Страница 8 из 8
Орибазий. Государь, ты не умрешь. Такие раны вылечивают.
Юлиан. Не обманывай. Зачем? Я не боюсь. Я умру смертью мудрых. (Воинам). Поднимите завесу.
Воины откидывают завесу. Серые, выжженные холмы розовеют на утреннем небе.
Юлиан (Максиму). Увижу ли солнце?
Максим. Увидишь, сын мой. (Указывая на горизонт). Вот оно, уже близко.
Юлиан (впадая в забытье, бредит). Я не хочу… Слышишь? Уйди… Виктор, Виктор. (Приподнимается). Что тебе до меня, галилеянин?.. Зачем ты так смотришь?.. Как я любил тебя, Пастырь добрый, Тебя одного… Нет, нет, пронзенные руки и ноги? Кровь? Тьма? Я хочу солнца, солнца. Зачем ты застиг солнце? (Хочет встать).
Виктор и Орибазий удерживают Юлиана. Он затихает и приходит в себя.
Юлиан. Когда же солнце?
Максим. Уж всходит. Смотри.
Холмы становятся красными.
Юлиан. Погасите лампаду.
Максим гасит лампаду.
Юлиан. Так, Хорошо. Позовите военачальников. Я должен говорить.
Орибазий. Милостивый кесарь, тебе нужен покой.
Юлиан. Все равно. До восхода не умру. Виктор, выше голову.
Виктор подкладывает Юлиану под голову подушку. Входят Саллюстий и военачальники.
Саллюстий. Победа, кесарь, победа. Маран бежал с двумя сыновьями Сапора. Пятьдесят сатрапов пали.
Юлиан. Видишь, друг мой; как мудро было сжечь корабли. (К военачальникам). Мужи, час мой настал, быть может; слишком ранний, но видите, я радуюсь, и нет в душе моей ни скорби, ни страха. Я исполнил долг и, вспоминая прошлое, не раскаиваюсь. В те дни, когда, всеми гонимый, ожидал я смерти в пустыне Капподокии, в замке Мацеллум, и потом на вершине величия под пурпуром римского кесаря, – сохранил я душу мою незапятнанной. Если же не исполнил всего, что хотел, не забывайте люди. что делами земными управляют силы рока. Ныне благословляю Вечного за то, что дал Он мне умереть не от медленной болезни, не от руки палача, а на поле битвы, во цвете юности среди недовершенных подвигов. Расскажите врагам и друзьям моим, как умирают Эллины.
Все опускаются на колени. Некоторые плачут.
Юлиан. Не плачьте, дети. Непристойно плакать о том, кто возвращается в отечество. Виктор, утешься.
Саллюстий (подходя и целуя Юлиану руку). Блаженный Август, кого назначаешь наследником?
Юлиан. Все равно. Судьба решит. Не должно противиться. Пусть галилеяне торжествуют. Мы победим, и с нами Солнце (смотрит на небо). Смотрите, вот оно, вот оно.
Солнце всходит. Первые лучи его падают на лицо Юлиана.
Орибазий. Кесарь, отдохни.
Юлиан (задыхаясь). Пить, пить.
Виктор подает Юлиану золотую чашу. Юлиан смотрит на солнце и медленно, жадно пьет.
Юлиан (держа чашу обеими руками и откинув назад голову, тихо). Радуйтесь. Смерть – солнце. Я как ты, о Гелиос. (Падает, роняя чашу, и умирает).
Молчание. Максим склоняется и целует Юлиана в уста.
Максим (поднявшись и глядя в лицо мертвому). Ты рано пал и победа тебя не венчала. Но не тщетен твой подвиг и слава твоя не померкнет в веках. Восстанут и пойдут за тобой иные мятежники, титана древнего могучие и сумрачные дети. В иных веках начнется та же борьба и кто знает чем, чем кончится? (Кладет левую руку на руку Юлиана, правую поднимает к небу с вызовом). Нет, Ты еще не победил, Галилеянин.
1916–1919