Мендель Маранц

Подумав немного, он добавил, уже гораздо мягче:

– И, во всяком случае, если тебе нужен был целый рабочий дом, то почему ты не обратился ко мне?

В доме Маранцев в тот вечер царил необыкновенный хаос. Зельда кричала на детей и била их. Дети плакали и визжали. Сарра потихоньку проливала слезы.

Мендель стоял у окна, заложив руки за спину и устремив взгляд в темноту. Он казался хирургом с холодным, стальным ланцетом в руках, а его семья – пациентом, стонущим под этим ланцетом. Но на одну минуту его холодное лицо утратило свою жесткость и озарилось чуть заметной улыбкой. «Что такое известный план? Операция. Сперва плохо, потом хорошо!».

VI. Мендель Маранц меняет квартиру

Была последняя неделя перед Пасхой. Женщины в платках, с кожаными сумками в руках, толкались на рынке, в узких проходах между палатками и ручными тележками. Торговцы, стоя позади своих лавок на колесах, хриплым голосом выкрикивали свои товары. Фарфоровая посуда, бананы, ковры, шелка, чернослив, канделябры, куры, спички и зубочистки – все это богатство, нагроможденное кучами на прилавках и на тележках, мелькало перед жадным взором домашних хозяек.

Две нарядно одетые дамы, стоя в стороне от рынка, долго смотрели на шумную, суетливую толпу.

– Мадам, идем, – сказала молодая дама, вдоволь наглядевшись на расстилавшуюся перед ними картину.

– Подожди минуту, – сказала ее мать, не желая уходить. – Может быть, меня кто-нибудь узнает? Прошло только семь месяцев, – вздохнула она, – а кажется, я не была здесь семь лет!

– Я хотела бы знать, где тот старый дом! – сказала дочь, натягивая лайковые перчатки. – Я почти забыла, как тут идут улицы! – жеманно добавила она.

– А я никогда не забуду, – ответила мать. – Вот Ридж, а вот улица Ривингтон, а дальше – Деланси. Нам нужно пройти еще один квартал и потом повернуть на улицу Питт.

Зельда и ее дочь медленно пробирались сквозь шумную толпу, пока не вышли на улицу Питт. Зельда узнавала многих прохожих, но ее почти никто не узнавал. Они вошли в тот квартал, где они раньше жили, и стали искать старый дом. Они не были здесь целых семь месяцев и всё это время жили с семьей Бернарда Шнапса в Седархерсте – пригороде Нью-Йорка, – ожидая, пока Мендель не передумает и не приедет к ним. Но Мендель и не думал менять своего решения и упорно продолжал жить на улице Питт.

Регулярно каждую неделю в течение семи месяцев он посылал Бернарду Шнапсу деньги на содержание своей семьи, а также некоторую сумму самому Бернарду. Но сам он не собирался покидать улицу Питт. Казалось, чем богаче он становился, тем больше он цеплялся за эту улицу.

Борьба между Менделем и Зельдой свелась к простому выживанию. Кто окажется слабее и сдастся в этой борьбе? Устанет ли Мендель от постоянного посещения кофеен, столовок и рыбного рынка, или Зельде и ее дочери надоест праздная жизнь, пустые удовольствия и бесплодное стремление проникнуть в «высшее общество»?

По временам Зельда совершенно падала духом. Это было в те минуты, когда она вспоминала о Ривке, жене дворника. «Какая я дура, – думала она, – Может быть, Менделю это только и нужно было. Я с семьей далеко от дома – в Седархерсте, – а он с этой гадкой, бесчестной женщиной на улице Питт! И все это сделала я сама, по своей глупости!».

Но она решила терпеть до конца ради Сарры. Рано или поздно, но Менделю придется бросить улицу Питт. В надежде на это Зельда и ее дочь решили нанести ему последний, сокрушительный удар. Они теперь шли к нему, чтобы попрощаться с ним. После Пасхи они покинут его надолго, быть может – навсегда! Они уедут в Европу. Таков был их план.

Голос Сарры резко нарушил мечтание ее матери.

– Я не вижу нигде дома, в котором мы жили! Его здесь больше нет!

Они дошли до конца квартала, осмотрели все дома. Но старого, рахитичного дома, в котором они жили, нигде не было видно. Он исчез. Изумленная и сбитая с толку Зельда и ее дочь пошли обратно, одна по одну сторону улицы, другая – по другую, тщательно осматривая все дома. Но дома, который они искали не было. Он словно провалился сквозь землю.

– Мама! – крикнула вдруг Сарра с другой стороны улицы. – Скорее иди сюда!

Зельда испуганно побежала через улицу и, тяжело дыша, вдруг остановилась на тротуаре, словно приросла к асфальту – настолько велико было ее изумление!

Втиснутый в длинный ряд серых и желтых безобразных зданий между двумя мрачными, ободранными домами, стоял пятиэтажный мраморный особняк, с роскошными мраморными лестницами, балконами, огромными окнами с золотыми ручками и жалюзями и блестящей крышей, ярко горевшей на солнце.

Серебряный дом с золотым куполом! Чудесное, воздушное жилище, ярко выделявшееся среди грязных трущоб Ист Сайда.

Зельда и Сарра стояли на одном месте, не будучи в состоянии думать, говорить или понять. Им это казалось каким-то странным, непонятным сном среди бела дня, какой-то галлюцинацией, обманом зрения. Куда девался дряхлый, покосившийся рабочий дом? Куда они попали? На Вест-Сайд, около Центрального парка, или на улицу Питт? Где Мендель? И где Ривка? Боже мой! Что здесь случилось за эти короткие семь месяцев?

Голова у Зельды кружилась. Она с трудом стояла на ногах.

– Что это делают здесь, на улице Питт, такие важные дамы? – раздался вдруг голос позади них.

Зельда обернулась и быстро схватила Сарру за руку. – Ой! – воскликнула она, страшно побледнев. – Ты напугал меня до смерти!

Перед ними стоял Мендель. Он был в одной сорочке с засученными рукавами; на нем были те же помятые, старые брюки и широкие, пыльные башмаки, которые он носил еще тогда, когда они жили с ним.

– Что такое жена? – были первые его слова, сказанные в виде приветствия. – Твоя тень. От нее никак не избавишься!

– Не будь так уверен! – сурово сказала Зельда. – Что это еще за сумасшествие ты тут придумал? – не удержалась она, сгорая от любопытства.

Мендель добродушно улыбнулся.

– Ты, как видно, не узнаешь старого дома, Зельда! Иди, посмотри. Мы уже не живем не пятом этаже. Я перебрался ниже, туда, где жила Ривка! Я всегда говорил тебе, что у нее лучшая квартира во всем доме!

Зельда не двигалась с места. Мендель заметил безмолвный, жгучий вопрос в ее глазах.

– Ривка выбралась отсюда давно, – добавил он многозначительно. – Все прежние жильцы выехали из одного дома. Но у меня есть другие. Взгляни, Сарра! Прочитай матери, что тут написано!

Он указал на бронзовую доску, прибитую к мраморной стене дома. Сарра прочла вслух:

УЛИЦА ПИТТ КВАРТИРЫ ДЕ-ЛЮКС Мендель Маранц – Изобретатель

– Видишь мое изобретение? – спросил Мендель, с искрой гордости в глазах, указывая на великолепное здание. – Что такое идея? Семья. Что такое ум? Почва. Что такое изобретение? Цветок. Заходите, пожалуйста, миссис Маранц, и приглашайте свою великосветскую дочь!

Швейцар-негр в блестящей форме с поклоном распахнул перед ними дверь. Зельда и Сарра вытаращили глаза от удивления.

– Какая роскошь! – прошептали они.

Мендель провел их в огромную, прекрасно обставленную приемную и предложил присесть, указав на мягкие кресла и диваны.

Но Зельда вдруг набросилась на него:

– На кого ты похож? – закричала она. – Грязная рубашка и рваные штаны! Рыбный разносчик и то лучше одет. Швейцар у дверей похож на генерала, а ты – на дворника!

– Значит, ты еще не видала нашего дворника! – сказал Мендель. – Он одет, как император! Такое уж правило в этом доме: жильцы носят то, что им нравится, а слуги то, что им не нравится. За это они получают особую плату. Сюда приходят фешенебельные господа с одеревеневшими шеями от высоких воротничков, с кривыми спинами от корсетов и вывихнутыми ногами от модных ботинок, а здесь ходят совсем без воротничков, в юбках, напоминающих воздушный шар, в брюках, широких, как юбки, и в башмаках, похожих на футбол. И они так рады такому одеянию, что посмеиваются над теми, кому приходится носить костюмы, сшитые по последней моде. Что такое одежда? Ручные кандалы. Чем теснее, тем хуже!