Страница 27 из 137
Осеннее утро
Поднялся шум; свирелью полевойОглашено мое уединенье,И с образом любовницы драгойПоследнее слетело сновиденье.С небес уже скатилась ночи теньВзошла заря, блистает бледный день —А вкруг меня глухое запустенье…Уж нет ее… я был у берегов,Где милая ходила в вечер ясный;На берегу, на зелени луговЯ не нашел чуть видимых следов,Оставленных ногой ее прекрасной;Задумчиво бродя в глуши лесов,Произносил я имя несравненной;Я звал ее – и глас уединенныйПустых долин позвал ее в дали.К ручью пришел, мечтами привлеченный;Его струи медлительно текли,Не трепетал в них образ незабвенный. —Уж нет ее!.. До сладостной весныПростился я с блаженством и с душою. —Уж осени холодною рукоюГлавы берез и лип обнажены,Она шумит в дубравах опустелых;Там день и ночь кружится желтый лист,Стоит туман на волнах охладелых,И слышится мгновенный ветра свист.Поля, холмы, знакомые дубравы!Хранители священной тишины!Свидетели моей тоски, забавы!Забыты вы… до сладостной весны!Разлука
Когда пробил последний счастью час,Когда в слезах над бездной я проснулся,И, трепетный, уже в последний разК руке твоей устами прикоснулся —Да! помню всё; я сердцем ужаснулся,Но заглушал несносную печаль;Я говорил: "Не вечная разлукаВсе радости уносит ныне в даль.Забудемся, в мечтах потонет мука;Уныние, губительная скукаПустынника приют не посетят;Мою печаль усладой Муза встретит;Утешусь я – и дружбы тихой взглядДуши моей холодный мрак осветит".Как мало я любовь и сердце знал!Часы идут, за ними дни проходят,Но горестям отрады не приводятИ не несут забвения фиал.О милая, повсюду ты со мною:Но я уныл и в тайне я грущу.Блеснет ли день за синею горою,Взойдет ли ночь с осеннею луною —Я всё тебя, прелестный друг, ищу;Засну ли я, лишь о тебе мечтаю, —Одну тебя в неверном вижу сне;Задумаюсь – невольно призываю,Заслушаюсь – твой голос слышен мне.Рассеянный сижу между друзьями,Невнятен мне их шумный разговор,Гляжу на них недвижными глазами,Не узнает уж их мой хладный взор!И ты со мной, о Лира, приунылаНаперсница души моей больной! —Твоей струны печален звон глухой,И лишь любви ты голос не забыла!..О верная, грусти, грусти со мной,Пускай твои небрежные напевыИзобразят уныние мое,И, слушая бряцание твое,Пускай вздохнут задумчивые девы.Истина
Издавна мудрые искалиЗабытых Истины следовИ долго, долго толковалиДавнишни толки стариков.Твердили: "Истина нагаяВ колодез убралась тайком",И, дружно воду выпивая,Кричали: «Здесь ее найдем!»Но кто-то, смертных благодетель(И чуть ли не старик Силен),Их важной глупости свидетель,Водой и криком утомлен,Оставил невидимку нашу,Подумал первый о винеИ, осушив до капли чашу,Увидел Истину на дне.На Пучкову
Зачем кричишь ты, что ты деваНа каждом девственном стихе?О, вижу я, певица Эва,Хлопочешь ты о женихе.Дяде, назвавшему сочинителя братом
Я не совсем еще рассудок потерялОт рифм бахических – шатаясь на Пегасе —Я не забыл себя, хоть рад, хотя не рад.Нет, нет – вы мне совсем не брат:Вы дядя мне и на Парнасе.Наездники
Глубокой ночи на поляхДавно лежали покрывала,И слабо в бледных облакахЗвезда пустынная сияла.При умирающих огнях,В неверной темноте тумана,Безмолвно два стояли станаНа помраченных высотах.Всё спит; лишь волн мятежный ропотРазносится в тиши ночной,Да слышен из дали глухойБулата звон и конской топот. —Толпа наездников младыхВ дубраве едет молчаливой,Дрожат и пышут кони их,Главой трясут нетерпеливой.Уж полем всадники спешат,Дубравы кров покинув зыбкой,Коней ласкают и смирятИ с гордой шепчутся улыбкой. —Их лица радостью горят,Огнем пылают гневны очи:Лишь ты, воинственный поэт,Уныл, как сумрак полуночи,И бледен, как осенний свет.С главою, мрачно преклоненной,С укрытой горестью в груди,Печальной думой увлеченный,Он едет молча впереди. —"Певец угрюмый, что с тобою?Один пред боем ты уныл;Поник бесстрашною главою,Бразды и саблю опустил!Ужель, невольник праздной неги,Отрадней мир душе твоей,Чем наши бурные набегиИ ночью бранный стук мечей? —Стезя войны пускай опасна,Завиден гордый наш удел.Тебе ли ныне смерть ужасна?Ты ввек средь боев не бледнел.Тебя мы зрели под мечамиС спокойным, дерзостным челом,Всегда меж первыми рядами,Всё там, где битвы падал гром.С победным съединяясь кликом.Твой голос нашу славу пел —А ныне ты в уныньи диком,Как беглый ратник, онемел". —Но медленно певец печальныйГлаву и взоры приподнял,Взглянул угрюмо в сумрак дальныйИ вздохом грудь поколебал."Глубокой сон в долине бранной;Одни мы мчимся в тьме ночной,Предчувствую конец желанный!Меня зовет последний бой!Расторгну цепь судьбы жестокой,Влечу я с братьями в огонь,Влечу грозой! – и одинокойВ долину выбежит мой конь.О вы, которым здесь со мноюПредел могильный положен,Скажите: милая слезоюВаш усладит ли долгой сон?Но для меня никто не дышит,Меня настигнет тишина…Эльвина смерти весть услышитИ втайне не вздохнет она. —А вы, хранимые СудьбамиДля счастья жизненных отрад,Пускай любовницы слезамиБлагословится ваш возврат!За чашей сладкого спасенья,О братья! вспомните певца,Его любовь, его мученьяИ славу грозного конца!"