Страница 15 из 26
«Я только что прочел официальный отчет Д. Д. Семенова о командировке его в Александровский уезд и, под влиянием впечатления, произведенного на меня подробным описанием того, что видел Семенов у вас, берусь за перо, чтобы выразить вам, барон, глубокое сочувствие к вашей общественной деятельности, поистине заслуживающей уважения не отдельных только симпатизирующих вам лиц, но и всего народа русского, которому вы показали возможность существования в среде его правильной школы. Благодаря вашему благому примеру теперь смело можно, с полною надеждою на успех, приниматься за великое дело народного образования».
Далее в письме говорится о намерении попечителя командировать в Александровский уезд весною 1872 года инспектора народных училищ Ставропольской губернии.
Отчет Д. Д. Семенова о командировке был напечатан в январской книжке циркуляров по Кавказскому учебному округу за 1872 год. Кроме того, Д. Д. Семенов поделился с публикой своими впечатлениями от этой командировки и в периодической печати. Описание им этой поездки, появившееся в «Народной школе» за 1871 и 1872 годы («Педагогические очерки школ Александровского уезда»), почти совпало с известной уже читателям статьей г-на Кашина, командированного московскими комитетами грамотности. Так как от появления «Педагогических очерков» Д. Д. Семенова отделяет нас период времени более чем в 20 лет, то мы предпочитаем ограничиться небольшой выдержкой из другой статьи этого автора – «Барон Николай Александрович Корф», помещенной в брошюре «Русские педагогические деятели», вышедшей в свет в 1887 году.
«Хотя прошло тому около 15-ти лет, – вспоминает Д. Д. Семенов в позднейшей своей статье о поездке для осмотра школ барона Н. А. Корфа, – но я живо припоминаю первую встречу мою с Н. А. Отыскивая школы в уезде в апреле 1871 года по грязным донельзя дорогам, я случайно попал в село Майорское, где ждали приезда барона для ревизии школы.
Тут я встретил уже попечителя школы, из местных помещиков, мирового посредника, члена училищного совета, заезжего учителя из Харькова, священника и учителя школы; возле школы толпились крестьяне. Наружность школы немногим отличалась от малороссийской хаты зажиточного крестьянина: та же белая мазанка, та же соломенная крыша; но школа особняком на холме; возле школы небольшой садик, обработанный учителем и учениками. Внутренность школы поражала поистине праздничным видом. Стены и потолок были выбелены; глиняный пол чист и полит водою во избежание пыли; по стенам развешаны картины, преимущественно из Священной истории; в углу – образ; на передней стене – портрет Государя и часы; на столе разложены тетради и рисунки детей; дети сидели чинно, в ожидании Η. Α.; βсе они были умыты и гладко причесаны, в чистых рубашках или свитках, и все в сапогах; перед каждым учеником лежало новое перо и пол-листа белой бумаги. Подобную обстановку школы я видел потом и в других школах, где и не ожидали ревизора. Но вот пробило два часа – время, назначенное Корфом для приезда. Вдали послышался колокольчик; все встрепенулись; приехал Η. Α., σсталый, изнуренный, обрызганный грязью, в простой телеге, на обывательской тройке, объездивший без отдыха почти все школы своего участка и уже утром успевший обревизовать одну школу. В какие-нибудь 5-10 минут Н. А. успел наскоро перекусить, привести себя в порядок и вошел в школу бодрым и свежим. Вошли в школу и отцы. На приветствие Корфа: „Здравствуйте, хлопцы!“ – дети радостно закричали: „Здравствуйте и вы, Николай Александрович!“ Видно было, что дети хорошо знают своего гостя. После приветствия дети согласно пропели молитву „Достойно есть“. В этом пении участвовали священник, учитель и сам Н. А. Затем начался экзамен, который продолжался три часа. Сам Н. А. изложил детям рассказ для письменной работы, сам спрашивал по всем предметам, не исключая Закона Божия и славянского чтения, сам пересмотрел все письменные работы детей, их тетради и рисунки и, найдя все в порядке, присудил учителю высшую награду от земства, в 100 рублей. Что чувствовали отцы, видя и слыша все это, – решить трудно. А видели и слышали они, что дети их в какие-нибудь три зимы научились молиться Богу, толково передавали рассказы из Священной истории, бойко читали по-русски и славянски, умели грамотно написать слышанное, решали задачи, над которыми задумывались отцы, да еще умели начертить план хаты, мельницы, разбить поле на десятины; знали о полезных и вредных животных, насекомых и растениях. И таковы были все 70 школ уезда».
Сославшись затем на известную уже читателям статью г-на Кашина о несчастном положении школ Александровского уезда в дореформенное время, Д. Д. Семенов продолжает:
«Не то мы видим через пять лет по вступлении барона Корфа в члены училищного совета. Вместо двух сносных школ в уезде открывается до 70 прочно организованных, обеспеченных в материальном отношении, с приспособленными к учению школьными зданиями, с дельными учителями, с хорошими учебниками, наглядными пособиями, библиотеками и книжными складами».
Кроме указанных командировок от Кавказского учебного округа, к барону Корфу были и еще две: командировка учителя образцовой школы Кубанской учительской семинарии, выписанного из Петербурга, человека опытного уже в преподавании, и инспектора народных училищ Кубанской области. Сообщая об этих новых командировках барону Н. А. Корфу 12 февраля 1872 года, Д. Д. Семенов писал ему:
«Вероятно, оба они съедутся у вас в одно и то же время (около начала марта), притом в самое благоприятное время, когда вы обыкновенно делаете весенние объезды и ревизии школ. Было бы особенным счастьем для них обоих и для Кубанской семинарии в особенности, если бы вы, Николай Александрович, придали своим объездам тот же характер, который имели эти объезды, когда я посещал ваши школы, т. е. не только бы производили общие испытания, но и взяли бы на себя труд дать образцовые уроки по всем предметам обучения, заставили бы как моего образцового учителя, так и своих учителей дать по нескольку пробных уроков и в заключение показали бы, как совместно, с тремя отделениями, должен заниматься учитель в течение целого дня. В заключение я был бы весьма признателен вам, если бы вы откровенно написали мне о том, чего еще недостает для будущего моего образцового учителя».
По поводу приведенных цитат из статьи и письма Д. Д. Семенова необходимо заметить, что они принадлежат педагогу большой школы и высокой пробы, т. е. бывшему сподвижнику К. Д. Ушинского в его преобразовательной деятельности по Смольному институту – человеку, немало потрудившемуся над подготовкой учителей для средних учебных заведений на бывших «Педагогических курсах» при второй с. – петербургской военной гимназии, справедливо пользовавшихся большим уважением и давших России немало весьма дельных педагогов, и впоследствии ставшему одним из руководителей по начальному образованию в Петербурге. Одно уже это избавляет нас от необходимости вдаваться в перечень описаний других лиц, посетивших школы барона Н. А. Корфа, видевших на месте и работу школы, и деятельность самого барона Корфа. Следует, однако, сказать, что все они в один голос свидетельствуют о блистательном порядке и благоустройстве школ, стройном и отчетливом ходе занятий в них, законченности и прочности организации. Словом, это в полном смысле образцовые школы. Более 20 лет тому назад эти школы, помимо разумных учителей и всех необходимых учебных пособий, имели еще и «садики», и «библиотеки», и «книжные склады», тогда как большинство не только тогдашних, но и нынешних народных школ все еще не может добиться этих необходимых при них «учреждений» или даже испытывает горькую нужду и в хороших пособиях, и в дельных учителях.
Заслуживает особенного внимания, что даже лица, обладавшие обширными общепедагогическими познаниями и большой опытностью в ведении школьного дела вообще, тем не менее, находили для себя чему учиться у барона Корфа в отношении собственно народного образования, его организации, постановки и ведения и советовали отправляться к нему учиться другим лицам, тоже сведущим и опытным в школьном деле. Это, само собою, свидетельствует о большой трудности дела народного образования и оттеняет значение той заслуги барона Корфа перед всей Россией, которую он оказал отечеству как новатор, организатор и пламенный пропагандист великого дела просвещения народа.