Мытарь

– Давай помедленнее, ага? – Андрей осторожно пошевелил затекшей ногой и повернулся к окну, любуясь восходом. Кибернетический таксист – ухоженный мужчина средних лет, послушно наклонил голову и снизил скорость. Такси пересекало пустынный мост, и Андрей прижался лбом к прохладному стеклу, наблюдая, как танцуют на речной воде солнечные зайчики. С Левого Берега стартовали два вертолета и, едва не касаясь проводов, бесшумно унеслись в сторону Речного Вокзала.

Взгляд Андрея упал на набережную с едва заметными из-за портовых построек и подъемных кранов шатрами и разноцветными домиками дремавших аттракционов.

– Доброе утро, чтоб ты сгорел вместе со своими клоунами... – невольно поморщился Андрей, откидываясь на спинку сиденья.

– Прошу прощения? – все так же вежливо осведомился водитель.

– А, нет, ничего, давай, отец, гони дальше... – Тот снова кивнул, и машина стремительно понеслась вперед.

Новый день, а если разобраться, то просто не окончившийся вчерашний. Суета, страх, спешка, паника, отчаяние, машины реанимации, больница, бар через дорогу, опять больница. «Пожалуйста, выйдите отсюда, вам сюда нельзя… ох, парень, да ты пьян! Ох, да ты не просто пьян... Стой, скотина, это же приборы! Кто-нибудь помогите мне вывести его наружу. Вызывайте милицию в конце концов». Ну и что? Не каждый ведь день, слава богу, увозишь в реанимацию напарников и друзей.

Машина скользнула под железнодорожный мост, и Андрей заерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее. Новый день...

Сотовый запиликал, сбивая дрему прочь, и Андрей неловко зашарил по карманам.

– Да? – Холодный пластик приятно прикасался к заросшей щеке.

– Костин?

– Он самый, Юрий Лексеич, точно так!

– Как Павел? – Мельников тактично не замечал пьяной медлительности ответов Андрея. – Ты возвращался к главврачу?

– Да, Юрий Лексеич, вернулся я... Все вроде. – Андрей отстранился от трубки, трижды сплюнул через левое плечо и замер со сжатыми в кулак пальцами, пытаясь отыскать в обшитом пластиком кебе хоть что-то деревянное. Рассеянно осмотревшись, легонько постучал себя по лбу. Водитель, с застывшей на лице нейтральной улыбкой, внимательно посмотрел на него через зеркальце заднего вида. – Вроде все в порядке. Легкое удалось заштопать, он сейчас в... – Андрей с трудом удержал зевок, – в реанимации, хотя уже должны были перевести в палату.

– Ну, слава тебе, Господи! – Андрей очень красочно представил себе, как Мельников истово крестится. – Сам как?

– Я? – Андрей удивленно посмотрел на телефон, краем глаза заметив, что проехали высоченные купола ЦУМа. – В меня-то в общем ничего не попало, Лексеич... Ни пульки.

– Не хами, Андрей. Выпивший? – В голосе шефа не было и капли привычной суровости.

– Выпимший. Маленько...

– Знаю я твое маленько, Костин. – Мельников пошелестел бумажками. – Ладно. Дуй домой, на работе раньше двух чтоб тебя не видел... зато потом держись... Римма Ивановна тобой очень тут заинтересовалась...

Только через мгновение Андрей понял, что сматерился прямо в ухо своему непосредственному начальнику.

– Ой, Юрий Алексеевич, виноват, сорвался!

– Да ладно там... Езжай, отсыпайся... Конец связи.

Андрей закрыл трубку, короткой тонкой антенкой почесав лоб. Значит, можно поспать... Это хорошо. А вот заинтересованность штатного психолога его персоной – это уже хуже, но ладно... это все завтра. А сейчас постель, постель и еще раз постель... Как в том анекдоте. «Вчера приперся домой в три. – Так поздно? – А что сказала жена? – Я не женат. – Да, а тогда чего так рано?»

Снаружи проплывал город – еще только начавший просыпаться, такой холодный и пустой. И такой родной. Андрей любил этот город. Как любил города вообще. Каменные лабиринты, ловушки душ. Он вырос в городе, всю свою жизнь в нем прожил, и ему очень нравилось ощущать себя своим в этом мире. Город лечил, радовал, заставлял думать и позволял отдыхать. Ночные улицы были полны какого-то мрачного, фундаментального раздумья о судьбах Вселенной. Андрей мог чувствовать себя здесь совершенно свободно и легко. А особенно обладая спрятанной в кобуре силой, позволяющей ему не оглядываться лишний раз в темном переулке или практически без страха гулять по рассветной набережной. Он дышал городом полной грудью и другого не хотел.

Мебельный магазин, гастроном, ларьки, ларьки, банк, институт, магазин тканей, парикмахерская, кафе, школа, ресторан, магазин, рынок, почта. Улицы мутными слайдами мелькали в окне.

– Площадь Калинина, прибыли. – Ну не умеют наши делать человеческие модуляторы голоса. Точнее, человеческие-то они и делают, только получается, как всегда, как из унитаза... Таксист обернулся к Андрею и посмотрел на него с таким видом, словно только что исполнил арию Пьеро.

– Оччнь хршо... – Андрей чиркнул банковской карточкой по автомату оплаты и буквально вывалился из машины.

Черт! Как назло, когда хочется поплакать, нет дождя! Андрей немного постоял посреди двора, провожая взглядом такси, и поплелся к подъезду, глубоко дыша утренним воздухом. Перед глазами стояла картинка, та самая, которую он всю ночь безуспешно пытался утопить в водке, – лежащий лицом вниз Пашка и растекающееся из-под груди ярко-красное пятно.

В трех шагах от дверей Андрея вырвало. Одной водкой.

Несколько минут постоял, сосредоточенно пытаясь вспомнить, где находится, с трудом открыл дверь и вошел внутрь.

Глава 2. Медалька и коньяк

В некотором государстве жил-был царь, холост – не женат. Был у него на службе стрелок по имени Андрей.

Девять, восемь, пять, девять, пять, десять, восемь, восемь.

Андрей удовлетворенно покивал головой и опустил стволы «Тигра» в стойку. Вот теперь полный порядок – сколько ни приходилось ему сталкиваться с похмельем, так и не нашел средства лучше, чем стрельба.

Стянул наушники и с любовью покачал пистолет на ладони. Сегодня в Управлении многие предпочитают стандартные образцы, а то подчас чтобы еще и разрывными били. Нет, мы не убивцы! За четыре года службы Андрей так и оставался верен своему пневматическому «Тигру». Два вертикальных ствола, широкое ложе, сдвоенный магазин на двадцать игл, баллон со сжатым газом, одной зарядки которого хватает выстрелов на сто, возможность установки оптики и инфракрасного прицела. Скорость полета иглы составляла что-то около семиста метров в секунду – некоторые предпочитают сильнее, но Андрей еще ни разу не оставался недоволен. А внешний вид! Сколько раз в детстве, пересматривая на лазерном проигрывателе старенькую копию «Бегущего по лезвию бритвы», Андрей мечтал о подобном оружии. Прямо как в кино. Мишень, покачиваясь, подползла в упор и замерла, красуясь измочаленным иглами кругом.

– Как всегда, на высоте! – Андрей обернулся на голос, перезаряжая пистолет. – Ты прямо снайпер, Костин! Лупишь, как в кино, даже похмелье не мешает. Мне бы твою закалку. Кстати, смотрел тридцать четвертого Бонда? На прошлой неделе с мужиками ходили, атас!

Невысокий крепыш в камуфляже, подошедший от соседней позиции, картинно раскинул ноги и поднял перед собой потрепанный «Макаров-уникум».

– Один из лучших боевиков года! А спецэффекты, я тебе скажу, – вообще закачаешься!

– Куда уж лучше-то... – совершенно не стараясь перекричать несущуюся со всех сторон пальбу, ответил Андрей, натянуто улыбнулся и вернулся к перезарядке.

Нет, в целом Артемка нормальный парень и работает четко, вот... только дебил. Как, собственно, и половина личного состава этого злачного места. Бывшие спецназовцы, сотрудники федеральной службы, ветераны горячих точек – им в общем-то думать не обязательно. Всегда будет тот, кто выведет их на объект, даст необходимую информацию и скоординирует операцию. Можно животик надорвать, читая дипломы этих «специалистов с высшим образованием»... Были бы деньги, так можно и диплом президента купить.