Страница 12 из 13
В числе газет, выходивших в то время в Лондоне, был так называемый «Подлинный журнал» («The original journal»), издаваемый Джоном Аппльби, бывшим владельцем типографии, в которой печатались все официальные отчеты Ньюгейтской тюрьмы и сведения о заключенных там преступниках. Дефо в течение шести лет, с 1720 года, являлся постоянным сотрудником названной газеты и благодаря этому обстоятельству имел свободный доступ в тюрьму. Знакомясь с арестантами, он не только почерпал самые достоверные материалы для своих книг, но (как то видно из его статей, рассеянных в разных журналах и газетах того времени) стремился насколько возможно способствовать с помощью этих книг нравственному перерождению заключенных. Громадная существовавшая тогда криминальная литература с хвалебными описаниями, подвигов выдающихся воров и разбойников, конечно, задавалась другими целями, совершенно чуждыми Дефо; и в противовес ей он выпустил целый ряд книг, в которых, самым точным образом описывая преступную деятельность этих несчастных, старался через увлекательность своего изложения пробудить в них человеческие чувства и спасти от окончательной гибели тех, которые миновали виселицы и тюрьмы или были только сосланы на американские плантации. Такой именно характер носят все издания Дефо, посвященные жизнеописанию знаменитых преступников. Насколько он успел в этом, невозможно судить по недостатку данных; но во всяком случае память этого человека, подвергавшегося стольким клеветам и гонениям при его жизни, остается чистою с этой стороны.
Возвращаясь в заключение настоящей главы к прославившему Дефо роману, лучше всего характеризующему его деятельность как беллетриста, нельзя не признать, что влияние «Робинзона Крузо» было громадно. Правда, Дефо был лучше знаком с внешней жизнью, чем с сокровенными индивидуальными движениями человеческой натуры, и потому его нельзя назвать писателем, создавшим крупные человеческие типы, – прежде всего он все-таки удивительный рассказчик, – но тем не менее «Робинзон Крузо» подготовил целый переворот в этой области литературы. Подобно тому как «Дон Кихот» Сервантеса положил конец рыцарскому роману и рыцарским нравам, так «Робинзон Крузо» сделал невозможными все господствовавшие до него вычурные, искусственные произведения с их бесцветными придворными героями и героинями. Он стал провозвестником тех новых требований, которые возникли в среде народившегося теперь в Англии сильного и многочисленного среднего класса, жаждавшего более серьезного чтения с подкладкою реальной жизненной правды, и является родоначальником того реального романа, прочное основание которому через двадцать с лишком лет было положено в Англии Филдингом и Ричардсоном.
Глава VI. Последние годы (1713—1731)
Новый переворот в жизни Дефо. – Его болезнь. – Памфлет Аттербюри и ответ на него Дефо. – Его дальнейшая деятельность как политического писателя. – Новые материалы о последних годах его жизни. – Дефо опять на службе у правительства. – Журнал Миста и роль Дефо в этом издании. – Его изумительная деятельность в последние годы его жизни. – Выдающиеся сочинения этого периода. – Домашняя жизнь Дефо. – Последнее горе и сумасшествие. – Смерть Дефо. – Заключение.
Смерть королевы Анны также отмечает целую эпоху в жизни Дефо. Он сам говорит про себя, что «тринадцать раз был богат и тринадцать раз впадал в нищету, причем не однажды испытал переход из королевского кабинета в Ньюгейтскую тюрьму». Но человеку, последовательно пользовавшемуся доверием двух государей и их ближайших советников, не пришлось в конце концов остаться в неизвестности и бездеятельности и при Ганноверской династии.
Новый король, Георг I, не понимал ни одного слова по-английски и только по слухам мог знать о роли Даниеля Дефо в тот период, когда закладывались основания революции 1688 года, благодаря которой он сам попал на английский престол. Королева Анна, всегда склонявшаяся более или менее открыто на сторону якобитов и других сторонников ее изгнанного отца, оставила после себя министерство, состоящее из тори. Новый король заменил их вигами, поддерживавшими Ганноверскую династию, и изгнал с коронной службы всех лиц, которые были назначены его предшественниками. В числе других лишился своих занятий и Дефо, который должен был теперь, как и в прежнее время, добывать себе пропитание только при помощи своего пера. Он уже становился стар, не столько по годам (ему было в это время пятьдесят четыре года), сколько от тяжелой работы и под давлением горестей и беспокойств, выпавших на его долю. После смерти Анны он сделался жертвою самой ожесточенной злобы и клеветы своих противников; не раз за неправильно истолкованные памфлеты и газетные статьи, особенно по интригам его многочисленных врагов, ему грозило новое заключение в Ньюгейт. Его друг и первый покровитель, лорд Оксфорд, обвиненный в государственной измене, сидел теперь в тюрьме Тауэра, ожидая суда и смерти на эшафоте.
В самом начале царствования Георга I Дефо, писавший известный свой памфлет «Воззвание к совести и справедливости», был поражен апоплексическим ударом. Этот сильный мозг и несокрушимая воля сдали наконец под напором новых бедствий, злобной клеветы и постоянных преследований врагов. В течение почти двух месяцев Дефо находился между жизнью и смертью, но его сильная натура восторжествовала над недугом, и он выздоровел. Еще не вполне оправившись от своей болезни и лежа в постели, он опять взялся за перо и выступил энергическим защитником тех самых начал революции 1688 года, которым он не изменял всю свою жизнь и которым теперь угрожала новая опасность.
С воцарением Ганноверской династии якобиты, конечно, не могли рассчитывать на какую-либо поддержку при дворе, как то было при Анне, и решились организовать открытое восстание, которое вскоре сосредоточилось в Шотландии; во главе его, как известно, встал потом претендент на престол Яков III. В конце 1714 года, перед самыми выборами, епископ англиканской церкви Аттербюри издал свой знаменитый памфлет «Совет англичанина своим соотечественникам-избирателям», в котором он почти открыто побуждал к восстанию, порицая короля и предавая поруганию либералов как первых врагов церкви и блага народного. Ввиду опубликованной правительством прокламации о розыске автора памфлета и опасаясь ареста, Аттербюри бежал из Англии. При первом появлении этого памфлета, еще больной и лежа в постели, Дефо написал ответ на него, где в самых жгучих выражениях, со своею обычной силой и несокрушимой логикой, доказывал лживость и полную несостоятельность обвинений, взводимых автором на вигов и либеральную партию. Этот памфлет, а также несколько других, изданных им в течение 1715 года под псевдонимом «Квакер», считались до появления биографии Ли последними политическими произведениями Дефо, так как предполагали, что в дальнейшем, начиная с «Робинзона Крузо», он полностью посвятил себя более легкому роду литературы. Между тем, благодаря многолетним исследованиям Ли, этого лучшего биографа Дефо, оказалось, что в последние пятнадцать лет своей жизни он продолжал с прежней энергией заниматься всеми проблемами, волновавшими тогда общество, и, кроме множества неизвестных до сих пор сочинений, выпущенных им за это время по разным общественным и политическим вопросам (Ли насчитывает их более пятидесяти), участвовал еще в шести разных периодических изданиях, часть которых была основана им же самим.
Из них «Журнал Миста», выходивший еженедельно и называвшийся так по имени своего издателя, имел важное значение в дальнейшей судьбе Дефо, который принимал в нем большое участие. В 1864 году было найдено в Английском государственном архиве шесть писем, несомненно написанных рукою Дефо и адресованных Деляфе, частному секретарю министра Сэндерленда, из которых выяснилось, что после 1715 года Дефо опять поступил на службу к правительству и что деятельность его, хотя и направленная против якобитов и других врагов революции 1688 года, имела не совсем благовидный характер, шедший вразрез с тем, что до сих пор было известно о его прямоте и неподкупной честности. Под видом постоянного сотрудника и переводчика иностранных известий он приобрел большое влияние на Миста – этого издателя заведомо якобитского органа. Влияние это сказывалось в том, что Дефо незаметно для издателя, пользуясь полным его доверием и имея в своих руках почти весь литературный материал, поступавший в журнал, смягчал направленные против правительства статьи, вычеркивал в них все резкие места, сам помещал статьи в духе господствовавшей тогда партии вигов и превратил таким образом журнал Миста, считавшийся самым крайним органом якобитов и защищающий прерогативы королевской власти, в сравнительно безвредный для правительства журнал консервативного направления. Это было время самой горячей деятельности Дефо как журналиста, и в числе упомянутых шести газет, в которых он принимал постоянное участие, находились два органа тори, на характере которых также сказывалось его влияние в духе господствующей правительственной партии. Защитники принципа «цель оправдывает средства», помня при этом, что Дефо поступал таким образом исключительно в интересах своей партии, в конце концов, преследовавшей народные цели, могут отнестись снисходительно к его проступку. Но даже при всей распущенности литературных нравов того времени, при всей страстности, отличавшей тогда борьбу партий, уже потому только, что жертвою обмана был человек, вполне доверявшийся ему, нельзя оправдать Дефо в этом темном деле, которое составляет, во всяком случае, единственное пятно на его безупречной жизни. Впрочем, как видно будет далее, он был жестоко наказан за свой проступок.