Страница 16 из 23
В кружке знакомых Милля вскоре заговорили о его увлечении миссис Тэйлор, и эти слухи дошли и до его отца. Можно себе представить негодование Джеймса Милля, когда он узнал, что его сын, которым он так гордился и на воспитание которого положил столько труда, влюблен в замужнюю женщину! В его глазах это было непростительной слабостью, недостойной истинного ученого и философа. Он попробовал выразить сыну свое неудовольствие по этому поводу, но тот ответил, что питает к миссис Тэйлор такие же чувства, как к какому-нибудь товарищу-мужчине, и затем решительно уклонился от всяких дальнейших разговоров. Отец больше не задевал эту тему, и с этого времени имя миссис Тэйлор никогда не упоминалось в семье. Милль не допускал постороннего вмешательства в свои отношения к любимой женщине и разошелся со многими из своих друзей из-за того, что они позволили себе коснуться этого щекотливого пункта. Так, он совсем рассорился с миссис Грот, с Гарриет Мартино, с миссис Остин. Мужчины в данном случае были тактичнее дам и не досаждали ему своими советами и увещаниями.
В своей «Автобиографии» Милль говорит, что в течение двадцати лет, пока был жив муж миссис Тэйлор, их отношения держались исключительно на почве дружбы и совместной умственной работы. Тем не менее, при жизни мистера Тэйлора положение Милля было очень трудное. Он не мог не сознавать, что внес разлад в семью любимой женщины и что его чистая и благоговейная любовь набрасывает на нее тень в глазах общества. Большинство знакомых не верило в идеальный характер их отношений и строго осуждало их обоих.
Муж миссис Тэйлор вел себя вполне по-джентльменски: он предоставил своей жене полную свободу и не мешал ее близости с Миллем, несмотря на все толки, ходившие по этому поводу. Они постоянно виделись у него в доме в Реджент-парке. Бэн рассказывает: «Милль в течение нескольких лет ходил к ней обедать около двух раз в неделю, в те дни, когда мужа ее не было дома. Сверх того, бывали дни, когда он отказывался прогуляться со мной от управления Ост-Индской компании до дому. В один из таких дней я случайно заметил, что он, простившись со мной, поспешно сел в омнибус, направлявшийся в Реджент-парк».
Странно представить себе солидного, рассудительного Милля, каким он рисуется нам по своим сочинениям и по «Автобиографии», тайком от друзей спешащего на свидание!
Позднее миссис Тэйлор большую часть года проводила в деревне в окрестностях Лондона вместе со своей маленькой дочерью Еленой. В деревне Милль виделся с ней чаще, чем в Лондоне. Иногда они вместе предпринимали небольшие поездки за границу. Милль постоянно делился с ней всеми своими мыслями, читал ей черновики своих произведений и придавал большое значение ее суждениям. В своих книгах он часто обращался к ней с восторженными посвящениями; по словам Грота, нужно было иметь репутацию Милля, чтобы позволять себе такие смешные выходки. Например, посвящение в его «Политической экономии» гласит: «Это сочинение, в знак глубочайшего почтения, посвящается миссис Тэйлор, которая из всех известных автору лиц наиболее способна понять и оценить исследование о человеческом прогрессе». Посвящение в его книге «О свободе», вышедшей уже после ее смерти, еще более характерно: «Дорогой памяти той, которая была вдохновительницей и частью автором всего, что есть лучшего в моих сочинениях, жене и другу, чье одобрение было для меня лучшей наградой, – я посвящаю эту книгу. Как и все, что я писал в течение многих лет, эта книга принадлежит столько же ей, сколько и мне».
Каково же было в действительности влияние миссис Тэйлор на научные труды Милля? Несмотря на его собственные заявления, можно думать, что влияние это не было значительно. Прежде всего, он сам говорит в «Автобиографии», что в самом крупном из его сочинений, в «Системе логики», миссис Тэйлор не принимала никакого участия и ограничивалась только замечаниями о стиле. Теоретическая часть «Политической экономии» тоже всецело принадлежит Миллю, но миссис Тэйлор придала этому сочинению ту социальную окраску, которая отличает книгу Милля от прочих курсов политической экономии. Так, благодаря ее настойчивым убеждениям Милль прибавил к своему трактату главу «О будущности рабочих классов». Об этой книге Милль говорит: «Абстрактная и чисто научная часть сочинения принадлежала мне; но от нее исходил гуманный элемент, проникающий собой всю книгу. Я был ее учеником во всем, что касалось приложения философии к требованиям человеческого общества и прогресса».
Эти слова лучше всего показывают нам, какое влияние миссис Тэйлор имела на Милля как на ученого: она не давала ему углубиться в дебри абстракции и постоянно напоминала о реальной жизни и о людях, счастье которых должно быть целью всякого знания. Своим впечатлительным, отзывчивым характером она предохраняла его от сухости и односторонности и заставляла интересоваться тем, что выходило из сферы его научных занятий. В области общественных вопросов она была смелее и радикальнее Милля. До знакомства с миссис Тэйлор он был только демократом, а под ее влиянием стал симпатизировать социализму. Главное же ее значение для Милля заключалось в том, что она была для него нравственной поддержкой, жила его интересами, возбуждала его энергию и заставляла его идти все вперед и вперед.
Единственная книга Милля, которая действительно столько же принадлежит его жене, сколько и ему самому, была книга «О подчиненности женщины». Милль всегда был горячим защитником женской эмансипации, и, как мы уже упоминали, разногласие по этому поводу было одной из причин его разрыва с Контом. Книга «О подчиненности женщины», заключающая в себе взгляды Милля на женский вопрос, является красноречивым, проникнутым глубоким чувством воззванием в пользу женской равноправности и независимости. Теперь она уже не представляет особенного интереса, потому что большинство мнений Милля сделалось истинами, не нуждающимися ни в каких доказательствах и обоснованиях. Но в то время (в 60-х годах) это было целым событием. Особенно горячо ратует Милль за необходимость образования для женщин, доказывая, что по своим умственным способностям женщина стоит нисколько не ниже мужчины и что допущение женщин к высшему образованию будет иметь громадное благотворное влияние на общество, на семью, а также и на мужчин, которые только по какому-то непонятному ослеплению восстают против того, что было бы величайшим счастьем для них самих. Милль на собственном опыте знал, какое значение может иметь умная и развитая жена, и поэтому с полным правом мог написать следующие строки: «Для мыслителя ничто не может быть полезнее, как совершать свой труд в обществе и под критическим надзором умной женщины».
В 1849 году – значит, через 20 лет со времени начала их знакомства – муж миссис Тэйлор умер, и она вышла замуж за Милля. Милль был очень счастлив в своей семейной жизни. Они жили очень замкнуто и уединенно, погруженные в умственные занятия и довольствуясь обществом друг друга. Милль сам говорил про себя впоследствии, что когда он был счастлив, он не нуждался ни в каком обществе, и почти совсем порвал всякие сношения со своими прежними знакомыми. К числу немногих, бывавших в доме Милля после его женитьбы, принадлежали Карлейль с женой. Миссис Милль была большой поклонницей Карлейля. После женитьбы Милль все вечера проводил дома и только раз в месяц ходил в «Экономический клуб». Желающие повидаться с ним должны были идти к нему в здание Ост-Индской компании. Дома он почти никого не принимал.
Но это семейное счастье, которого он ждал в течение стольких лет, продолжалось очень недолго: жена его умерла через семь лет после их свадьбы, в Авиньоне, куда они поехали для поправления ее здоровья. Нечего и говорить о том, как Милль был потрясен ее смертью. Он похоронил ее в Авиньоне и тотчас же вернулся в Англию, где в течение нескольких месяцев жил совершенным отшельником, не видя буквально никого. Когда Бэн пытался несколько успокоить его, он сказал: «Я никогда не оправлюсь от этого удара. Отныне я буду только машиной для идей». Приведем отрывок из его письма к Торнтону, написанного вскоре после смерти жены: