Мытарь

– Тогда тем более!

– Ты не поняла...

– Все я поняла, – она поднялась с рюкзака, – вот только не болтай о том, чего не сможешь. Убить, ха...

Она склонилась над ним, близко:

– Не убить меня тебе, Андрей, себе сознайся. Кем бы ты там ни был.

– Ну, ладно, – поднялся и Андрей, стараясь не смотреть на девушку. Разговор приобретал неприятные и зловещие оттенки. – Я собираюсь, пора.

– Мы собираемся. – Она отошла к своему рюкзаку, собирая спальник.

– Ты со мной не пойдешь.

– Еще как пойду. – Она повернулась к Андрею. – Нет, ну ты подумай, я ведь и места эти знаю, с севера иду. Тебе куда, к Болотному? Дальше? Отлично! Вдвоем можно бояться меньшего, веселее, ну и... – Неожиданно она вполне естественно покраснела, замялась и отвела взгляд. – А мне чего терять?

– Ты со мной не пойдешь. – Андрей подкинул рюкзак, ловя лямку.

– Андрюха, а ведь ты мне понравился. – Она поймала вторую лямку и потянула в сторону, не давая ухватить. – Правда.

– Здорово, ага. Ты мне тоже, Ян...

– Только ведь если я кому, допустим, на посту или из патрулей скажу, тебе ведь плохо будет, да?

Андрей замер, вглядываясь в ничего не выражающие озера голубых глаз. Вот как.

– Ты не подумай, я ничего такого не задумала. – Она честно замотала головой. – Просто это... шанс, что ли. Понимаешь?

Андрей покачал головой, вырывая из ее пальцев лямку. Вот так начало дня. Предположим, ей часа два до трассы, еще час-два, а то и больше, пока на нее не наткнется один из армейских патрулей. Часа четыре. Мало. Девушка выжидала, уже прыгнув под свой рюкзак. Сама покорность, веди, хозяин.

– Тебя, Ян, – вздохнул Андрей, поворачиваясь к ней, – правда вполне может разочаровать. – Над его плечом показался Гонзо. – Я просто прошу, не надо так.

Яна выжидающе склонила голову набок.

– Ты прости, что так вышло, Яна. – Андрей расстегнул куртку, запуская руку внутрь. Девушка дернулась, оцепенела, ожидая через миг увидеть стволы «Тигра». Пальцы Андрея скользнули по пластику пистолетной рукоятки, задержались на секунду, он закусил губу, а затем достал из внутреннего кармана удостоверение и значок.

– Управление финансовой полиции города Новосибирска.

Отдать должное девчонке, шла она и вправду хорошо. Если не сказать, что лучше самого Андрея, угрюмо плетущегося следом за Яной по склону длинного, поросшего колючим кустарником холма. Молодец, сразу видно, что не первый день под рюкзаком ходит. При этом еще и обрез не забывает придерживать. Стройные ножки так и вышагивают, стопа ложится ровно, рюкзак в легкий наклон – молодец.

Только как вот этот молодец-девочка все-таки умудрилась навязаться идти дальше вместе с Андреем, понять было сложно. Даже киборгу. Гонзо обиделся, если так вообще можно сказать про механическую... простите, кибернетическую крысу, и сейчас не высовывал носа из рюкзака. Снова отложив неизбежное знакомство, так сказать близкое, с девушкой для другого раза. Может быть, надеялся, что она все-таки свалит прочь?

Но Яна не сваливала. И не собиралась. Ну, точно. Полная энергии и бодрости, похожая на очень стройную и вызывающую батарейку, она уверенно топала впереди, ведя Андрея на север и лишь изредка отворачивая чуть влево на одной ей известных ориентирах. И фыркнула, уже так знакомо, когда Андрей предложил ей карту.

Четверть. Она хотела четверть. Андрей обреченно замотал головой, радуясь, что ни крыса, ни девушка его сейчас не видят, и выдернул ногу из настойчиво вцепившегося в нее побега. Четверть чего бы то ни было. А что самое смешное?

Она до сих пор, невзирая на яростные попытки Андрея доказать обратное или подсунуть альтернативную брехню, была уверена в том, что он один в этих лесах лишь потому, что решил воспользоваться собственными полномочиями для... как она сказала? А, обогащения материального, вот. В смысле, узнал про местного кулака и двинул в леса, чтоб старость себе обеспечить. И хоть тресни. А она хочет четверть. За помощь.

Даже когда Андрей решился применить последнее, припасенное в рукаве так сказать, средство и рассказал про конфликт с военными, про возможное преследование и потерю машины, Яну это не остановило. Она еще немного пофыркала по адресу армейцев, наградив всю их братию рядом нелестных эпитетов, и заявила, что если раньше-то сосать их заставляла, то теперь, когда она внештатный сотрудник финансовой полиции... В общем, пусть отдыхают. Андрея это сразило наповал. Добило.

Убежать? Пристрелить? Даже откровенное хамство не помогло – она и сама была еще та штучка, непробиваемая, все прекрасно понимающая и в долгу не остающаяся. В конце концов час препирательств привел к тому, что теперь шли они на север к Болотному вдвоем. Еда еще была (этого добра с запасом, жесть легкая, взял побольше на всякий случай), а вот запасы воды кончились еще ночью. Всего-то фляга осталась, да у Яны было немного, и Андрей очень рассчитывал найти водокачку. Тем не менее пошли быстро, срезая угол и обходя как подозрительные, так и поселения вообще – не горит. Подробностей операции, конечно, полицейский не рассказал. Убрали место стоянки, закопали мусор и пошли.

Андрей вздохнул, разглядывая, как растворяется в воздухе пар дыхания. Еще и голова снова заболела... Вообще, потеплело. Сначала, утром, в обвалившемся с небес тумане, они изрядно побряцали зубами, кутаясь в спальники и стараясь отловить крохи утерянного за ночь тепла. А потом распогодилось. Небо, лицом ни капельки не изменившееся со вчерашнего дня, словно решив порадовать людишек, чуть приподнялось над землей. Этого вполне хватило, чтоб почувствовать, что задышал ось легче. Дождь не шел, снег кончился еще ночью, да и не снег это еще был, так, а ветер почти не пробирался за холмы, по которым они топали вот уже два часа. Так что можно было даже осторожно предположить, что стало тепло. И даже шапку снять, что Яна сразу же и сделала, перехватив волосы повязкой.

Думать было лень. Вернее, просто тяжело. Гораздо приятнее было вот так шагать и шагать, впитывая утреннюю свежесть каждым глотком. Где-то там, на задворках сознания, маячил неясной, но пугающей тенью Шелест со своими стрелками, недалеко так. Безобидно. Пролетел однажды, часа полтора как, где-то к западу вертолет, и все. Русский «авось» сейчас владел Андреем. И его это устраивало.

Хорошая штука – марш. Не бегом, конечно, просто быстро. Попадай в ритм, про дыхание не забывай, и все будет хорошо. Самое время побыть наедине с собой. Андрей послушно поворачивал, спускался и поднимался, миновал ручьи и овражки вслед за черно-зеленым рюкзаком Яны, окруженный воспоминаниями и неспешными мыслями.

А вот мысли о правильности сделанного выбора больше не возвращались – вот что делают с мужчиной, не уверенным в собственной правоте, поддерживающая его женщина и хороший отдых. Это просто стало восприниматься как должное. Как самостоятельно выбранное проклятие.

Вспомнился Павел, как он там? Лексеич и Назаров, гады, что засунули его в эту «миссию индивидуального расследования» и пьют себе спокойно коньяк в офисе. А кто еще? Ну, может, пацан этот, сын Демина, хороший мальчишка... Ребята, с которыми в баню они ходят, коллеги, девушка одна, из книжного через дорогу от дома. Еще? Да все. Некого больше вспоминать, некого. И вроде не замкнутый никакой он, нелюдимым не назовешь, просто так вышло как-то. Как всегда в моменты выветряющегося похмелья, в душе образовалась пустота, дышащая холодом. Все последние несколько лет один. И неплохо вроде... только тяжело. Но это пройдет вместе с похмельем. Хотя на это он надеется с самого момента расставания. Светка же сказала: пройдет, значит – должно.

А тут вот теперь эта...

Андрей остановился, вовремя отшатываясь, чтобы не влететь в спину девушки. Они находились в узкой ложбине, протянувшейся между двумя холмами практически с севера на юг, со всех сторон плотно окруженной березами. Яна извернулась, ловко сбрасывая рюкзак на траву.

– Привал, полиция! – Ох, улыбка. – Минуточек на двадцать.