Страница 111 из 137
[К переводу Илиады.]
[Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера,Боком одним с образцом схож и его перевод.]* * *Я здесь, Инезилья,Я здесь под окном.Объята СевильяИ мраком и сном.Исполнен отвагой,Окутан плащом,С гитарой и шпагойЯ здесь под окном.Ты спишь ли? ГитаройТебя разбужу.Проснется ли старый,Мечом уложу.Шелковые петлиК окошку привесь…Что медлишь?… Уж нет лиСоперника здесь?…Я здесь, Инезилья,Я здесь под окном.Объята СевильяИ мраком и сном.Рифма
Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.Феб, увидев ее, страстию к ней воспылал.Нимфа плод понесла восторгов влюбленного бога;Меж говорливых наяд, мучась, она родилаМилую дочь. Ее прияла сама Мнемозина.Резвая дева росла в хоре богинь-аонид,Матери чуткой подобна, послушна памяти строгой,Музам мила; на земле Рифмой зовется она.Отрок
Невод рыбак расстилал по брегу студеного моря;Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы:Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.* * *Два чувства дивно близки нам —В них обретает сердце пищу —Любовь к родному пепелищу,Любовь к отеческим гробам.Животворящая святыня!Земля была без них мертва,Как пустыняИ как алтарь без божества.* * *Когда порой воспоминаньеГрызет мне сердце в тишине,И отдаленное страданьеКак тень опять бежит ко мне;Когда людей вблизи видяВ пустыню скрыться я хочу,Их слабый ум возненавидя, —Тогда забывшись лечуНе в светлый кр, где нНеизъя си,Где теНа мрамор ветхой тихо плещет,И лавр и тем киНа воле пыш разрослись,Где пел Т,Где и теперь мг ноДалече звонкою скалой[Повторены] пловца октавы.Стрем привычною мечК студеным север волн.Меж белоглавой их толпоюОткрытый остров вижу там.Печальный остров – берег дикойУсеян зимнею брусникой,Увядшей тундрою покрытИ хладной пеною подмыт.Сюда порою [приплывает][Отважный северный рыбак],Здесь рыбарь невод расстилает[И свой] разводит он очаг.Сюда погода волноваяЗаносит [утлый] мой челнок.Эпиграмма. «Не то беда, Авдей Флюгарин…»
Не то беда, Авдей Флюгарин,Что родом ты не русский барин,Что на Парнасе ты цыган,Что в свете ты Видок Фиглярин:Беда, что скучен твой роман.Заклинание
О, если правда, что в ночи,Когда покоятся живые,И с неба лунные лучиСкользят на камни гробовые,О, если правда, что тогдаПустеют тихие могилы —Я тень зову, я жду Леилы:Ко мне, мой друг, сюда, сюда!Явись, возлюбленная тень,Как ты была перед разлукой,Бледна, хладна, как зимний день,Искажена последней мукой.Приди, как дальная звезда,Как легкой звук иль дуновенье,Иль как ужасное виденье,Мне всё равно, сюда! сюда!..Зову тебя не для того,Чтоб укорять людей, чья злобаУбила друга моего,Иль чтоб изведать тайны гроба,Не для того, что иногдаСомненьем мучусь… но тоскуяХочу сказать, что всё люблю я,Что всё я твой: сюда, сюда!* * *Стамбул гяуры нынче славят,А завтра кованой пятой,Как змия спящего, раздавятИ прочь пойдут и так оставят.Стамбул заснул перед бедой.Стамбул отрекся от пророка;В нем правду древнего ВостокаЛукавый Запад омрачил —Стамбул для сладостей порокаМольбе и сабле изменил.Стамбул отвык от поту битвыИ пьет вино в часы молитвы.Там веры чистый луч потух:Там жены по базару ходят,На перекрестки шлют старух,А те мужчин в харемы вводят,И спит подкупленный евнух.Но не таков Арзрум нагорный,Многодорожный наш Арзрум:Не спим мы в роскоше позорной,Не черплем чашей непокорнойВ вине разврат, огонь и шум.Постимся мы: струею трезвойОдни фонтаны нас поят;Толпой неистовой и резвойДжигиты наши в бой летят.Мы к женам, как орлы, ревнивы,Харемы наши молчаливы,Непроницаемы стоят.Алла велик!К нам из СтамбулаПришел гонимый янычар —Тогда нас буря долу гнула,И пал неслыханный удар.От Рущука до старой Смирны,От Трапезунда до Тульчи,Скликая псов на праздник жирный,Толпой ходили палачи;Треща в объятиях пожаров,Валились домы янычаров;Окровавленные зубцыВезде торчали; угли тлели;На кольях скорчась мертвецыОцепенелые чернели.Алла велик. – Тогда султанБыл духом гнева обуян.