Страница 3 из 8
– Так-то оно так… Любит она меня теперь, это правда. А что как разлюбит? А что как покинет меня! А что как отдастся другому!..
То, что она бросила отца и семью, отдалась ему девушкою, жила незаконною жизнью, – все это не доказательство.
– Жениться! А что как она покинет меня. И этот дух зла денно и нощно терзал Николая, не давая ему покоя, изводил и доводил до потери сознания. Но он все-таки сдерживался в своем чувстве и не изливал Тане своей черной души.
Так шло дело несколько месяцев. Наконец Николай не выдержал. Решил услать ее домой, обзавестись своим хозяйством, а потом жениться на ней и зажить своим домом. А может быть, и бросить! Ведь она полюбовница…
Это обоюдное испытание. Николай вынес свою ревность из своей темной души и проявил на деле. Его прорвало, и он начал метать и рвать.
– Брошу… Отвяжусь… Будь она неладна. Измучает всего… Нет, не могу жить без нее… Возьму назад… Женюсь, привяжу, и пускай тут живет, как затворница, как схимница, без людей, без света Божьего…
Такова была борьба Николая.
А Таня?… Таня любила тихо, скромно, глубоко, задушевно. Поплакала, погоревала и преклонилась перед судьбою… Гонят – пошла… Пошла она к отцу. Пожила у него, выносила позор и все тяжести жизни. А что же делать?
Спустя некоторое время она не выдержала. Попросила отца поехать к полюбовнику, и отец ее свез. С Николаем она, впрочем, в этот раз не видалась. Виделся только отец. Николай был взволнован. Обещал к ним приехать. Обещал жениться на Тане. Вернулись домой.
Но не выдержал и Николай. Ад ревности измучил его. Не в силах он был больше бороться.
Не мог он одолеть себя. Решил он поехать к Тане. Решил видеться с нею.
Была масленая, и он поехал к ней. Повидались, покатались и расстались. Приехал и другой раз. А сам все нет-нет да и думал: «Брошу Татьяну совсем, Бог с нею, до добра не доведет». Но совладать с собой не мог…
Пришел пост. Таня не выдержала. Соскучилась. Сама пришла к нему.
Не выдержал и Николай. Думал он жениться… Страшно, бесконечно страшно… А как изменит?!. Думал бросить. Не может… Нашел третье решение.
– Убью.
Беседуя с подругою, Николай ей выпалил, что он не может жить без нее, он не может допустить мысли, чтобы она досталась другому, он решил убить ее…
– Ну, что же, убей.
Николай бесконечно мучился. Никогда не пивший один, он теперь купил полбутылки коньяку и с чаем выпил. А мысль об убийстве Тани росла и росла. Кажется, чего нужно: она его, вся его, но одна мысль, что она может быть не его, приводила его в умоисступление.
Переночевали, а на другой день поехали к отцу.
Только и речи у них было, что о любви. Николай говорил, что он ее любит безумно, безгранично и беспредельно. Таня шептала, что она никогда не покинет его, что она вся и на всю жизнь его и никогда не покинет и не променяет его.
В этот день Николай и отец Тани выпили бутылку коньяку и две бутылки водки. Все было тихо, мирно и смирно. На другой день привезли еще две бутылки коньяку и кагору. Пили вновь. Непьющий Николай совсем охмелел. Что было в этот день, он помнит смутно. С ним был револьвер, и вот он начал стрелять из него. Палил в стены, разбил зеркало, целился в икону святителя Николая, а когда мать Тани стала стыдить его, то он начал хулить икону. Раз Таня выходила в дверь. Николай выстрелил из револьвера, и пуля пронеслась мимо нее.
– А что, Танюша, испугалась?
– Как не испугаться!
Чем время шло дальше, тем Николай больше хмелел…
Николай говорил отцу Тани, что вот он женится на Тане и они станут настоящей родней, а между тем Тане говорил другое…
– Убью, Танюша, тебя, убью…
– Ну, что же, убей, двум смертям не бывать, одной не миновать.
– Зачем убивать, живи с нею или оставь ее.
– Как же я ее оставлю, если я люблю ее и не могу жить без нее…
Пришел вечер. Легли спать. Только и было речи, что «убью да убью тебя»…
– Не пил – ревность мучила, а выпил – дошел до безумия… Как я могу быть без Тани!.. Как она может достаться другому?… А Таня лежит тихая, покорная, безответная… Взял я револьвер, приложил его к груди Тани и говорю: «Убью тебя, не доставайся никому…»
– Ну, что же, убей… Мне себя не жалко… Убей сразу. А вот мне жалко тебя, что ты пойдешь за меня…
Так они все время лежали и шептались: он с револьвером, приставленным к ее груди, а она тихая, беспомощная и безответная…
Среди ночи с завода приехали товарищи Николая и стали звать его на завод. Так как ехать было рано, то гостям поставили самовар и вина. Николай выпил полстакана и опять пошел к Тане. Теперь они лежали одетые. Николай опять взял револьвер, приставил его к груди Тани, и они продолжали шептаться. Таня решила, что не покинет его и отправится с ним на завод.
– В каком платье я поеду?
– Ни в каком не придется.
Нажал револьвер больше, спустил курок, – и Тани не стало. Вскрикнула, вздохнула и скончалась.
Бросились все в их комнату.
– Ты убил Таню?
– Ну, что же, что убил… Ну и убил… Сам и отвечу за это, сам и похороню…
А сам целует еще теплые руки умирающей. Вид его был совершенно трезвый и хладнокровный, только глаза мутноваты.
– Три исхода было для меня: жениться, бросить и убить. Жениться не мог. Одна мысль, что она может быть не моя, сводила меня с ума и я терял голову, да и что я за муж был бы… Мучитель… Бросить тоже не мог, – я любил ее, безумно любил и жить без нее не мог… Убить, ну и убил…
Восемь лет каторги.
Чувство ревности известно с очень давних времен. Оно старше человечества, ибо проявляется и в животном царстве. Оно в такой же мере присуще современному цивилизованному человеку, как и нашему дикому предку. Несколько меняются формы его проявления, но существо его все же остается тем же. Это чувство у нас на глазах и известно всем и каждому. А между тем, желая более тщательно изучить это чувство, мы не нашли такого количества ученых работ, каковое должно было бы соответствовать жизненному запросу. Мало того, чувство ревности часто смешивается с другими чувствами, очень мало с ним имеющими общего. Так, например, ревность ставят в родство с завистью, тогда как эти чувства едва ли имеют между собою что общего. «Не пожелай жены ближнего твоего…» эта мера предупреждения и пресечения могущей возникнуть ревности, но очень мало имеет прямого отношения к ревности.
Чаще всего ревность смешивают с любовью. Некоторые даже говорят, что ревность и любовь неразлучны между собою. Ревность есть оборотная сторона любви. Любовь без ревности – едва ли даже и любовь. Кто не ревнует, тот не любит. Некоторые ревность считают заслугою и проявлением горячей любви, даже колотушки ревнивого милы, потому что они служат доказательством горячей любви…
Однако едва ли правильно отождествлять эти два чувства. По нашему мнению, истинная идеальная любовь и ревность – это два чувства если и совместимые, то, во всяком случае, парализующие и ослабляющие друг друга.
Истинная, идеальная любовь есть высокое чувство симпатии, духовного тяготения и искренней сердечной привязанности к предмету, всегда соединенной с уважением, почтением, преданностью и готовностью поступиться своим я в пользу любимого человека. «Большея любве никтоже имат, да кто душу свою положит за други своя…» Это чувство вполне бескорыстно, непритязательно и не требует взаимодействия и благодарности от любимого существа. Уже добавление к этому чистому, светлому и высокому чувству страсти, особенно сексуальной страсти, понижает достоинство и качество чувства любви и потемняет его прямо пропорционально количеству примеси страсти.
Примесь элемента страсти к истинной любви вносит в душевное состояние человека новый элемент – элемент побуждения к обладанию предметом, элемент эгоистический, требующий удовлетворения и взаимности от любимого к любящему.
Чрезмерная страсть, присоединяющаяся к любви, тушит альтруистическое чувство, часто потемняет светлую сторону идеального уважения и усиливает элемент эгоизма, обладания и самонасыщения. Удовлетворение страсти усиливает жажду ее, хотя и жажда удовлетворения стоит в полном соответствии с полнотою удовлетворения ее. Наилучшим примером тому служит страстная любовь Наполеона I к Жозефине.