История Петра

На 5 .

Отрекается.

На 6 .

Письмо в Сенат, также к архиереям Ростовскому и Крутицкому писаны им по принуждению Кейля, секретаря гр. Шонбурна. Письма сии писал прямо на бело, 8-го майя.

На 7 . Объявил, у кого сколько взял денег (у Меншикова, у сенаторов, у Исаева в Риге и пр., всего около 6000 черв. и до 4000 руб.)… разные сплетни. Замешаны царевич Сибирский, Самарин. Василий Долгорукий и проч.

Петр учредил следственную комиссию. Алексей подал дополнительные признания. Он запутывает Федора Дубровского и Семена Нарышкина.

Начался розыск. Дворецкий И. Афанасьев показал, что царевич гневался на графа Головкина и его сына Александра, да на кн. Трубецкого за то, что навязали они ему жену чертовку, грозясь посадить их на кол и проч.

Федор Еварлаков донес на неохоту, с которой царевич ездил в поход.

Царевич оправдывался тем, что был пьян, когда то говорил – в прочем во всем признался.

Петр послал в Вену к резиденту Беселовскому с требованием объяснения касательно Кейля.

Девка царевича не была еще привезена.

У Кикина был подкуплен камер-паж Баклановский. Он подсмотрел указ, писанный в С. Петербург Меншикову о высылки Кикина. Баклановский тотчас бросился, дабы обо всем уведомить Кикина. Петр это заметил. Баклановский был схвачен, а курьер государев предускорил посланного к Кикину.

Петр на всех ямах учредил караулы. Никого не велено было пропускать без подорожной за подписанием государя или всего Сената.

В сие время другое дело озлобило Петра: первая супруга его, Евдокия, постриженная в Суздальском Покровском монастыре, привезена была в Москву вместе с монахинями, с ростовским епископом Досифеем и с казначеем монастыря, с генерал-маиором Глебовым, с протопопом Пустынным. Оба следственные дела спутались одно с другим. Бывшая царица уличена была в ношении мирского платья, в угрозах именем своего сына, в связи с Глебовым; царевна Мария Алексеевна в злоумышлении на государя; еписк. Досифей в лживых пророчествах, в потворстве к распутной жизни царицы и проч.

15 марта казнены Досифей, Глебов, Кикин казначей и Вяземский.

Баклановский и несколько монахинь высечены кнутом.

Царевна Мария заключена в Шлиссельбург.

Царица высечена и отвезена в Н. Ладогу.

Петр хвастал своею жестокостию: «Когда огонь найдет солому, говорил он поздравлявшим его, то он ее пожирает, но как дойдет до камня, то сам собою угасает».

Государственные дела шли между тем своим порядком. 31 генваря Петр строго подтвердил свои прежние указы о нерубке лесов. 1 февраля запретил чеканить мелкие серебряные деньги. 6 февраля подновил указ о монстрах, указав приносить рождающихся уродов к комендантам городов, назнача плату за человеческие – по 10 р., за скотские – по 5, за птичьи – по 3 (за мертвые); за живых же: за челов. – по 100. за звер. – по 15, за птич. – по 7 руб. и проч. Смотри указ. Сам он был странный монарх!

Жители Данцига из 140,000 ефимк., наложенных на них с 1717 г., между тем собрали первую треть, и секретарь нашего посольства Людвиг Ланчинский писал о том Петру, который сделал о том свои распоряжения и писал 6 февраля Бестужеву и Ланчинскому (смот. о конв. VI-50 в прим.).

7 дал привиллегии купцам Савельеву и Томилиным.

Следствия и казни продолжались до 18 марта.

Петр роздал множество указов, касающихся торговли, монеты и проч.; золотые и штофные материи продавать разрешил до 1720 .

Приказал ежегодно исповедываться, по праздникам ходить к обедне – под опасением штрафа от 5 до 15 руб.

Публиковано о целительных водах, открытых в Олонецком уезде.

Петр писал Бестужеву: «В княжеских маетностях, на кои имеет претензии принцесса Анна, хлеб опиши и перевези оный в Либаву».

Румянцову, посланному в Вену, приказано воротиться; за Афросиньей, находящейся в обозе царевича, послано.

11 февраля писал Петр к патриарху константинопольскому Иеремию о не перекрещении лютеран, кальвинистов и проч., в случае их обращения в православную веру, ибо иноземцы неохотно соглашаются на тройственное погружение.

Патриарх согласно с желанием Петра решил, что довольно тайны миропомазания, и в генваре 1719 Петр о том обнародовал указ.

Между тем поручик Кожин прибыл из Астрахани с известием (?) о погибели Бековича. Петр отдал его под суд за ослушание. Кожин объявил в своем оправдании, что из Каспийского моря в реку Аму-Дарью нет исхода. Для сего Петр остановил суд (из любопытства) и послал его же, Кожина, с флота-поручиком к. Василием Урусовым исследовать сие на месте.

(О Бековиче смот. Ежемесячн. соч. 1760 года.)

Неверность тогдашних географических сведений была главною причиною погибели Бековича. Петр послал его удостовериться, точно ли река Аму-Дарья имела прежде течение в Каспийское море, но отведена бухарцами в Аральское. Также слух о золотом песке прельщал корыстолюбивую душу государя. Более достойна его гения была мысль найти путь в Индию для нашей торговли. К несчастию Бекович был легковерен, упрям и не сведущ, и предприятие великое с ним вместе погибло. Бекович набрал в Казани эскадрон шведских пленных, дав над ними начальство маиору Франкенбергу (шлезвигцу). Б. имел уже при себе Крутоярский полк. Он взял в Казани же Пензенский; в Астрахани – Риддеровский; сверх того 1,500 яицк. казаков, 500 гребенских, да татар 500. Из Астрахани пошел он в море, взяв с собою морских офицеров Лебедева, Рентеля, Кожина, Давыдова и штурмана Бранта. С ним был трухменец – Хаджи-Нефес (автор прожекта сего) и князь Саманов, персидский князек, из Гиляни (перекрест, живший в Астрахани и compère ou dupe de Hädji Nefese[39]).

Б. взял с собою 3 полка и шведов-, а казаков и драгун оставил в Астрахани.

Б. заложил крепость Тук-Караганскую (при мысе Тук-Кар.) и оставил в ней Пензенский полк. В 120 верстах оттоле при заливе поставил он другую, Александр-Байскую, и оставил в ней 3 роты. Потом при заливе Красноводском, где мнил видеть прежнее течение Аму-Дарьи, заложил главную и в ней оставил Крутоярский и Риддеров полк – (в 300 верстах от Александр-Байской и во столько же от Астрабата).

Бекович пошел отселе по мнимым следам реки Аму-Дарьи и на следующее лето вознамерился идти мимо Аральск. моря в надежде найти плотину!

Он возвратился в Астрахань, оставя в Красноводской полковника фон-дер-Вейдена. Он послал к хивинскому хану трех посланцев с предъуведомлением о своем посещении и требованием вспоможения, но они не возвратились,

В июле 1717 года Б. выступил в поход с одним эскадроном драгун, с 2 ротами солдат (с пушками и запасами), с 1500 яиц. казаков, 500 татар, 500 греб., 200 купцов русских и татар. Кожин остался в Астрахани противу воли Бековича. На пути Б. получил указ царский об отправлении купчина через Персию в Индию, а оттоле в Китай и Бухарию. Б. избрал мурзу Тевтелева, в последствии генерал-маиора. (См. Оренб. ист. Рычкова.) Тевтелев бурею занесен в Астрабат, посажен в тюрьму и освобожден уже по смерти Бековича старанием Волынского, нашего посла в Персии, и возвращен в Астрахань без всякого успеха в предполагаемом деле.

Бекович достигнул Хивы. Его окружили 24,000 войска под начальством самого хивского хана Ширгази.

Три дня продолжались безъуспешные их нападения. Б. шел всё вперед. Жители уже выбирались из Хивы. Б. в сие время получил известие, что жена его (урожденная княжна Голицына, дочь Бориса Ал.) утонула с двумя своими детьми в Волге. Он впал в уныние и обезумел. Ширгази меж тем прибегнул к хитрости. Он успел заманить к себе Бековича будто бы на переговоры. Франкенберг был также обманут по троекратному повелению пленного Бековича. Все россияне были захвачены или умерщвлены. Б. и Франкенберг погибли. Хан хив.ий послал к хану бухарскому голову несчастного Бековича, хвалясь, что избавил себя и своего соседа от опасного врага. Бухарский хан, пользуясь плодами его коварства, изъявил негодование и назвал Ширгази человекоядцем, чем угодил Петру, который через него думал возобновить свои предприятия и для того послал к нему Флория Беневени, иностр. кол. секретаря.

39

подручный или шут при Ходжи-Нефесе