь, на лурдже

Стройном: на коне – синей

Синей тучи! (Всадник – лурджи,

Лурджа – всадника стройней.)

Богатырь другой в черкеске

Красной – что твоя заря!

Хороши на поле красном

Щит и меч богатыря!

Он поет – все горы вторят!

Знать, и впрямь непобедим!

Свищут конские подковы

По камням береговым.

Всадник видит Гоготура,

Устремляется – смотри! —

И уже вплотную стали

Кони и богатыри.

С руганью занесши меч свой,

Им всю местность осияв:

“Пшав, сдавай свое оружье!

Мирному без нужды, пшав!

Я – Апшина! (И вторично

Выругавшись – что твой гром!)

Сказанному – покорися!

Либо повторю – мечом!”

Думает силач: “Прикинусь

Кротким, к братству воззову!

Как откликнется Апшина

На склоненную главу?” —

“Друг, одумайся! Иль впрямь я —

Грязь, ногам твоим – навоз?

Тоже женщиною вскормлен!

Чай, не на навозе взрос!

Брат, одумайся! Коль впрямь ты —

Богатырь, как можешь, брат,

Мирного лишить оружья?

Или Бог тебе не свят?

Без меча – как покараю?

Без меча – как пощажу?

Родичеву ругань: – Тряпка! —

Без щита чем отражу?

Коли свят тебе, Апшина,

Бог – хоть шапку мне оставь!

Не пускай меня без шапки,

Сдавшегося не бесславь!

Человек ты громкой славы,

Муж, прославленный кругом.

Обойдись со мной по-братски —

Станет брат тебе рабом”.

Закипел Апшина: “Много

Разговариваешь, пшав!

Меч снимай, снимай и шапку!

Кто сильнее – тот и прав!

Ты за целую неделю

Первый будешь мне барыш.

Щит давай, давай ружье мне, —

Не то землю обагришь!

Либо пнем слетишь в Арагву!

По весне вода черна.

Пусть бревном тебя сосновым

Мчит арагвская волна!”

Отдал Гоготур хевсуру

Щит-свой-звон и меч-свой-вес.

И уздечки на утеху

Не оставил живорез!

Вороного шпорой тронул,

Конь что молния взвился!

Тут у Гоготура лопнул

Гнев: “Глядите, небеса!

Гляньте, скалы, гляньте, горы,

Бурная, замедли течь! —

На грабителя, у брата

Вырвавшего щит и меч!

Гляньте, горы, гляньте, скалы —

Как с седельца сволоку, —

Как об этот самый камень

Этот череп истолку!”

Схвачен вор и опрокинут,

Богатырским боем бит,

Связан и, середь дороги

Кинут, идолом лежит.

Стал лежачему стоячий

Речь держать: “Презренный тать!

Как с купцом хевсурским, думал

С Гоготуром совладать?

На протянутую руку

– Вор – ответивший мечом,

Подавай сюда чеканный

Меч! – мой меч! и мой шелом!

Мой и конь! моя и сбруя!

Мой и щит! моя броня!

Кто мечом махал на брата —

Ниже праха для меня”.

“Пощади! – ему Апшина,

От расправы побелев

Дозелена, а от гнева

Дочерна позеленев. —

Обознался я – помилуй!

Промахнулся я – прости!

Ты мне рухлядью помнился,

Глиною в моей горсти.

Мощи нет твоей превыше,

Грудь твоя – скалы ребро.

Побратаемся, могучий!

Выпьем дружбы серебро!

А потом, во имя дружбы,

– Стыдно мне, лежу в пыли! —

Брат, верни мое оружье

Или им же заколи!” —

“Что, легко (ему – каратель)

Проходимцу свой шелом

Отдавать? Кинжал и меч свой

Зреть на поясе чужом?”

“Либо возврати оружье,

Либо им же и убей!”

Поумнел, во прахе лежа?

Образумился, злодей?

Чем от перса и от турка

Грузию оберегать —

Путника разоружаешь?

И тебя – грузином звать?

И чего ты, скверный, рыщешь,

Словно дух бесплотный, дом

Потерявший! Вор несытый

С уворованным кулем!

Голоден – сказал бы прямо,

Досыта бы накормил.

Но – чтоб мирного ограбить!

Или Бога позабыл?

А без Бога – хоть бы горы

Серебра – какой в них прок?

Если же подраться хочешь —

Меч на поясе высок.

Меньше щебня под ногами,

Чем у Грузии врагов!

На единого грузина —

Войско в тысячу голов!

Бей их справа, бей их слева!

Меч сломал – другой достань!

Правая изныла – левой!

Меч не стал – рукой достань!

Бей неверных, как баранов!

Рассыпай врагов, как вихрь!

Первый молвлю, что достоин