Страница 7 из 29
Во время своего пребывания в Манчестере Роберт Оуэн сошелся с одним человеком, имя которого получило потом всемирную известность. В 1794 году в одном доме с ним снимал комнату американец Роберт Фултон (изобретатель парохода), тогда еще совершенно неизвестный и бедный молодой человек, приехавший в Англию, чтобы найти капиталиста для осуществления придуманной им машины для земляных работ. Молодые люди подружились, и Оуэн даже снабдил нуждающегося изобретателя деньгами, с которыми тот отправился в Глостер, где тогда начинались работы по устройству нового канала и где он надеялся пристроить свою машину. Из этого ничего не вышло; но благодаря помощи Оуэна Фултон имел возможность побывать в Глазго, где тогда Бель производил свои неудачные опыты с пароходом на реке Клайд; он сразу увидел, в чем заключались недостатки попыток Беля, и по возвращении в Америку осуществил первое практическое паровое судно, положившее начало той громадной отрасли техники, которая играет столь важную роль в современной жизни. Таким образом, Оуэн косвенно способствовал осуществлению одного из величайших изобретений нашего века.
По делам фабрики Оуэну часто приходилось бывать в Шотландии и между прочим в Глазго, уже тогда большом промышленном городе на реке Клайд. В одну из таких поездок он совершенно случайно познакомился с молодой девицей, мисс Дейл, дочерью одного из богатейших глазговских фабрикантов, пользовавшегося, кроме того, за свое благочестие большим уважением между сектантами округа. В разговоре при их первой встрече мисс Дейл спросила Оуэна, видел ли он водопады на Клайде и находящуюся там фабрику ее отца, и, получив отрицательный ответ, предложила дать ему рекомендательное письмо к своему дяде, управляющему бумагопрядильней.
Нью-Ланарк уже давно славился редкою красотою своего местоположения, и Роберт Оуэн воспользовался любезным предложением молодой девицы. Место это произвело на него сильное впечатление, и он говорит в своих записках, что после осмотра фабрики он обратился с такими словами к сопровождавшему его приятелю: “Из всего доселе виденного мною это место кажется мне самым подходящим для осуществления одного опыта, который я уже давно задумал”,– конечно, не предполагая, как он говорит далее, чтобы подобное желание когда-нибудь исполнилось. Но вышло так, что случайная встреча с молодою девицей привела не только к осуществлению его мечты, но и к крупному перевороту в его жизни.
Случайно начавшееся знакомство между молодыми людьми продолжалось. Неясно, кому принадлежала тут более активная роль (некоторые из биографов утверждают, что мисс Дейл с первого раза решила, что Роберт Оуэн будет ее мужем), тем более что Роберт Оуэн отличался тогда большою робостью в обращении с женщинами, которые, по его словам, были известны ему исключительно “как покупательницы”,– но только молодые люди понравились друг другу, и этот роман из фабричного мира, начавшийся для Оуэна так неожиданно, завершился его браком с мисс Дейл и приобретением, в компании с другими лицами, нью-ланаркской фабрики ее отца.
Хотя Оуэн и получил согласие мисс Дейл, но ему до сих пор не приходилось видеть ее отца. Он решил, что лучшим предлогом для такого свидания будут переговоры о покупке Нью-Ланарка, который Дейл, человек уже весьма преклонных лет и занятый многими делами, не прочь был продать. Роберту Оуэну было в это время 26 лет, но он выглядел гораздо моложе. Старик отнесся вначале очень недоверчиво к его предложению, посчитав его аферистом; но, убедившись, что за Оуэном стоят весьма солидные капиталисты и крупные фабриканты, взглянул на дело серьезнее и после непродолжительных переговоров согласился уступить Нью-Ланарк за предложенную Робертом Оуэном цену в 600 тысяч, с рассрочкою платежа на 20 лет. Покупка состоялась в 1797 году, и Роберт Оуэн, в качестве товарища, участвующего в девятой части прибылей, и с жалованьем в 10 тысяч рублей, стал во главе дела, которому посвятил 30 лет своей жизни и свои лучшие силы. Вопрос о браке с мисс Дейл, перемешанный со всеми этими деловыми переговорами, получил свое разрешение несколько позже. Старик все еще продолжал противиться. В деревне Нью-Ланарк, купленной вместе с фабрикой, был дом, в котором дочери м-ра Дейла проводили летние месяцы. Покупатели просили бывшего хозяина пользоваться им по-прежнему; Оуэн, вступив в управление фабрикой, имел возможность часто видеться со своей возлюбленной и даже гулять с нею и ее сестрой по очаровательным окрестностям. Прослышав об этом, неумолимый отец потребовал было, чтобы дочери его переехали из Нью-Ланарка; но в конце концов все затруднения как-то исчезли, и брак совершился там же в 1797 году. Роберт Оуэн потом тесно сошелся со своим тестем и сделался одним из самых близких его друзей, несмотря на их полное различие в религиозных взглядах. Давид Дейл стоял во главе более чем 40 разных диссентерских общин Шотландии; Оуэн считал, что в основании верований всех этих различных сект лежало одно и то же заблуждение; но их частые споры благодаря взаимному уважению и убеждению в искренности друг друга никогда не переходили в раздражение и не порождали охлаждения между ними. Часто старик после долгого диспута говорил ему: “Ты должен быть прав, потому что так уверенно стоишь на своем”. Расходясь в религиозных вопросах, они близко сходились во всем, что касалось улучшения быта рабочих на фабриках, и Дейл многое сделал в этом направлении. Он умер на руках своего зятя, считавшего его своим лучшим другом.
ГЛАВА V. НЬЮ-ЛАНАРК
Очерк истории фабрики. – Нравы рабочих. – Безуспешность мер прежнего хозяина. – Трудность дела, предстоявшего Оуэну. – Его план действий. – Прекращение работы детей из приютов. – Новые помещения и столовая для рабочих. – Борьба с пьянством. – Общественные лавки и рынок. – Расчетные книжки. – Улучшения в фабричном деле. – Оуэн приобретает доверие и любовь рабочих. – Нью-Ланарк – первая станция будущей деятельности. – Воспитание фабричных детей и новое школьное здание. – Разрыв с компаньонами. – Оуэн – единственный хозяин. – Новые компаньоны. – Их противодействие и интриги. – Поездка в Лондон. – Оуэн находит новых товарищей, сочувствующих его деятельности. – Бентам и Аллен. – Торжество Оуэна. – Он во главе новой фирмы
Бумагопрядильная фабрика в Нью-Ланарке считалась одной из старейших в Шотландии. Она была устроена здесь в 1785 году главным образом из-за возможности использовать водяную силу, так как паровые машины тогда еще не применялись. Во всех других отношениях место это не представляло никаких выгод. Его окружала в то время дикая, невозделанная и малонаселенная страна. Дорог почти не существовало, и знаменитые водопады на Клайде почти не были известны. Рабочих здесь было весьма трудно найти; в 1791 году Дейлу удалось убедить эмигрантов с корабля, занесенного бурею в Гринок, отказаться от путешествия в Америку и поселиться в Нью-Ланарке. Здесь он выстроил дома для двухсот семейств. Основная масса рабочих на фабрике состояла из ирландцев и горных шотландцев – народа дикого и невежественного. Как и вообще на бумагопрядильнях того времени, у Дейла работало до 500 человек детей, набранных из рабочих домов. Но, будучи человеком добрым, он не походил на большинство хозяев того времени и старался по возможности облегчить судьбу этих несчастных; они имели сравнительно хорошее помещение, их досыта кормили, одевали, и даже были попытки к их обучению. Фабричная работа в то время еще не привлекала к себе массы сельского населения, между тем заведение отличалось большими размерами и требовало более двух тысяч работников; поэтому хозяину пришлось набирать их из среды бездомных и бродяг, – это был сброд из разных стран, невежественный и безнравственный. И в этом отношении Нью-Ланарк сделался даже хуже многих других фабричных поселков того времени. Пьянство и лень были сильно распространены; сбережений не существовало, все заработки тут же пропивались. Воровство было страшное. Никто не доверял друг другу. Ссоры и драки были постоянным явлением. К этому еще следует присоединить путаницу в семейных отношениях: под видом учений, напоминавших учение секты мормонов, сюда проник самый грязный разврат. Семейства не существовало; детей с шестилетнего возраста брали на фабрику, где они оставались без всякого обучения и призора. Да и чему хорошему дети могли научиться дома, где они видели постоянно пьяного отца, драки между родителями, нищету и всеобщее расстройство.